– А что именно не починили?
– Мачты заменить надо было. Старые служат уже слишком давно, и в тяжелых условиях они побывали не раз.
Смелость – это не отсутствие страха. Ибо отсутствие страха – это тяжкое повреждение головы.
Смелость – это умение свой страх подавлять. Порой это очень трудно.
Так было и сейчас. Внезапно задрожали поджилки и коленки. Пудовой гирей, рвущейся куда-то вниз, дал знать о себе мочевой пузырь. Умирать совсем не хотелось!
Альфаран сглотнул и опустился на пол, не забывая, впрочем, держаться руками за стол. Паранойя разыгралась вовсю: каждый скрип дерева, каждый порыв ветра принимался мозгом за мощнейшее разрушение корабля.
Одно дело смерть в бою, когда в крови хлещет кураж, и плевать на все. Тут все гораздо сложнее. Как будто сидеть у смерти в кармане. Вытащит или нет, вытащит или нет?! Невозможно об этом не думать.
Посидев так несколько секунд, некромаг сумел взять себя в руки. Стыдно стало. Тем более что, смотря на сидящего Рольна, стыд стал еще более острым.
– Что, юнкер, струсил? Хе-хе! Давай руку… – полковник протянул Альфарану жесткую ладонь. – Давай-давай, подымайся. Ну что такого будет с этим кораблем? Выдержит! Выдерживал же раньше?
Сработал простой закон подлости. Ведь если что-то плохое должно случиться, оно случится обязательно. Разве не так?
Завывая, сильный порыв ветра ударил в корабль. Старая мачта опять уныло затрещала… и это стало ее пределом.
Все как на картинке. Вот появились чуть видные прорехи в дереве. Они расширяются и расширяются, словно какой-то странный великан открывает рот, полный трухи и острых щепок. Вторая мачта тоже ломается, но не внизу, а гораздо выше, ближе к середине. Ломаясь, она кренится влево, но не ломается полностью, оставаясь висеть, тем самым чуть-чуть креня корабль. Первая же мачта, даже от такого легкого наклона, начинает быстро падать в ту же сторону, давая окончательный перевес… В конце концов, корабль, несмотря на весь балласт в нем, переворачивается на левый бок.
Рольн, сидевший в кресле, падая, неведомым образом сумел уцепиться за крепкий подлокотник и теперь висел на нем, грязно ругаясь.
Капитану повезло меньше: будучи все еще без сознания, он упал вниз. Громко треснула шея, что вкупе с неестественно вывернутой головой подтверждало: больше этому человеку шторм не страшен.
Альфаран стол не отпускал. Поэтому и продолжал худо-бедно сидеть на тонкой ножке, не отпуская ее.
– Наружу, юнкер!! – оттолкнувшись ногами, полковник прыгнул к выходу и скользнул в коридор.
Сделав точно так же, некромаг совершенно неожиданно… был вынужден ползти на четвереньках, ибо коридор был довольно узок. К тому же в одном месте его преграждала филейная часть сержанта. Заглянув назад, стоит сказать, что во время крушения корабля он упал с койки, ударился головой о пол и, оглушенный, ничего не соображающий, так и сидел, дожидаясь неведомо чего.
Полковник, ползущий впереди, очень легко привел Варулла в чувство. Ткнув ему шилом в ту самую филейную часть.
– Что, где?! Как?! Что это, го боги… – бесхитростно сверкая голубыми глазами, пролепетал сержант.
Впрочем, его прервали:
– Вперед ползи, бестолочь!!!
Корабль кренился все больше. Альфаран запаниковал. Узкий коридор, темнота и духота…
Ринувшись вперед, сам того не желая, некромаг только тормозил себя. Разбудораженное воображение уже рисовало ему страшные картины – переворачивающийся корабль, медленная смерть в воде или, что хуже, – от удушья в потонувшем, но все еще герметичном корабле!
– Не хочу умирать!!! – это был даже не крик, а визг.
Он даже не ощутил сильную руку, которая, схватив его за шкирку, дотащила остаток пути до ступенек наружу и вытянула наверх.
Ополоумевшего, кричащего и испуганного некромага выкинул на борт полковник, уже отталкивающий шлюпку с сидящим в ней Варуллом.
– Прыгаем, юнкер!!! – прохрипел он и оттолкнулся в мутную воду.
Глотнув пару раз горько-соленой воды, Альфаран все-таки смог уцепиться за промасленный борт шлюпки и опрокинуть в нее усталое тело.
Первым пришло в норму зрение. Альфаран увидел Варулла, во все глаза пялящегося на тонущий корабль, и полковника, усиленно гребущего подальше от него.
Потом вернулся слух. Как ни странно, господствовало тут лишь завывание ветра да громкое бульканье корабля.
Ну и третье ощущение было самым позорным. Только сейчас некромаг почувствовал горячие струйки, стекающие по ноге прямо в сапог.
Что же выдало этот позорный факт?
– Сымай сапог да слей оттуда! – прохрипел полковник. – Давай, давай, потом стыдиться будешь, мне не нужна тут вонища!
Тщательно промывая обувь, некромаг краем глаза заметил еще две шлюпки, кидаемые волнами то туда, то сюда. Людей в них было явно меньше, чем на построении.
– Слил, промыл? Отлично. Толкай своего друга, пущай на весла садится и гребет подальше. А то кинет на кораблик, мало нам точно не покажется…
Шторм продолжался еще долго, очень. И выжить в такой скорлупке посреди океана было очень трудно. Огромные волны швыряли шлюпку, как щепку, и, потеряв счет часам, обессиленный Альфаран из нее попросту выпал.
Некромаг пришел в себя… где-то. В голове как-то щелкнуло, и он пришел в себя.
Первым чувством было противное чувство в носу – сильная заложенность. Подняв голову с кучи песка и сунув палец в ноздрю, Альфаран выковырял оттуда все тот же слипшийся песок. Энная доля липкой массы скользнула в горло, и из желудка навстречу ей поднялся большущий ком.
Рвота противной соленой водой полностью опустошила желудок, дав хоть какое-то облегчение.
Юнкер поднялся на ноги и осмотрелся… пейзаж был незнакомым.
Большая скала, возле которой, собственно, и лежал некромаг, была длинной, но не широкой, располагаясь по песчаному пляжу от большого холма до самого моря. Омыв лицо и промыв нос, Альфаран, опираясь о холодный зеленоватый камень, выглянул за скалу и увидел знакомую ему шлюпку.
– Хоть что-то хорошее… – прошептал он сухими, полопавшимися губами, кое-как ковыляя к шлюпке.
Видом своим напоминавшая уродливую рыбу, лодка была перевернута и очень удобна для того, чтобы на нее сесть. Примостившись на жесткое дерево, некромаг пробежался глазами по цепочке следов, уходящей от пляжа вдаль, в сторону видневшегося мелкого домика.
Мысли в голове текли медленно, как остывающая карамель. К тому же, откуда ни возьмись, появилась муторная боль в груди. Непослушными руками сняв рубашку, Альфаран ужаснулся, увидев громадный синячище, преспокойно занявший всю грудь и слегка заступивший на живот.
Следовало ощупать ребра, что и было проделано.
– Не сломаны… – хотя легче от этого совсем не стало.
…Тот самый дом внутри был обставлен далеко не богато. Тумбочка, кровать, пара стульев, стол. Относительно тонкие стены с единственным окошком, затянутым рыбьим пузырем. Однако главную роль тут играл не сам домик, в одну комнату размером, а большущий подвал, что под ним.
В два раза больше верхнего помещения, специально укрепленный подпорками, он был местом для лаборатории одного из магов Воды. Довольно старый даже для волшебника, с уже несколько притупившимся умом, он больше не был достойным Совета Магов. Исключение из которого для мага было равносильно исключению из высшего общества.
Всего таких магов было четыре человека. Причем один ушел сам, но Варнави рол Ранго не зря носил
