и занимают палубу. Не расслабляться, друг друга из виду не терять. Оружие держим под рукой, но просто так не достаём. Всем ясно?
Бастиан обвёл матросов пронзительным взглядом. Юэн и Кадо, похожие, как братья, своими тёмно- русыми бородами и обветренной кожей, кивнули одновременно.
Бледный от напряжения Свисток едва не вырвал уключину из гнезда: раздался громкий плеск, крохотный экипаж окатило брызгами.
– За веслом следи, телятина! – зашипел боцман. – Опозоришь меня перед этими… башку оторву и в море кину! Мы – боевой флот, ясно? Так что плечи шире, морды наглее – и вперёд!
– Один вопрос, – Эрван старался говорить коротко и по делу. – Что искать?
– Улики, само собой, – Бастиан пожал плечами. – Если они кого-то распотрошили, в трюме должна быть добыча. Найди и осмотри оружие: могли остаться следы драки. Да ты и сам не маленький, на месте разберёшься.
– Понял, – Эрван кивнул. – Если чисто…
– Поднимаешься на палубу и мирно отчаливаем.
– А если что не так…
– Отбиваешься и орёшь во всю глотку. Тех, кто дёргается, режем на месте. Остальным верёвки на запястья – и к нам. Пусть дальше капитан решает. Всем всё ясно?
Скупые кивки в ответ.
– С Богом!
Палуба была грязной. Неопрятной и скользкой, покрытой засохшей слизью от рыб и кальмаров, заляпанной бурыми пятнами вперемешку с белёсыми разводами соли. Сильно пахло гнилью, затхлостью и ещё чем-то незнакомым, но ещё более тошнотворным. Эрван благоразумно решил дышать только ртом.
Возле бизань-мачты стояла горстка людей – десяток от силы. Эрван заметил их не сразу: засаленная одежда и чумазые лица сливались с палубой.
– Ба! Ну надо же! «Морской ёж»! Я думал, эта посудина давно на дне… А старина Конгар, значит, ещё барахтается! И даже имеет наглость вызвать на переговоры… Воистину чудны дела Твои, Господи!
Бастиан двинулся к пиратам, широко раскинув руки, словно намеревался обнять всех разом. Матросы с «Горностая» держались за ним.
– Не Конгар. Я.
От группы пиратов отделился высокий человек, настолько худой и нескладный, что издали походил на карнавальную марионетку. Он сделал пару шагов навстречу Бастиану. Тихо произнёс:
– Конгар погиб. Три дня назад. Я вместо него.
Эрван вгляделся в лицо пиратского капитана.
Обветренная кожа, изрезанное тёмными складками лицо; впалые щеки, заострившиеся скулы; редкие кусты щетины, кое-как приютившиеся на подбородке… И глаза – ярко-голубые глаза, глядящие с тоской, болью и ещё чем-то…
Обречённостью, может быть?
Да ему и двадцати нет! Сквозь грубую оболочку на моряков «Горностая» смотрел юноша, едва ли не подросток.
И это капитан?
Эрван посмотрел на остальных: дети, настоящие дети!
«Лет по пятнадцать, а то и меньше! – Эрван от удивления даже забыл о мерзком запахе. – Да тут и наш Яник за настоящего матроса сошёл бы! Какого их в море понесло?»
Меж тем Бастиан остановился. Сдвинул брови, посмотрел по сторонам, словно что-то прикидывая. Заметил поодаль несколько пустых бочек. Выбрал одну, с виду почище остальных. Вольготно, с хозяйским видом, уселся на неё.
– О как… Интересно, – он задумчиво поскрёб подбородок. – Ну ладно. Расскажи, как тебя звать-величать – для начала.
– Я Густан, – парень умолк. Похоже, он решил отвечать только на прямые вопросы – и ни слова лишнего.
Бастиан понимающе кивнул. Усмехнулся. Протянул с добродушной ленцой:
– Ну давай рассказывай… капитан. Можешь не спешить, время у меня есть. Вот только… ты, надеюсь, не будешь против, если мои ребята погуляют тут немножко?
И тут же, не дожидаясь ответа, гаркнул:
– Гвент – вперёд!
Эрван вздрогнул от неожиданности. Свисток – тоже… А Густан и бровью не повёл, лишь кивнул безразлично и устало. Махнул рукой:
– Конечно. Томас, покажи им.
Вперёд выступил невысокий подросток – едва Эрвану по плечо. На немытой щеке багровела воспалённая ссадина, голова была обмотана грязным тряпьём, из-под него неопрятной сосулькой торчала засаленная прядь волос.
Слегка прихрамывая, он добрел до люка, ведущего в трюм. Приглашающе махнул рукой и нырнул внутрь. Эрван с тремя компаньонами последовали за ним.
Покажи им… Интересно, что этот Густан имел в виду?
Рука сама легла на эфес.
Трюм встретил темнотой и смрадом – таким, что палубная вонь по сравнению с ним показалась чистейшим горным воздухом. Эрван остановился – к горлу подкатила тошнота. Спазм парализовал лёгкие: Эрван силился вдохнуть, но организм сопротивлялся что есть мочи, не желая принимать внутрь эту жалкую замену воздуха.
– Стой… – отчаянно сглатывая, кое-как выдавил Эрван. – Лампа… есть? Зажги.
Силуэт Томаса скользнул влево и мигом исчез в темноте. Эрван застыл, насторожённо прислушиваясь: не ловушка ли? Сердце забилось чаще, пальцы крепко ухватили рукоять меча.
Наделать глупостей Эрван не успел: из угла донёсся стук кресала, затем потрескивание разгорающегося огня, и наконец, сумрак отступил на несколько футов.
– Очень хорошо. Дай… сюда.
Пламя нещадно чадило, но едкий запах прогорклого масла был спасением: рискуя остаться без носа, Эрван поднёс лампу к лицу – так ароматы трюма были едва заметны.
– Веди. Сначала камбуз.
Томас с недоумением посмотрел на Эрвана.
– Камбуз? У нас нет камбуза.
– Как это? А еду где готовите, посуду храните?
Томас уставился в пол. Эрван ждал. Наконец Томас ответил – еле слышно, будто стесняясь:
– Кончилась у нас еда. Третий день как. А посуды отродясь не было.
Эрван обернулся, недоверчиво оглядел своих: как это? Не врёт, мол?
Но матросы с пониманием кивнули, и только Свисток потрясённо уставился на Эрвана. В его глазах Эрван без труда прочитал немой вопрос: «Как они здесь живут?»
Эрван хмыкнул.
– Ладно, тогда арсенал. Оружие-то у вас есть?
Арсенал оказался низкой каморкой, кое-как прикрытой грубой двустворчатой дверью. Ни замка, ни засова, ни даже щеколды.
– Отойди.
Эрван рывком распахнул створки – и едва не отпрыгнул: к ногам высыпалась беспорядочная груда железа…
Вояки… Даже оружие как следует пристроить не удосужились. Бастиан бы вам за такие штуки…
Он поджал губы, молча покачал головой. Склонился над мешаниной багров, древних, изъеденных ржавчиной сабель, абордажных топориков с щербатыми лезвиями.
– Свисток! Прими огонь.
Он передал еле горящую плошку с маслом, присел на корточки. Дотошно ощупал лезвия: некоторые
