Пока мать отсчитывала чаевые, дети выбежали из-за стола, толкая друг друга.
Мальчик — он выглядел старше, наткнулся на угол кабинки, где сидели Рон и Джейн, и упал бы, если бы Рон не подхватил его.
— Извините, — пробормотал непоседа. — Это все сестра виновата. Она всегда первая начинает.
— Я слышал, бывают такие сестры, — всерьез посочувствовал ему Рон.
В глазах мальчика появился интерес.
— У тебя есть сестра?
— Нет. Два брата, но в детстве они были ничуть не лучше.
— Мой младший брат — страшный зануда.
— Может, он в этом не виноват, а?
Паренек пожал плечами и посмотрел на мать, которая торопливо допивала кофе.
— Что с твоей рукой? — Мальчик заметил пустой рукав Рона.
— Несчастный случай. Врач ампутировал ее, чтобы спасти мне жизнь.
— Врач ам… амп… Что значит это слово?
— Ампутировать — значит отрезать. Врач отрезал мне руку, потому что она была слишком сильно повреждена и починить ее было нельзя.
— Ух ты, звучит ужасно!.. Ты не скучаешь по ней? То есть по руке?
— Иногда, но тут уж ничего не поделаешь.
Мальчик нахмурился.
— Да, но…
— Хватит, Тэд, — вмешалась мать громко и несколько смущенно. — Папа нас ждет.
Взяв детей за руки, она боязливо встретила взгляд Рона.
— Извините его, — сказала она, беспомощно пожав плечами, — он не хотел вас обидеть.
— Забудьте об этом, — коротко ответил Рон. — Он просто любопытен, вот и все. Люди в большинстве своем любопытны, просто не все имеют смелость признаться в этом.
Женщина, с облегчением пробормотав, что они опаздывают, быстро повела детей в сторону кассы.
— Ты хорошо поладил с малышом.
Рон видел, что Джейн наблюдает за ним.
— У меня уже приличная практика.
— Другой мог бы просто отругать его.
— Виноват, черт побери, я, а не он, что вовремя не сменил покрышки.
— Ты скучаешь по гонкам?
— Какой смысл скучать по тому, чего все равно не будет? — Рон сдернул с колен салфетку и встал. — Если ты готова, мы тоже могли бы покончить с завтраком.
Как только доктор Фостер повернулась к ним от окна кабинета, Джейн все поняла.
— Мария не выдержала, да? — тихо спросила она.
Доктор покачала головой.
— Она умерла сегодня рано утром. Около четырех меня позвала ночная сиделка и сказала, что Мария без сознания. Когда я пришла, все было уже кончено.
Джейн судорожно вздохнула, губы Рона побелели.
— Почему вы не отыскали меня? — требовательно спросил он.
— По двум причинам, — спокойно ответила доктор. — Во-первых, не успела. А во-вторых, вы ничего не смогли бы для нее сделать.
Нахмурившись, Рон приблизился к окну, оперся рукой о раму и уставился на унылый, залитый асфальтом двор.
— Как это случилось? — спросил он.
— Удар, но, думаю, она просто не хотела больше жить.
Рон не двигался, но Джейн почувствовала, как он внутренне сжался.
— Доктор Фостер, — вмешалась она осторожно, — а что с девочкой? Вы уже предупредили Комиссию?
— Да, час назад. Документы еще не готовы. Женщина, которая занимается делом Габриэллы, ходатайствует о передаче ее на усыновление. Она сказала, что через день или два ситуация прояснится. А тем временем…
Рон внезапно повернулся.
— Тем временем мы должны забрать ребенка отсюда.
Доктор покачал головой.
— У меня нет на это права, мистер Бартон.
— Тогда дайте мне телефон того, у кого оно есть. — Он бросил нетерпеливый взгляд на Джейн. — А ты сделай все, что нужно, чтобы подготовить ребенка, потому что мы не уйдем отсюда без девочки.
Джейн никогда не нравилось заниматься любовью на заднем сиденье машины — слишком уж тесно. Не менее трудно оказалось на нём и поменять ребенку пеленки.
— Что с ней? Почему она кричит?
Джейн раздраженно взглянула наверх вороха «необычайно удобных в применении» одноразовых пеленок, из которых она тщетно пыталась выпутать свои пальцы.
— Не спрашивай. Я, как и ты, новичок в этом деле.
Лежа на одеяльце, предусмотрительно разложенном на сиденье драгоценного «мерседеса», почти голенькая Габриэлла набрала в легкие побольше воздуха, икнула и выразила свое возмущение таким громким воплем, что, казалось, задрожали стекла. Она так быстро барабанила ножками по воздуху, что поменять пеленку было истинным испытанием даже весьма терпеливого человека.
— Все в порядке, моя хорошая. Сейчас тетя Джейн устроит все.
Первый час поездки маленькая Габи спала, похожая на розового ангелочка. Сердце Джейн просто пело от этого зрелища. А теперь этот ангелочек вертелся и вопил, демонстрируя свое недовольство.
Рон остановил машину и мрачно посмотрел на заднее сиденье.
— Черт возьми, Сандерс! Сделай что-нибудь! У нее что-то болит.
— Она просто мокрая, вот и все.
— Да? А почему у нее такое сморщенное и перекошенное лицо?
— А ты представь, что у тебя нижнее белье промокло насквозь.
Джейн чуть не расхохоталась, взглянув на Рона.
— Один-ноль в твою пользу, — пробормотал он, мрачно краснея.
— Не волнуйся так. Все в порядке.
— Да? Тогда почему, черт возьми, ребенок все еще лежит голый, а ты отбрасываешь эти пеленки одну за другой и никак не можешь найти подходящую?
— Потому что я пеленала детей всего два раза в жизни и использовала при этом матерчатые подгузники и обыкновенные английские булавки. А эти, одноразовые, явно изобретены высоким собранием убежденных холостяков.
Джейн надорвала зубами пакет. Пластик треснул, и она неловко извлекла следующий подгузник. Все еще хмурясь, Рон уселся поудобнее.
— Ты уверена, что Энн и Алан ждут нас?
— Уверена. Алан даже обещал найти и привести в порядок старую колыбельку Ронни.
— А как же одежда и все остальное, мимо чего ты прошла в магазине?
— Я все учла, Рон. В конце концов, в твоей чудо-машине есть телефон. Позвони им сам, если не веришь.
Он провел рукой по волосам, растрепав их еще больше. Если бы Джейн не знала Рона, то подумала бы, что он на грани паники.
— Я не говорил, что не верю. Просто не люблю не доводить дело до конца.
— Да еще по чьей-то вине, не так ли?
