рядом с ее домом, в ее усадьбе, в доме… Сколько раз они были вместе, счастливы, беззаботны… Ну, почему все так? Почему им всегда что-то мешает? Почему они просто не могут быть счастливы? Ну, и что с того, что они вампиры? Да, они не такие, как все, они иные, но они тоже умеют любить, быть любимыми, наслаждаться страстью…
Она унеслась в своих мечтах и грезах так далеко, что не заметила того, как он очутился подле нее: тихо, почти бесшумно подошел вплотную, мягко обнял за талию и почти прикоснулся к ее губам, как вдруг Генриетта пришла в себя… Она разъяренно отшвырнула Рея на несколько метров от себя, метнулась к нему и застыла прямо над ним со страшным, даже жутким выражением лица.
- Никогда, слышишь, никогда больше этого не делай! Ты понял? - она постепенно приходила в себя, пряча клыки и обретая человеческий облик.
- Прости. Я не хотела тебе причинить боль. Просто ты застал меня врасплох. Еще раз прости. - Она протянула ему руку, помогая подняться. Генриетта уже успела прийти в себя, а потому краем глаза заметила, что эта сцена не столько расстроила, сколько унизила Рея. Он чувствовал себя уязвленным. Она это чувствовала. И не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку. Он был таким…каким-то таким… особенным, что ли. Она не могла этого объяснить, но с ним все было как-то иначе. Совсем не так, как с вампирами, не так, как с древними, и уж точно, не так, как с обычными людьми. Мешало еще и то, что она пока что толком еще не знала, кем он был на самом деле. С ней такого еще не было. Ну ладно, там, в “Садах”, она не смогла почувствовать его сущность, но здесь, в обычном мире, здесь, где она всегда была хозяйкой, даже здесь она не могла уловить, кем он являлся. А потому девушка почувствовала что-то вроде смущения.
- Послушай, Рей, я и правда не хотела тебя обидеть. Ну, давай помиримся.
- А мы и не ссорились. С чего нам мириться? - он все еще был настроен враждебно. И, как казалось Генриетте, не очень-то ему и хотелось приходить в веселое расположение духа. Он вновь, наверное, в раз двадцатый (по крайней мере, Генриетте так показалось) начал чесать левую лопатку.
- Эй, у тебя что, чесотка какая-то? Ты чего постоянно раздираешь себе спину?
- Понятия не имею. - Видно было, что Рея и самого это уже начинало злить. - После того, как я здесь очутился, у меня все время что-то ноет и чешется в том месте, где находится лопатка. - И он вновь с остервенением принялся царапать спину.
- Слушай, а давай я взгляну, что там такое. Подними свитер.
- А ты не смутишься? - Рей ехидно ухмыльнулся.
- Да нет, парнишка. Я на своем веку немало повидала. - Парировала Генриетта. Рей приподнял одежду, и взору Генриетты представился довольно большой рубец, почти десять сантиметров в длину и около двух в ширину. Видно было, что рана была профессионально обработана и зашита саморассасывающимися нитками. Генриетта удивленно приподняла бровь.
- Да у тебя тут результат какой-то операции, что ли. Я не очень сильна в медицине, но не надо быть экспертом, чтобы заметить, что здесь поработал хирург. Ну, или, во всяком случае, кто-то, кто хорошо в этом разбирается. У тебя есть представление, с чем конкретно это может быть связано? У тебя есть проблемы со здоровьем?
- Брось. Никаких отклонений у меня нет. Я здоров как бык. Никогда ни на что не жаловался. Ну-ка дай мне какое-то зеркало. Я хочу увидеть, то, о чем ты говоришь.
- Пойдем. - И Генриетта повела Рея в другую комнату, где на стене висело огромное зеркало, в длину примерно с рост человека. - Вот, полюбуйся. - Рей подошел к зеркалу, приподнял свитер и уставился долгим взглядом на то место, под лопаткой, где еще вчера была гладкая кожа, а сейчас красовался огромный рубец.
- Вот уроды. Кто это сделал? Так испортить мое тело! Узнаю - убью!
- Эй, да ладно тебе. Шрамы мужчину только украшают. Чего ты! Тебе идет. - И Генриетта шутливо закатила глаза. Но Рей так зло сверкнул на нее глазами, что она тут же осеклась. Почему у нее все время в его присутствии возникало какое-то неясное ощущения страха. Да и перед кем? Перед этим человечишкой? Что он мог ей сделать? Естественно, что ничего. Но где-то глубоко внутри она чувствовала, что не все так просто. Было что-то еще. Что-то такое, что не поддавалось обычному рациональному мышлению.
- Ладно. - Вдруг успокоился Рей. Огромным усилием воли он подавил свой гнев, готовый в любую секунду вырваться наружу. Импульсивность была самой проблематичной чертой этого юного, но уже с большими претензиями, мужчины. Когда он находился в “Садах” и случайно начинал выходить из себя, он тотчас же бежал в свой спортзал и начинал выпускать пар, молотя огромную кожаную грушу. Сначала кулаками, потом ногами. У него был отлично поставленный удар, будь-то обычные двойки или тройки или сложные замашистые удары ногами, носящие в боевых искусствах названия “мавашигери” или “маегери”. Причем его излюбленным уровнем всегда был уровень “тчюдан”. То есть, средняя часть туловища, примерно там, где находится солнечное сплетение. Он неожиданно развернулся и попытался ногой попасть Генриетте в уровень пресса. Но девушка легко увернулась, удивленно уставившись на задиру.
- Эй, ты чего?! Спятил, что ли?! - Рей ухмыльнулся.
- Наверное, стоит извиниться, однако, мне так сильно хотелось посмотреть на твою реакцию или, если точнее, то на то, как ты с легкостью увернешься от моего удара. И сейчас, когда я сильно разозлился и перестал себя контролировать, я решил исполнить свое желание. Вот то, о чем я тебе говорил. Ты ведь вряд ли изучала хоть какое-то восточное единоборство? Или я ошибаюсь?
- Нет, ты прав. Я занималась лишь танцами, ну, и еще вязанием. - Генриетта хихикнула. - Но при чем здесь это?
- Да вот при том. Что я всю свою жизнь занимался различными видами боевых искусств, у меня один из самых высоких уровней (во всяком случае, я так думаю). А ты так легко от меня ускользнула. Подозреваю, что и ударить ты можешь куда сильнее моего.
- Предположим. Но что с того? К чему все это?
- Да к тому, что когда я увидел этот знак у себя на спине, я так разозлился на того, кто его там оставил, что готов был его убить. Но что, если он из таких, как ты? Что, если он вампир? А я с тобой не то, что справиться не смогу, ты меня вообще одной левой прибить можешь. У-у, ненавижу!
- Кого?
- Да всех. Всех тех, кто всю мою жизнь держал меня взаперти, не пускал в настоящий мир. А сейчас я беспомощен, потерян, да еще и с дурацким шрамом.
- Ну, во-первых, могу тебя успокоить. Это точно не вампиры. Я тебе уже объясняла свою позицию. Скорее всего, это древние. Лишь они могли бы иметь такой доступ и такие полномочия сделать то, что с нами произошло.
- А во-вторых?
- Ну, а во-вторых, как по мне, так тебе не стоит кипятиться. В конце концов, ни ты, ни я понятия даже не имеем, кто из замешанных в наших “злоключениях” тебе друг, а кто враг. Тот, кто держал тебя столько времени вдали от цивилизации или кто оставил на твой спине отметину. Сейчас, не располагая никакой дополнительной информацией, мы не можем судить, кто хороший, а кто плохой.
- Если хочешь знать мое мнение, то они все мои враги. Но сейчас меня больше начинает волновать, что будет с моей спиной. Слушай, а что, если туда вживили какой-то чип или другое следящее устройство?
- Не думаю. Если бы там было что-то чувствительное, я имею в виду что-то, связанное с новыми технологиями (даже на наноуровне), я бы определенно почувствовала. А так я ничего не ощущаю. Даю девяносто девять и девять десятых процента, что там ничего нет.
- Ох уж эта одна “одна десятая”. По закону подлости именно она и есть той правдой.
- Послушай. Как по мне, так я бы сказала, что это выглядит наоборот.
- В каком смысле? - Рей вопросительно уставился на вампиршу.
- Видишь ли, в то место, где у тебя находится рубец, скорей всего, было что-то имплантировано. А перед тем, как мы сбежали (ну, или точнее, нам помогли сюда попасть), это “что-то” из тебя извлекли. Потому-то и осталась еще не затянувшаяся рана.
- Хм. - Согласно кивнул Рей. - А знаешь, это, пожалуй, выглядит правдоподобно. И все равно, это не дает нам никаких ответов. Мы дальше остаемся там, откуда начали. Что именно там было? С какой целью? Кто это сделал?
