У всех этих высокооплачиваемых ученых, которые клянутся, что алкоголь — верное, обезболивающее, явно общее помешательство. Страдальчески сморщившись, Рон одним махом бросил в рот две таблетки аспирина, взятые у официантки, и запил их горьким черным кофе. Принятое ранним утром решение выпить кофе помогло желудку, но не голове. Рон мрачно утешил себя, что стоить оно ему будет только головной боли и тошноты. Ошибочный брак и идиотское благородство на гонках обошлись куда дороже.
Где-то заплакал ребенок, и Рон снова поморщился. Семья с тремя детьми заняла соседнюю кабину, и старшая официантка суетилась там с высоким детским стульчиком.
Совсем рядом со звоном упала ложка, и Рон громко охнул от резкой боли в висках. И тут же увидел входящую в ресторан Джейн.
Она улыбнулась пробегавшей мимо старшей официантке и бросила несколько слов, заставивших озабоченную работой женщину засмеяться.
В нем шевельнулось чувство, похожее на первые позывы голода после долгого поста. Но по привычке он сумел подавить ненужные ощущения и стал наблюдать за Джейн, поглядывая на нее поверх чашки. Невысокого роста, она, тем не менее, привлекала внимание своим ладным и крепким телом, гибким, подвижным, и потому волнующим.
Джейн пыталась найти место для некурящих, но Рону показалось, что она ищет его. И вскоре догадка подтвердилась: заметив Рона у окна, Джейн направилась прямо к нему.
Рон уже приготовился к обычной приветливой улыбке, которой она одаривала всех, и не понял, радоваться ему или огорчаться, когда Джейн не улыбнулась.
— Ты уже заказал что-нибудь? — Она села напротив и положила сумочку на пустое сиденье между ними.
— Пока только кофе. — Рон кивком указал на кофейник.
— Мужчина моей мечты. — Джейн налила себе чашечку и сделала жадный глоток, прикрыв глаза и с наслаждением смакуя напиток. — Для меня утро не начинается, пока не выпью кофе, — пояснила она.
— Ты выгладишь отлично.
— Чего нельзя сказать о тебе.
— Спасибо, именно это я и ожидал услышать.
Она приподняла брови, словно это помогало ей прочесть то, что было написано на лице Рона. От него всегда исходит та особая мужская сила, которая почему-то так действует на меня, подумала Джейн. Как и вспышки злой самоиронии, У него твердый и надежный характер: это мужчина, который всегда окажется рядом, если ты невзначай оступишься, а затем отомстит холодностью за свою доброту.
Джейн улыбнулась. Сочувственно и в то же время с осуждением.
— Я думала, тебе нравится откровенность.
— Немного такта не помешало бы.
— Не хочется говорить тебе это, Рон, но я была тактична.
Подбодрив себя еще несколькими глотками кофе, она обхватила чашку руками и прижала ее к подбородку. От чашки поднимался пар, и глаза Джейн затуманились, что всегда приводило мужчин в смущение. Рон тут же попытался представить, как она пробуждается — медленно и лениво, как кошка, или мгновенно, как потревоженная лань?
Однако нет сомнений, что приятнее всего ей было бы проснуться от поцелуя. Недовольный собой и своими мыслями, он решил не обращать на Джейн внимания. Рон разговаривал по утрам только с самим собой, и эту привычку нелегко было сломать.
— Ну, адвокат, когда же ты лег спать? — спросила Джейн, чувствуя, что молчание затянулось.
Рон пожал плечами и поморщился от боли в висках.
— Мы с Крисом закрывали бар.
— С Крисом?
— Да, с барменом.
— А-а, это твой новый лучший друг?
— Вроде того.
Рон заметил, что сегодня аромат духов сменился здоровым запахом мыла. Он решил, что и то, и другое ей идет, тем более, что сам предпочитал женщин без косметики и духов.
— Тебе повезло, что в Калифорнии все дела рассматриваются на закрытых заседаниях.
— Говори за себя, доктор.
— Ой-ой, мы, кажется, в отвратительном настроении, не так ли? — Джейн откинулась на спинку стула, держа чашку в руке.
Интересно, подумал Рон, играет ли она в теннис? Или занимается танцами? Не этим ли объясняется такое сочетание — грация и выносливость?
— Я в достаточно хорошем настроении, чтобы поесть.
— Похоже, ты потерпел поражение в поединке с новой бритвой, которую купил вчера?
Рон не сразу понял, что речь идет о двух порезах на его щеках. Он пощупал недавно выбритую кожу и обнаружил, что ранки кровоточат.
— Мне никогда не нравились бритвы с одноразовыми лезвиями, — заявил Рон, вытирая пальцы бумажной салфеткой. Дома он пользовался элетробритвой. — Мне повезло, что я не перерезал себе горло.
— Нет ничего лучше, чем ночевать в мотелях.
Она поприветствовала его своей чашкой кофе и углубилась в одно из меню, лежавших на столике. Проглядывая свое меню, Рон думал о том, что не выспался и не отдохнул, хотя очень нуждался в этом. А еще его интересовало, слышала ли Джейн через стенку, как он всю ночь мерил шагами комнату.
Если да, то наверняка приписала это мукам совести. Отчасти так оно и было, согласился Рон, знаком подзывая официантку.
Другие же причины своей бессонницы он предпочитал хранить в тайне: боль в отсутствующей руке и тяга к маленькой рыжеволосой женщине — столь сильная, что это пугало его.
Джейн уже ознакомилась с меню, когда подошла официантка.
— Доброе утро, — сказала она, открывая блокнот на чистой странице. — Кажется, гроза уже прошла, не так ли?
Джейн бросила на Рона короткий взгляд.
— Не уверена. Спросите меня минут через десять.
Официантка, озадаченно посмотрев на Джейн, лишь пожала плечами. У нее не было времени разгадывать загадки.
— Что будете заказывать?
Рон наблюдал, как Джейн обсуждает преимущества вафель перед оладьями и отметил ее способность легко втягивать человека в разговор и делать его своим тайным союзником. Он долго вырабатывал в себе это умение, чтобы добиться успеха в суде. У нее же это получилось как-то естественно, само собой.
— Номер шесть: хорошо прожаренный бекон, яйца вкрутую и большой стакан томатного сока, — продиктовал Рон, когда официантка наконец повернулась к нему. — И добавьте в сок немного водки, пожалуйста.
— Вот это правильно, — с пониманием улыбнулась официантка и снова обратилась к Джейн: — А вы, мэм? Что-нибудь еще из напитков, кроме сока?
— Только апельсиновый сок. Я вчера легла спать намного раньше, чем мой друг.
Рассмеявшись, официантка направилась к бару.
Рон уставился в свой стакан, ожидая, пока пульсирующая боль в голове утихнет. Он с удовольствием отдал бы свой гонорар за месяц, лишь бы этот день поскорее закончился.
— Рон, я много думала.
Джейн смотрела на него. Еще одна из ее раздражающих привычек — улыбаться, когда ему совсем этого не хочется, и заставлять говорить о том, чем делиться он ни с кем не намерен.
— И наверняка ни о чем хорошем.
— Я знаю. — Джейн театрально вздохнула. — Это плохая манера, но избавиться от нее, похоже, уже не смогу. — А затем быстро втянула в себя воздух и, пока решимость не покинула ее, выпалила: — Я
