— Пожелайте мне удачи, сэр!
Дюк хотел крикнуть: «Стой, дурак, я с тобою!», но сделать этого не успел. Д.Э. Саммерс решительно отдернул занавеску и, как был, в одном мешке от муки, спрыгнул на землю.
Назад залезли довольные. Джейк швырнул тюк с добычей на дощатый пол.
— Подумаешь, повеселили служанку.
— Да, сэр, произвели мы впечатление. Вот интересно мне, — Дюк брезгливо вытащил из мешка младенческий чепчик, — кто же у нас все это купит?
Джейк вертел в руках сбившийся в колтун дамский шиньон.
— Просто тряпки — никто, — отозвался он. — Но мы, сэр, не будем продавать просто тряпки. Мы будем продавать знаменательные тряпки. Всякие там…
Он добыл из кучи дамские панталоны такого размера, что в них запросто поместились бы оба искателя приключений вместе с саквояжем.
— Всякие там панталоны бородатой леди Клофулии…
— Думаешь, бородатая леди носила такую дешевку? — усомнился компаньон.
— Носила, — кивнул Джейк. — И как еще носила! Детство леди Клофулии, как известно, прошло в страшной нищете.
М.Р. оценил размеры панталон.
— Детство, говоришь? Ничего себе, большая была девочка.
— В двенадцать лет, — сказал Джейк на это, — юная Клофулия сбежала, не выдержав издевательств. Ей пришлось много страдать.
— Если только она не провела свои детские годы в своем особняке где-нибудь на Риджент-стрит, — Дюк выразительно сделал бровями.
— Кому это известно? — парировал Джейк. — Мне, например, ничего не известно. Меня вообще тогда не было.
— Мне, положим, тоже, но…
— А вот это сплетни, — перебил Джейк. — На самом деле (этот факт, конечно, не предавали огласке) бородатая леди провела свои детские годы в страшной нищете!
— От которой она и спасла всю семью своей бородой! Да! А как вам нравится это?
Дюк выудил из кучи барахла деревянный молоток для кухни.
Компаньон посмотрел на это дело и сказал:
— Что бы вы, сэр, сказали о «Передвижном музее-аукционе»?
— Я бы сказал, что вы гений, сэр.
Д.Э. радостно покраснел, но тут глазам двоих джентльменов предстал гвоздь программы. Вероятно, отец хозяина дома в молодости любил произвести впечатление и ему, надо думать, это удавалось.
— Ой, — сказал М.Р. и приложил к себе дивную муслиновую рубашку: в громадных зигзагах, с отложным воротником «лорд Байрон». — Это ж надо такое…
Д.Э., как вдохнул, так и остался моргать.
— Господе Иисусе! — выговорил, наконец, он, и протянул руку ко второму экземпляру: в танцующих фигурках, вроде наскальных рисунков доисторического человека, без рук, зато с головами величиной с долларовую монету.
— Портной Конан Дойла начитался, — небезосновательно предположил Дюк. — Точно, из «Пляшущих человечков».
— Слушай, а по-моему, неплохо. Порядок, компань…
Он заикнулся и медленно выдохнул.
Дюк тоже выдохнул, потому что если третья рубашка была всего лишь в белых кружках, как если бы кухарка пыталась стаканом вырезать из нее черное печенье, то четвертая…
— Мне как раз подойдет! — быстро сказал Д.Э. Саммерс.
— Рукава можно перестегнуть! — М.Р. Маллоу продемонстрировал второй ряд пуговиц на широком и длинном манжете. — Они тогда еще пышнее будут!
Джентльмены уставились на рубашку, по-прежнему не очень веря своим глазам. Нет, по-пиратски пышные рукава, воротник стойкой — ничего такого, но только рубашка (ну и что, что чуточку пожелтевшая!) была вся расписана черными скелетами. Скелеты плясали. Некоторые на одной ноге. Некоторые держали в руке череп. У некоторых имелся запасной. Катафалк. Пляска смерти. «Головоломка!» — подумал уже Дюк. Произносить эти слова вслух не было необходимости.
— А ведь это отличный экспонат, — упавшим голосом заметил он.
— Во-первых, — Джейк обрел дар речи, — нам все равно нужно что-то носить. Во-вторых, на нас будет эффектнее. Для рекламы. Сообразно заведению. В-третьих… в третьих все будут ахать, а никто все равно не купит.
— Это ты почему так думаешь? — компаньон почесал нос.
— Потому что я так думаю, — уверенно ответил Д.Э.
М.Р. тоже пришел в себя.
— Значит, так, — сказал он, — я все понял. Берем этот карнавал себе. Должен же у нас быть гардероб, черт побери. Носить будем по жребию.
— Отлично, — Джейк понюхал «гардероб». — Нафталин, конечно, но пусть это будет худшее из зол. О, штаны!
Две пары отличных клетчатых брюк! Ну и что, что возрастом едва не старше искателей приключений, клетчатые брюки во все времена хороши. Д.Э., правда, пришлись коротковаты, но он не придирался.
Гардероб выстирали в реке мылом, утюг позаимствовали в одном доме, где как раз гладили: из открытого окна валил пар, пахло уксусом и крахмалом. Служанка понятия не имела, что на некоторое время одолжила утюг тем, кто сильно в нем нуждался. Она была занята: заболталась у калитки. Говорите, везение? Удача? Бог с вами, леди и джентльмены, удача любит тех, кто делает ее сам. Деловой субъект двенадцати с половиной лет был так страшно конопат, что его хотелось попробовать отмыть. Этот, кажется, мог трещать без умолку, на какие хочешь темы, до тех пор, пока не заболтает вас до смерти.
— А что мне за это будет? — спросил субъект.
— Стишок тебе за это будет, — пообещал Джейк, — неприличный.
— Очень неприличный? — деловой субъект боялся продешевить.
И еще одна часть головоломки встала на место.
Четыре следующих мешка принесли джентльменам недостающие пиджаки и жилеты, клетчатую кепку для М.Р., серую шляпу для Д.Э., прекрасные остроносые туфли и, тоже прекрасные, патентованные высокие ботинки д-ра Хольса. Немного великоватые, зато совсем новые. Кроме того, ботинки удачно скрывали отсутствие носков, чего не скажешь о некоторых.
Двое джентльменов приняли вид несколько экстравагантный, но зато совершенно одетый, и очень в стиле заведения.
Глава двадцать первая
Музей-аукцион «Знаменательные вещи»
