никакой защиты. Если она сейчас прямо скажет все, что думает по поводу его философии, то потом надо будет подняться и немедленно уйти. В ее планы это не входит.
— Крис, вы потрясающий человек, — сказала она, опустив ресницы. — Я не ожидала, что мы так быстро поймем друг друга. По-настоящему никто и никогда не говорит правды. Это утомляет. Я надеюсь, что у нас будет о чем поговорить за ужином.
Он хочет видеть в ней маленькую алчную стерву? Его возбуждают такие женщины? Что ж, она даст ему эту возможность…
— Вот видите, как хорошо, что мы выяснили все с самого начала, — откинулся в кресле Ферт. — А теперь ведите меня в свою камеру пыток, я постараюсь быть ангелом.
Съемки прошли без сучка и задоринки. Ферт был виртуозом демагогии. Он рассказал о поисках смысла жизни и о любви ко всем страждущим, об общественных отношениях, которые так несовершенны, о выборе, который нужно делать всегда только в сторону правды и справедливости.
Ничего более лживого и отвратительного Шэрон еще не видела. В тех местах, где в глазах Ферта начинала блестеть праведная или гневная слеза, ее по-настоящему мутило. Но она вытерпела все. Это была часть приобретенного на студии профессионализма. К тому же ей было необходимо, чтобы он поверил в ее игру и интерес к его персоне.
Когда эта часть интервью была отснята, Шэрон предложила отправиться домой к Ферту, чтобы сделать съемку в более непринужденной обстановке.
Он был готов на все. Вранье, что его не возбуждает слава, подумала Шэрон, собирая вещи. Он из кожи вон лезет, чтобы понравиться. Пусть перед ним пока только небольшая съемочная группа, по всему видно, что у него далеко идущие честолюбивые помыслы, а деньги — лишь средство…
— Боже! — воскликнула Шэрон, когда машина Ферта уже тронулась в направлении к дому.
— Что-то случилось? — спросил Ферт.
— Я такая растяпа, — ответила Шэрон кокетливо, — представьте, забыла у вас в кабинете самое главное — мой любимый микрофон.
— Неприятность какая, — недовольно проворчал Ферт, останавливая машину. — А без него мы никак не обойдемся?
— Что вы! — Шэрон с ужасом поглядела на него. — Как можно работать без микрофона?!
— Тогда давайте заедем на студию, возьмем другой, — предложил Ферт. — Дело в том, что я никогда не возвращаюсь.
— Крис, пожалуйста! — взмолилась Шэрон. — Это мой счастливый микрофон. Без него я ничего не смогу… — Она чуть не плакала.
Ферт поморщился — ему не хотелось вытирать ей слезы, — но не стал спорить. Он вышел из машины и направился к зданию офиса. Шэрон поняла, что сегодня не получит того, ради чего вынесла столько лжи и цинизма. Но боги любят ее: Ферт остановился и вернулся к машине.
— Вот вам ключи, — сказал он, протягивая ей связку. — Покажите их секретарше, и она вас пропустит. А я не буду изменять своим привычкам.
— Что вы… конечно… я сама… — залепетала Шэрон и поспешила выйти из машины, пока он не передумал.
Секретарша удивленно подняла брови, но быстро взяла себя в руки.
— Вас проводить? — только спросила она.
— Спасибо, я помню, где его забыла, — елейным голосом произнесла Шэрон и открыла дверь кабинета.
Ей понадобилась всего пара минут, чтобы открыть сейф и извлечь папку с документами, на которой стояло имя Генри Грина.
Спускаясь на лифте, Шэрон думала о том, что вернуть папку на место будет куда сложнее. Но не стала углубляться в эту проблему. Главное, что ее план сработал: документы у нее в руках. Еще пара часов — и она сможет сложить головоломку.
— Все благополучно? — спросил Ферт, заводя мотор.
— Да, он лежал на стуле, — засмеялась Шэрон, отдавая ключи. — Как я могла его забыть?! Это вы отвлекли меня…
Ферт настаивал на том, чтобы обещанный ужин состоялся сегодня же, но Шэрон опять удалось его перехитрить. Она объяснила, что должна отсмотреть материал и понять, что следует делать дальше. Поступиться любовью к самому себе Ферт не мог. Девушка никуда не денется, решил он, а телевизионная передача, тем более теперь, ему отнюдь не будет лишней. Поэтому они договорились созвониться и назначить ужин на другой день.
Шэрон уезжала из дома Ферта в состоянии полуобморока. Было впечатление, что этот человек умеет высасывать кровь. Ей хотелось поскорее добраться до дома, принять душ и выкинуть его из головы. К тому же сумку буквально жгла папка. Нет, сначала душ, решила Шэрон, иначе я просто умру.
У нее дрожали руки и зуб не попадал на зуб, когда она открыла папку. Лучше бы я ничего здесь не нашла, подумала Шэрон. Она цеплялась за последнюю надежду.
Обычный почтовый конверт лежал самым первым. На нем не было ни отметки почты, ни имени получателя, но она знала, кому адресовано письмо.
Строчки плясали и разбегались в разные стороны. Шэрон помотала головой и вытерла слезы. Она должна дочитать до конца…
Дальше шло изложение фактов. Даты и номера рейсов самолетов, названия отелей и время встреч…
В конце была приписка.
«Если вас интересует более подробная информация, мы готовы ее предоставить». Под более подробной информацией подразумевались, видимо, фотографии. Но их не было ни в этом конверте, ни в папке.
Шэрон поблагодарила богов за то, что они не дали ей это увидеть… Она бы не вынесла.
Итак, мистер Генри Грин получает письмо от некоего доброжелателя. Здесь нет ничего, кроме указаний на то, что в определенные дни его жена отсутствовала. Это он знал. Но есть указание на то, что она встречалась с его сыном. Он должен был спросить у нее или начать расследование.
В этот момент появляется Хью, который говорит ему то же самое, приводя, видимо, неопровержимые доказательства. Мистер Грин не может перенести известия и умирает от обширного инсульта. Это так, но…
Почему он переделывает завещание и оставляет все своей неверной жене? Что-то не складывается… Все было бы понятно, если бы он лишил наследства обоих.
Тогда прав Базиль — мистер Грин не считал жену виновной или очень любил ее. Он оставил ей все, вычеркнув из завещания сына. Значит, он не собирался умирать, а хотел возвратить жену. Наверное, считал, что достаточно поговорить с ней. Тогда его убили. И это был Ральф…
Зачем Ральф впутал ее в это ужасное дело? К чему было затевать это сложное расследование? И почему ему было просто не обратиться в полицию? Значит, он виновен. А все это затеяно, чтобы отвести от себя подозрения.
Шэрон совершенно запуталась. Единственное, что она понимала с абсолютной очевидностью, что мужчина ее мечты оказался… Она даже не могла найти ему определение.
Бежать! Сегодня же! На край света! Она не хочет больше…
Слезы сами собой лились из ее глаз, когда она собирала вещи. Отец простит ее. Потом когда-нибудь она ему все объяснит… А теперь с ним лучше не встречаться.
В этот момент раздался стук в дверь. Шэрон замерла, потом быстро вытерла глаза, глубоко вздохнула и растянула рот в улыбке.
