- Делов-то,- усмехнулся Напалм и махнул рукой. Охватившее странную елку пламя метнулось к верхушкам
сосен, покрытые черными иглами лапы задергались, будто пытаясь убежать от огня. Минута, две - и от дерева остался лишь обгоревший ствол да усыпавший снег невесомый серый пепел.
- Готово!
- Так идти никуда не хотелось? - покачал я головой.- Ладно, привал.
- Слушай, Напалм! - Оживившийся Шумов вытащил из рюкзака алюминиевую кружку и набрал в нее снега.- Подогреешь?
- Легко.
Пиромант обхватил посудину двумя руками - и вскоре в ней забулькал кипяток.
- Зашибись! - Алекс опустил в воду чайный пакетик и предложил: - Будете?
- Ты не выбрасывай, на второй раз заварим,- предупредил его Напалм.
- И на третий.- Я стряхнул снег с вывороченной с корнем сосны и уселся на нее сверху. Насколько смог дотянуться, прошерстил ясновидением подлесок, ничего подозрительного не нашел и немного расслабился.
Вот сейчас чуток передохнем и дальше двинем. Долго сидеть нельзя - замерзнем. И так пальцы уже почти не шевелятся. Пироманту хорошо, а мне только и остается, что о ванне, полной горячей воды, мечтать.
Мечты, мечты…
- Евгений! - Шумов допил чай, передал кружку Напалму и уселся на ствол рядом со мной.- Думаешь, получится пятьсот тысяч за пирамиду выручить?
- А чего не получится? - усмехнулся я.- Заплатят, никуда не денутся.
- Оксана-то против.
- Не ей решать. Надо будет с людьми, принимающими решения, потолковать. Тогда ясность и появится. Заинтересуем их - все как по маслу пройдет. Провалим переговоры - придется денежки с боем выбивать.
- Не стоит особо на пятьсот тысяч рассчитывать.- Пиромант протянул мне кружку.- Гимназисты на сторону пирамиду продать не дадут. А значит, и платить больше оговоренного не станут.
- А почему на сторону не продать? - заинтересовался Алекс- Евгений, ты же говорил…
- Эта угроза лишь инструмент повышения цены.- Я отпил мутного чая и, грея ладони о горячую кружку, тяжело вздохнул: - А так даже не стоит и пытаться. Мы ж вроде не самоубийцы.
- Гимназисты такого не простят,- кивнул Напалм, и мне почему-то показалось, что возможная потеря вовсе не маленькой суммы его не особо и волнует. Странно, на типа не от мира сего он непохож.
Реалист? Иллюзиями себя тешить не хочет? Ничего, мы еще повоюем.
- Да хотя бы и двадцать пять тысяч! - махнул рукой Алекс- Я дом на «Поляне» куплю. И на жизнь останется. У меня ж дочка, хоть в нормальных условиях поживем. А то сейчас…
- С этим тоже не все так просто,- поморщился Напалм.
- Чего еще? - удивился Шумов.
- Продадим пирамиду гимназистам, Воевода нервничать начнет. А это чревато.
- Ему-то чего нервничать? - возмутился Алекс- У Гимназии с Дружиной все схвачено!
- Так-то оно так, но не совсем так,- хмыкнул пиромант.- И отношения у них уже не те, и кучу неприятностей Дружина через это дело огрести может.
- Считаешь, Воеводе невыгодно усиление Гимназии? - задумался я.- А что за проблемы?
- Как обычно - Лига, Братство, Город.
- Значит, надо закрыть сделку раньше, чем о ней узнает Дружина и все остальные,- пожал я плечами, прекрасно понимая, что определенный резон в словах пироманта, несомненно, есть. Ох уж мне эта большая политика…
- Ладно, хватит время терять,- позвал нас Напалм и начал выбираться на дорогу.- Шевелитесь!
- Ты на «энерджайзерах», что ли? - Шумов сплюнул под ноги и со стоном поднялся со ствола.- А знаете, что я первым делом сделаю в Соколовском? Напьюсь! Вы как, составите компанию?
- Не,- отказался Напалм.- Я пас.
- Евгений?
- Тоже мимо.
- Чего вы такие скучные? - Шумов нагнал нас и зашагал рядом.- Грех не выпить-то!
- Нельзя нам,- объяснил пиромант.- Мы ж мутанты. Алкоголь на нас пагубно влияет.
- Да ну?!
- Слушай его больше,- усмехнулся я.- Выдумывает.
- То есть,- прищурился Напалм,- алкоголь на тебя положительно влияет?
- Сугубо отрицательно.
- Вот!
- А если по чуть-чуть? - предложил Шумов.- По соточке?
- Понимаешь, Алекс,- вздохнул я,- если мы наклюкаемся и потеряем над собой контроль, мало никому не покажется. Напалм вон и кабак запросто спалить может.
- И не только кабак,- подтвердил пиромант и вдруг остановился у торчащей из снега скалы, покрытой серым мхом.- А вот это дело!
- Это чего еще? - удивился Алекс.
- Страхогон.- Пиромант оторвал немного мха, размял его пальцами и спросил: - Есть бумажка?
- Держи.
Шумов достал из рюкзака тетрадь, оторвал половину листа и протянул Напалму. Тот сноровисто свернул самокрутку, запалил и затянулся едким дымом. Немного постоял, покачнулся, начал заваливаться на спину, но тут же пришел в себя и ухватился за дерево.
Расплывшийся в блаженной улыбке пиромант сунул косяк Алексу, тот вдохнул полную грудь дурмана и, не удержавшись на ногах, уселся прямо в снег. Вздрогнул, захихикал и протянул самокрутку мне.
- Не надо,- покачал я головой, с усмешкой наблюдая за идиотскими улыбками спутников. Мне еще дури не хватало для полного счастья. И как теперь их дальше вести? Ну Напалм, ну удружил!
Впрочем, отпустило парней в один миг. Вот еще только ничего не соображали и блаженно улыбались - и уже задумчиво затылки чешут. Что им привиделось, интересно?
Впрочем, по барабану. Мне - нельзя. Мало ли чего альтер эго за период беспамятства выкинуть успеет.
- А почему страхогон? - спросил Алекс.
- Он какие-то вещества выделяет, когда их концентрация в воздухе большая - у человека чувство страха притупляется,- объяснил Напалм.
- Вот оно как,- хмыкнул Шумов, и мы отправились дальше.
Отправились - и шли, шли, шли. Солнце успело подняться, недолго повисело в небе и начало клониться к горизонту, а мы все так и топали по лесной дороге, петлявшей меж холмов. И хоть устали как собаки, о привале никто и не заикался - нам бы до Соколовского к вечеру добраться. В чистом поле или даже лесу ночевать радости мало. Чревато это. И не только обморожениями.
- Долго еще? - наконец не выдержал Шумов.
- Да мы идем всего ничего,- фыркнул Напалм,- это кажется просто, что долго…
- Кажется?!
- Именно.
- Смотрите! - указал я на небольшую прогалину меж деревьев, сплошь заросшую цветками с крупными льдисто-синими бутонами.
- Нарвем? - шагнул к полянке Алекс.
- Обалдел? - дернул его назад пиромант.- Это «сердца вьюги»!
- И чего?
- Говорят, они взрываются, если к ним прикоснуться. А лепестки вроде человека насквозь пробивают.
- Брешешь, поди? - засомневался я.
