– Я ничего не думаю, Виктор Степанович, – резко одернул его Прокофий Иванович, – только времена нынче другие, не сталинские, человеком надо дорожить. Слышал, небось, о человеческом факторе? Сам, поди, с лекциями выступал, а человеком не дорожишь? Он к тебе на прием сколько раз приходил?! А ты даже фамилию не запомнил. На прием ходить перестал, а ты не обеспокоился: что с ним, где он, как он, может, заболел или еще что. Так что задумайся, сейчас и место за такое потерять можно. Человеческий фактор нынче ого-го!
Прокофий Иванович дернул головой, что означало у него высшую степень негодования. Широко открытым ртом Виктор Степанович шумно хватанул воздух и выдавил:
– Знаю, знаю, где он, побеспокоился, осведомился – лечится он, лечится!
– Упек! – внезапно сменив гнев на милость, почти ласково произнес Прокофий Иванович и шаловливо погрозил пальцем: – Ай-я-яй!
– Да ведь я же не со зла, – сбросив груз с души, разулыбался худой. – От всего сердца, можно сказать… Вижу, человек мается, вот и решил помочь, отправил подлечиться. Вы уж простите, если что не так.
– Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву… Ну, да ладно, с кем не бывает, но все же с людьми надо быть пообходительней. Новое мышление, понимаете ли. А о своем конфузе с тем молодым человеком никому не рассказывайте, а то мало ли, не все такие добрые, как я.
Он поднялся и, протянув руку, похлопал Виктора Степановича по плечу.
– Всех благ вам. Отдыхайте, выходные все-таки. Наверное, за город махнете, к подруге сердца милой? – нараспев протянул Прокофий Иванович и широко улыбнулся Виктору Степановичу.
– Да-да, – машинально ответил тот, пожимая протянутую руку, затем еще раз рассеянно улыбнулся и, повернувшись, быстро зашагал к выходу. Выйдя на улицу и подойдя к черной «Волге», он тяжело плюхнулся на сиденье.
Прокофий Иванович неторопливо закурил и, опустив руку под стол, нажал кнопку вызова. Через считаные секунды дверь раскрылась, и в кабинет вошли два высоких, хорошо сложенных парня, по виду очень похожих на борцов-тяжеловесов, только их фигуры были более подтянуты. Они остановились напротив стола и стали молча ждать приказаний. Генерал-лейтенант не торопясь встал и, подведя их к висевшей на стене карте области, начал что-то торопливо объяснять. Через несколько минут «тяжеловесы», не произнеся ни единого слова, покинули помещение.
Виктор Степанович уселся поудобнее, бросил в рот таблетку поливитаминов и только тогда сделал знак водителю трогаться.
– Сережа, давай ко мне на квартиру, а то, поди, моя половина волнуется, где это я. Ведь, почитай, всю субботу пропадаю, предупредить забыл, что еду надолго. Сейчас мы к ней часочка на два заскочим, успокоим, а потом, сам понимаешь, уедем на срочное оперативное задание, – и он, хитро подмигнув водителю, уставился на проносящуюся мимо обочину. Глядя за окно, Виктор Степанович хотел было представить себе приятности сегодняшнего вечера, но его мысли как бы сами собой вернулись к только что состоявшемуся разговору.
«Этот хряк что-то определенно почуял, – размышлял он, – и как все ловко поворачивал, будто просто так человеком интересовался, но и меня на мякине не проведешь. Но все же почему мой рассказ так его заинтересовал? Нет, тут что-то не то! Либо этот афганец ему знаком, либо камни и в самом деле существуют. Если это – правда, то мне и самому не помешает присоединиться к этому делу. Правильно, так и надо поступить. И первое, что нужно сделать, – это взять под наблюдение психушку. Что-то обязательно должно произойти. Успеть взять ситуацию под свой контроль – это залог успеха, а там, кто знает, может, удастся если не подцепить на крючок самого «борова», то хотя бы немножко поживиться. Что ж, придется вести двойную игру, – Виктор Степанович тяжело вздохнул и потянулся за пачкой сигарет. – Все это очень опасно, но если камни на самом деле существуют, то игра стоит свеч!»
И, отбросив всякие сомнения, он замурлыкал под нос какую-то полузабытую песенку.
– Любушка, дорогая, я всего на полчасика! – Виктор Степанович был сама любовь и излучал сплошную ласковость. – Ни одного дня покоя, все задания и задания, ты уж прости своего котика.
– Милый! – почти так же приторно прощебетала Люба, захлопывая подол розового халатика. – Сколько же можно ловить жуликов, оставь их хоть немножко, а то всех выловишь, даже для Красной книги не останется. Поймай лучше меня, – и она, развернувшись, фривольно покрутила задом.
– Не сейчас, дорогая! – отмахнулся от нее вечно занятый делами супруг. – Не сейчас, мне еще нужно сделать несколько звонков и перекусить, а то с утра маковой росинки во рту не было, – пожаловался он, и это была единственная правда, сказанная за весь их разговор.
Она сделала обиженное лицо и отвернулась, чтобы подавить дьявольскую улыбку, предательски расплывшуюся на ее лице. Ей тоже предстоял вечером нелегкий бой с его собственным водителем.
«Ну, ну, – подумала она, – поезжай к своей стрекозе, мне тоже будет с кем заняться «оперативной работой». И она, продолжая вращать задом, продефилировала на кухню.
– Сережа, – садясь на заднее сиденье, пробасил Виктор Степанович, – ты знаешь, куда меня везти.
Тот согласно кивнул головой, и «Волга» плавно тронулась с места. Виктор Степанович улыбнулся. Впереди его ждал приятный вечер и все роскошное: роскошная обстановка, роскошная пища, роскошное вино и на десерт роскошная блондинка.
«Ах, Галя, Галечка, – мечтал Виктор Степанович, – твое страстное тело сводит меня с ума… Но прежде хороший ужин – что может быть приятнее ужина вдвоем! Но, избави господи, не при свечах! Время свечей придет позже, когда мы перейдем к более романтическому продолжению вечера, а сначала нужно хорошо перекусить и немножко выпить». Он был действительно голоден, и тема пищи никак не выходила из его головы. Тем более что, слывя настоящим гурманом, любил выпить и закусить и соответственно понимал толк в еде и винах.
Может быть, именно из-за этого его пристрастия, да еще из-за страстного темперамента, его нынешней любовницей являлась не кто иная, как подающий надежды повар ресторана «Южный» Галечка Семицветова, очаровательная тонконогая блондинка.
За окном быстро несущегося автомобиля мелькали деревья, столбы электропередачи, и лишь изредка попадались встречные автомашины. В этот субботний вечер трасса не отличалась оживленностью. Кондиционированный воздух приятно освежал легкие. Ему захотелось достать банку пива – для этого нужно было всего лишь протянуть руку. Но он не стал этого делать, не желая движением прогнать охватившую его истому.
Через несколько километров они свернули на проселок, и машина неспешно покатила к дачному домику его любовницы. Дача была новая, и он еще не успел распорядиться проложить хорошую дорогу до ее пристанища. Бульдозер только вывернул несколько крупных корней от стоявших по обочине деревьев да наделал рытвин на всем трехкилометровом пути.
Узкая дорога петляла, уходя в глубину массива. Появление в этой глуши длинномордого «КрАЗа» было столь неожиданным, что водитель «Волги» растерялся и, стремясь уйти от столкновения, чуть резче, чем надо, крутанул баранку вправо. Машина, с треском протаранив кусты, врезалась в ближайшую березу. Раздался хруст, с сухим шорохом посыпались стекла.
Виктор Степанович плюхнулся вперед, больно ударившись грудью и едва не переломав пальцы рук.
«О боже, еще бы чуть быстрее, и тю-тю», – пронеслось у него в голове. Он облегченно вздохнул, но тут взглянул влево и увидел черный бампер несущегося на них автомобиля. Виктор Степанович инстинктивно попытался закрыться руками, но уже слышался скрежет металла, раздираемого ударом.
Никто не видел, как из остановившегося «КрАЗа» выпрыгнул молодой человек, слегка прихрамывая, подошел к «Волге» и заглянул в разбитый салон. Не заметив никаких признаков жизни, он вернулся к «КрАЗу» и, открыв кран топливного бака, нацедил полное ведро соляры. Вылил ее на грудь водителя «Волги», а затем, набрав еще одно, выплеснул его на заднее сиденье. Не спеша вынув из кармана спичечный коробок, он запалил край одежды водителя и, аккуратно потушив спичку, положил ее в карман брюк. С переднего сиденья раздался приглушенный стон. Окровавленное тело Виктора Степановича слабо зашевелилось и попыталось приподняться, но пламя уже вовсю лизало одежду, не давая ему ни малейшего шанса выжить.
