но очень быстро в нем появилась настоящая страсть. В ответ Энн теснее припала к Стэну. Чувства ее внезапно вырвались на свободу — как будто прорвало плотину. Вот о чем оказывается она мечтала, вот чего ей не хватало — мужчины, такого, как Стэн, чтобы вот так целовал ее, вот так прижимал к груди. Внезапно он резко отстранился.
— Сейчас не время и не место. Но мы еще увидимся, Энн.
— Сегодняшний день принес мне столько радости, — призналась она. — Да уж, будет теперь о чем подумать. А все ты.
— Не волнуйся, милая. Хорошего понемножку. — И Стэн снова поцеловал ее, но теперь уже не столь страстно. — Завтра я тебе позвоню.
После его ухода Энн нежилась в ванне и размышляла. И в первую очередь разумеется о Стэне. Никогда еще никто — никто! — не нравился ей так, как он. Но она же поклялась себе, что не станет больше иметь дела с фанатичными любителями дальних странствий. Проблема. И решать эту проблему придется ей.
— Здрасте, доктор Энн, — улыбнулась Эльвира.
— Здравствуй, Эльвира, — отозвалась Энн и тут же повторила традиционное приветствие по- испански.
Она льстила себя надеждой, что мастерски справилась. Однако девочка так и прыснула со смеху.
— Я принесла тебе комиксы, — сказала Энн, протягивая маленькой пациентке стопку книжек. — В них все ясно по картинкам. Я еще зайду проведать тебя попозже, — пообещала она.
Эльвира рассеянно помахала ей, с интересом рассматривая пестрые рисунки. Девочка быстро шла на поправку. Ей крупно повезло — мозг не был серьезно поврежден.
— Как провели выходные? — поинтересовалась Джина, когда они вместе возвращались в ординаторскую из лаборатории.
В первое мгновение Энн замялась. Не хотелось посвящать Джину в происходящее — но не врать же!
— Собственно говоря, в воскресенье мы со Стэном катались на яхте. Он одолжил ее у брата.
Холеные руки Джины, перебиравшие бланки анализов, чуть заметно дрогнули, но голос звучал все так же ровно:
— А мне казалось, подобные забавы вас не привлекают.
— Не совсем так, — осторожно ответила Энн. — На самом деле, меня не привлекают мужчины, которые уезжают куда-то к черту на кулички и оставляют своих женщин томиться дома.
Джине было не занимать проницательности.
— И в вашей жизни уже был подобный мужчина, да? — спросила она.
— Да, — отозвалась Энн. — Но я не хочу о нем говорить.
Стэн объявился только после ланча.
— Если у тебя есть время, не могла бы ты ассистировать мне на операции? Барбара, тринадцати лет — вообще-то она лежит в больнице Святой Троицы, но оперировать мне бы хотелось здесь.
— Конечно, — кивнула Энн. — Только расскажи мне, что это будет за операция.
— У девочки острый спинальный эпидурит, возникший в результате гнойной инфекции. Состояние тяжелое, сильные корешковые боли. В данной ситуации показано только хирургическое вмешательство. Но я уверен: Барбаре это наверняка поможет. Так значит в десять, идет?
Ассистировать Стэну оказалось сплошным удовольствием. Вот у кого можно было многому научиться. Казалось, он все делает играючи. Но какое огромное мастерство и опыт стояли за этой видимой легкостью!
— Ну что, — улыбнулся он, закончив операцию. — Нехитрое дело, а?
— Вот уж нет, — покачала головой Энн.
— Я должен кое в чем тебе признаться, — заявил Стэн, позвонив ей вечером через два дня.
Энн была рада этому звонку. От звука любимого голоса сердце у нее забилось чаще. Но что еще за признание?
— Ты ведь знаешь, что на Хэллоуин в больнице устраивается грандиозная вечеринка? Младший персонал начинает готовиться к ней загодя.
— Кажется, что-то слышала.
— Понимаешь, меня на него уже пригласили. Джина сказала, что на празднике будут ее отец и брат, и спросила, не присоединюсь ли я к их столику. Якобы ее отец хочет со мной поболтать, а он ведь такой выдающийся кардиохирург!
— Уверена, ты прекрасно проведешь время, — безжизненным голосом отозвалась Энн.
— Эй, погоди! Не надо скоропалительных выводов. Собственно, само признание еще впереди. Я ответил Джине, что весьма польщен, но уже пригласил тебя. Я ведь и вправду собирался. Ну а Джина заявила: мол, нет проблем, приходите оба. Жаль, Джереми никакими силами туда не выманишь, а то здорово было бы собрать все отделение за одним столом. Ну как тебе перспектива?
Перспектива вызвала у Энн весьма смешанные чувства. Во-первых, радость — ведь Стэн хочет быть на вечере вместе с ней. Во-вторых, прежние опасения — а стоит ли ей и дальше сближаться с ним? К тому же предстояло присоединиться к компании Джины. Впрочем, надо отдать ей должное — она могла бы ой как отравить сопернице жизнь, но ни разу еще этой возможностью не воспользовалась. А Стэн хочет пообщаться с ее отцом.
— Чудесно, — ответила наконец Энн. — Я в восторге. В большой компании всегда веселей.
— Отлично. Значит, я звоню Джине. Скучаешь по мне, Энн?
— Ужасно. Но умело держу себя в руках.
Стэн засмеялся и повесил трубку.
На следующий день Энн при первой же возможности рассказала о приглашении Чарити. К ее несказанному удивлению, та страшно разволновалась.
— Держись начеку. Кто знает, чего можно ждать от Джины? В тихом омуте черти водятся. Она не такая уж безобидная, как кажется на первый взгляд.
Энн лишь рассмеялась, но предупреждение занозой засело в мозгу, слегка отравляя радость предвкушения. Однако чуть позже Джина сама подошла к ней и дружески улыбнулась.
— Надеюсь, вы присоединитесь к нам на Хэллоуин? Стэн говорит, он уже пригласил вас. Было бы просто замечательно собраться всем вместе. Приедут мои отец и брат.
— С удовольствием, — ответила Энн, устыдившись в душе своих подозрений в отношении Джины.
В пятницу вечером она ходила в гости к Чарити. Подруга тут же провела ее в просторную кухню, усадила в кресло и заявила:
— Давай-ка отработай угощение, пока я закончу готовить жаркое.
Она вытащила из люльки тихонько воркующую малышку, усадила Энн на колени и сунула ей бутылочку.
— Покорми деточку, а я займусь нашей едой.
Сощуренные глазки чуть приоткрылись, моргнули, открылись шире, и розовый ротик с неожиданным проворством потянулся к бутылочке. Малышка зачмокала. Энн счастливо улыбнулась.
— Знаешь, — сказала она подруге, — когда столько общаешься с больными детьми, до чего же приятно видеть здоровенького. А то мы просто забываем, какими они должны быть на самом деле.
Раздался стук парадной двери, и через минуту в кухню вошел Майкл. Он поцеловал жену и Энн, чмокнул Бет в макушку.
— Сплошные поцелуи, — сладко зажмурился он. — Вот что значит быть отцом семейства.
Энн рассмеялась. Она не была близко знакома с Майклом, но он ей нравился. Невысокий крепыш с веселыми глазами, он обладал особым умением сходиться с людьми. Прежде чем пойти учиться в медицинский колледж, он несколько лет проработал медбратом. Энн подумала, что всякому не мешало бы обладать такой второй специальностью.
