Исклевано нищее тело Клювами белых кур. Ты этого так хотела, Пацанка, дура из дур. Ты этого возжелала – Одежды в сугроб – чешуей Содрать! И плоть запылала В ночи – багряной змеей. По горло выстывший город Лежит в голубых песцах. О счастье – пребыть нам, голым, В рожденье, в любви, в гробах. В шубеночках – нас хватают, В кофтенках – ведут к стене… На льду – я нага, святая: Живот – в золотом огне! И ты, мой сужденный, смелый, Как ты богатырски наг! Ты плакал – белее мела – В расстрельных, прощальных снах… Ладонь, искусана вьюгой, На мышце выжжет печать… Мишенью звездного круга Нагому сердцу стучать. Жужжите, вы, злые пули. Мы – “яблочко” хоть куда. Снега, как в рога, в нас дули, Нас резали поезда. Но в этой земле загиблой, В крутящейся дуроте, Лежим на снегу нагие, Как те герои, как те… – О, мало ли юродивых, Слепя зубами, скреблось По лику Земли спесивой, По злату осенних кос?! Никола да Нострадамий, Да Ксенька, да Жанна, та… – И кто там еще – за нами, Где зверия чернота?! Под черепом тьмы взошедшей, Луны, бегущей как мышь, Лишь выживет – сумасшедший, Спасется – блаженный лишь. И, батюшка наш Василий, В сугробе грея ступни, Наслал бы Крестную силу На голых телес огни. Да, мир! Гляди! Мы – нагие! Да мглы. До дна. До Креста. Уже не родимся другие. Господнего нам перста Не внять слепому указу. Снег хлещет струей молока – О, мимо рта, мимо глаза!.. – В голодные те века… А мы обнимемся пьяно. Власы текут горячо. Под ветром черным, буянным Целую твое плечо. И в корке ржаных торосов Осколком Зимней Войны, Двойным, слепящим, как слезы, Навек мы запечены. ВАРЬЕТЕ Жемчужными ногами – из-под цветной копны! Кругами да бегами! – А хохоты слышны!.. Несут питье густое и пряную еду… Долой одежды – стоя! – дрожат на холоду… Девчонки вы, печенки, – да с тыквами грудей, – От ног крутых и тонких, мужик, похолодей!.. Музыка водопадом сдирает с кожи пот… Танцуйте до упаду – авось оно пройдет, То Квазимодо-Время на глиняных ногах,
