могут испытывать лишь смертные. Ни с чем не сравнимые ощущения тепла и жара, и такие же резкие и сильные - холода и мороза. Вампирам не дано вкусить сладостей человеческой чувственности. Их ощущения и эмоции совсем иные. Да, это правда, что они умеют чувствовать и наслаждаться чувствами, это правда, что вампиры умеют любить и ненавидеть, правда и то, что известна вампирам и жгучая страсть. Все это, безусловно, так, но их чувства все же сильно отличаются испытываемых обычными людьми. У медали, естественно, две стороны. Одна отвечает за силу и резкость таких чувств - ощущения вампиров намного усилены, если вампир уже чувствует что-то, то по десятибалльной шкале по сравнению с человеком это будет равняться примерно десять к трем. Но с другой стороны - такие обостренные ощущения порождены далеко не светлой стороной. Все их существо - порождение тьмы. И она знала об этом, когда делала свой выбор. Она знала все. Правда, лишь в теории. Но он довольно точно и доходчиво описал, во что выльется ее обращение. Она знала. Да вот, только представить себе даже не могла, что все будет настолько правдоподобным, как он описывал. Она была молода, наивна, доверчива и чиста. Она понятия не имела, какое зло обитает в окружающем мире. А потому все его рассказы и объяснения она слушала, словно часть какой-то мрачной, но такой притягательной, сказки. Ах, кого же она обманывает, какие там сказки? Она ничего не слушала, ее это почти не волновало. Она лишь кивала, улыбалась и говорила “да, конечно” на любой вопрос, который Анри вытягивал из мрачных закромов вампирской сущности. Ей все это было безразлично. Хотя, нет. Это было довольно притягательно и таинственно, а то, что он рассказывал, казалось лишь не очень весомым побочным эффектом…
Она все же сумела обуздать расшатанные мысли и привести в нормальное состояние свою физическую оболочку. Открыла глаза. За окном была ночь. Темно и холодно. Впрочем, как всегда. Сколько она себя помнила, здесь всегда царила не самая благоприятная погода. Для людей. Для вампиров же, наоборот, это было раем. Она приподнялась на одном локте, чтобы осмотреться. В комнате стоял полумрак. Но для нее это было даже более приемлемым, чем, если бы был зажжен верхний свет. Как никак, а вампиры - народ, порожденные тьмой, а не светом. Она не успела еще даже повернуть глаза в сторону, как ощутила тепло рядом лежащего человека. Она знала, что это был смертный. Чувствовала. Припомнив с трудом все, что произошло с ней в последние дни, довольно логично было предположить, что рядом находиться Рей. Она чувствовала, что с ним все в порядке, что он просто спит, но…
Все остальное было не в порядке. И что хуже всего, она понятия не имела, что значит все происходящее. Ох, конечно же, не все в порядке. Ой, все даже хуже, чем она думала… Она вновь взглянула на тело человека, мирно покоящееся на ее кровати, и осознала, насколько она голодна. Она почувствовала, как вылезают клыки, как меняется выражение ее лица, как глаза наливаются кровью… Она опрометью бросилась к холодильнику, на ходу заглушая свою жуткую сущность, которая уже начинала брать верх над рассудком. В голове стучало, в глазах мутилось, о, как же она бы сейчас “покушала” этим человечишкой, ну же, сколько можно быть такой паинькой, сколько можно питаться полуфабрикатами. Вот же она, теплая, сладкая человеческая кровь, стоит лишь прильнуть к пульсирующей артерии на его шеи…
Она залпом осушила весь пакет с донорской кровью. Да, вот так. Это, естественно, не “свежачок”, но это поможет ей поддерживать силы. Поможет так же, как и всегда. Ну, да ладно. Что уж тут теперь жалеть. Она сознательно пошла на этот шаг, даже зная, что вампир никогда не в силах перестать питаться человеческой кровью. Даже то, что она не сможет никогда питаться животными, поскольку их кровь для вампирского организма не приносит ничего, она так же бесполезна, как и стакан воды. Но для Генриетты это было и к лучшему: она так сильно любила животных (еще в свою бытность человеком), что для нее это было тяжелым и невыносимым бременем. А так…
Лишь люди. Но не убивать, никогда. Это для нее было аксиомой. И если уж начистоту, то она сумела себя сдержать даже в первые дни после обращения. Конечно, Анри ей помог. Да, ей он помог. Но сам так и не смог измениться. Не смог изменить и свой образ жизни. Нет, она так больше не могла. Хватит. Пора перестать с этим жить. В этот раз она ушла навсегда. Да, именно. В этот раз решение и впрямь было бесповоротным. Сколько раз она уже его просила, умоляла уйти от Фрейна, порвать с прежней жизнью. А он все пытался ей объяснить, что есть что-то существенно важнее того, что она видит, что есть какая-то подоплека, что старается он не для себя, что…
И так год за годом, десятилетие за десятилетием… Что еще не время, но что скоро настанет тот час икс, когда он сможет посвятить ее в свою миссию, что… Хватит. Ничего не изменилось. Он каким был, таким, к сожалению, и остался: жестоким кровососом. Нет, он не убивал людей. Вот так, на большой дороге, как говориться. Но он продолжал ими питаться так же, как Фрейн и Кирилл, и как добрая часть их вампирской элиты, как они себя величали. И еще эта Конституция… И то, как он с нею носится. Да, это, пожалуй, стало последней каплей. Она так больше не может и не хочет. На этот раз все - конец. Во всяком случае, она в это уже начинала верить. Продолжала верить и пить. Она пила так долго и так много, словно несколько месяцев прошло с момента ее последней трапезы. А ведь ее не было лишь несколько дней. Что же произошло такого, что ее организм так странно преобразился? В том, что было что-то странное в месте, в которое она попала, да и в том, как она очутилась здесь, сомневаться не приходилось. Сам собой возникал вопрос: каким образом все это произошло? Или если точнее: кто позаботился о том, чтобы она поначалу оказалась там, а потом вернулась сюда - домой? Да еще и не одна…
Генриетта почувствовала приближение тепла. Она знала, что это он.
- Что, не спится? - она повернула к нему свое лицо, обычное лицо человека, даже без следов усталости или стресса. Лишь большие красные капли, падающие с губ, да пакетик с кровью в корне меняли картину. Она заметила, как взгляд Рея скользнул с ее лица на руки, держащие вожделенную пищу, и улыбнулась.
- Извини, что ты застал меня за этим занятием, но если бы я осталась там, в комнате рядом с тобой, сомневаюсь, что смогла бы сдержаться. - Несмотря на свою вампирскую натуру, она мило улыбнулась. Рей улыбнулся в ответ. И Генриетта с легким удивлением заметила, что он совсем не испытывает страха, вот так открыто находясь с ней в комнате, и прямо, без какого-либо отвращения, разглядывает ее во время вампирского обеда.
- Ничего. Продолжай. Ты меня совсем не смущаешь. Знаешь, - он тихонько засмеялся, - я бы не очень обиделся, если бы ты не удержалась. - И он игриво и прямо заглянул ей прямо в глаза. Генриетта чувствовала, что он флиртует. Но через какие-то доли секунды, она с трудом отвела глаза. Именно она, а не он. Она - вампир, и не смогла выдержать взгляда обычного смертного?! Она опешила. Все это происходило внутри ее сознания, Рей не должен был ничего заметить. Да он и не пытался. Он знал, скорее даже чувствовал, что поразил ее. Генриетта мотнула головой. Это уже было не в первый раз, когда ей почудилось, будто она соприкоснулась с его сущностью. Когда он заглянул ей в глаза, по ее телу пробежало что-то вроде дрожи, которая бросила бы ее в холодный пот, если бы могла. Но с вампирами ничего такого не случалось. А потому ее ощущения остались незамеченными постороннему глазу. Но то, что она увидела в глазах Рея и что она почувствовала, еще когда они были за рамками этого мира, заставило ее насторожиться. Или испугаться? Она отмахнулась от такой мысли: бояться невампира? Да это же смешно! Право же! С чего бы это? Она ведь одним движением могла свернуть ему шею, и он бы даже пикнуть не успел. Так в чем же было дело? Что такое было в этом человеке, что повергало Генриетту в…ужас? Или во что-то еще? Что-то темное и страшное было в нем, в его взгляде. Что-то, с чем ей раньше не приходилось сталкиваться. Она пристально посмотрела на Рея, стараясь встретиться с ним взглядом. Он не препятствовал. Их взгляды встретились, несколько секунд в их глазах происходила своеобразная борьба. Что-то темное и злое мелькало…
Он вновь победил. Генриетта отвела глаза. Казалось, это была борьба двух авторитетов, борьба за власть одного над другим. Но это было глупо. Что мог он противопоставить ей, вампиру, с более чем столетней историей жизни, ей… Но он смог. Смог подавить ее и дать ей понять, что имеет над ней власть. Какую? Она понятия не имела. Если уж на то пошло, то и он не знал, что происходит. Но ему нравилась эта борьба, и нравилось, что он побеждал. Все это было странно и ново для него, но он уже начинал чувствовать, что в этом мире не все так просто, как пытались его убедить его наставники. Он вновь игриво засмеялся, пытаясь свести инцидент к шутке. Но у Генриетты осталось ощущение его власти и чувство того, что он ее осознает. Неведомую пока силу. Неведомую ни ему, ни ей.
- Я имел в виду, что был бы не против того, чтобы ты меня укусила и обратила, а не съела. - И он вновь захихикал. Генриетта решила, что в этой ситуации было разумней принять навязываемые Реем правила игры и посмотреть, чем это закончиться. Вновь она принимала игру, предложенную этим юношей!
