Стараясь дышать глубоко и размеренно, Луиза нанесла первый мазок. Она чувствовала возбуждение Стива и ощущала, что это передается и ей…
Боже, она так ничему и не научилась! Все барьеры, которые она воздвигала последние семь лет, рушились теперь, при одном взгляде на Стива Дэвидсона. Что же ей делать?
Оглядев плоды своих усилий, Луиза немного хрипловатым голосом спросила:
— Вам не холодно?
— Когда ты трогаешь меня, милая, мне так жарко, как никогда еще не было.
Она поджала губы. А Роджер сказал:
— Положите немного краски на живот.
Луиза глянула вниз… и заколебалась.
— Давай же, — подбодрил Стив, ожидая прикосновения ее рук.
Она вздохнула. Маленькая рука, измазанная черной краской, скользнула вниз по его животу. Пальцы холодили его разгоряченную кожу. Положив руки ей на плечи, Стив притянул Луизу поближе к себе. Она почти прикасалась лбом к его подбородку…
Роджер нетерпеливо окликнул их.
— Эй, вы, двое! Время уходит. Если вам нужны не снимки, а кое-что другое, тогда лучше поищите себе кровать.
Эдвин и Джейк расхохотались, и женщины вновь поддержали их хихиканьем. Луиза отшатнулась и, не вполне понимая, что делает, вытерла испачканные пальцы о собственную юбку. Стив боролся с желанием тут же, на месте, свернуть Роджеру шею. Его останавливало только то, что в этом случае Луиза так и не получит своих фотографий. Он поймал ее за запястье и прошептал:
— Не обращай внимания.
— Я… я уже закончила. — Она высвободила руку и начала механически поправлять волосы, не замечая, что черная краска пачкает ей лицо.
Стив не мог видеть ее такой — обескураженной, испуганной. Он уже достаточно знал Луизу и понимал, что ей стоит немыслимых усилий держать себя в руках. Его сердце заныло от жалости к ней, ему захотелось прижать ее к груди, защитить и утешить.
Роджер возник перед ним, держа в руках флакон, и начал распылять масло по телу Стива.
— Черт! Холодно же!
Фотограф и бровью не повел.
— Почти готово, — сказал он. — Закройте глаза.
Он подождал, пока Стив выполнит его указание, и прыснул немного масла ему на лицо.
— Ну вот, теперь вы грязный и потный. Каким и должен быть настоящий мужик.
В голосе Роджера явственно слышна была ирония, и в этом Стив был с ним солидарен. А Луиза запротестовала:
— «Настоящий мужик» здесь ни при чем. Я просто хотела создать впечатление тяжелой работы. Представить… — Она запнулась и наконец закончила: — Трагедию борьбы с огнем.
На этот раз Стив не мог согласиться. Ему не хотелось верить, что Луиза не способна увидеть в нем мужчину. Он изо всех сил надеялся, что это не так, и сегодня вечером собирался выяснить положение вещей. И как бы то ни было, он хотел ее. Сейчас — более чем когда-либо до того. Но сперва надо было разобраться в теперешней ситуации.
— Давайте заканчивать с этим, — сказал он.
Луиза протянула ему тяжелый топор.
— Положите это на плечо и прислонитесь к дереву, — велела она.
Стив подчинился. Облокотившись о дерево, он положил на плечо топор и слегка приподнял брови.
— Так нормально?
— Нет. — Она снова приблизилась к нему. — У вас должна быть сексуальная улыбка.
Все остальные стояли в отдалении: Роджер готовил камеру, друзья Стива собрались возле машины, все еще посмеиваясь. Стив протянул руку, тронув ее за подбородок, и сказал:
— Я не знаю, чему улыбаться.
— Да неужели? Уверена, что вы постоянно думаете о… физических удовольствиях.
— Я постоянно думаю о тебе. — Она отступила, и он быстро спросил: — Ты знаешь, что может заставить меня улыбнуться?
— Боюсь спрашивать.
К ее удивлению, он наклонился и коснулся губами ее лба.
— Никогда не бойся меня, договорились?
— Я не имела в виду… Ладно — что? Что заставит вас улыбаться?
— Пообещай мне поцелуй.
Ее глаза сузились, а брови поползли вверх.
— Вы только что меня поцеловали.
— Ха! Настоящий поцелуй. В губы. Рот приоткрыт, язык проникает…
Луиза отвернулась. Стив ждал. Она отступила на полшага и скрестила руки на груди. Потом приглушенным шепотом спросила:
— И что вы хотите этим добиться? Я же сказала, что не пойду с вами в постель.
Стив ухмыльнулся.
— Даже подростки знают, что поцелуй не обязательно предполагает постель.
— Но если я вас поцелую один раз… — Ее голос звучал все тише и тише.
— То что? — Черт, ему до безумия хотелось прикоснуться к ней. Он ничего так не желал, как остаться с ней наедине. — Ты можешь захотеть поцеловать меня еще раз?
С болью в голосе она ответила:
— Да…
Он почувствовал, как у него подгибаются колени.
— Милая…
Но тут встрял Роджер:
— Скажите, когда будете готовы.
Стив коснулся пальцами жемчужной сережки в ее ухе.
— Обещай мне, Луиза. Дай мне повод для улыбки.
Она закрыла глаза и тяжело вздохнула.
— Ладно.
Легкая сексуальная улыбка появилась в тот же миг. Ему даже не пришлось прилагать для этого никаких усилий. Черт возьми, мог ли он когда-нибудь хотя бы помыслить, что один-единственный поцелуй так много будет значить для него? Луиза посмотрела на него, ее глаза расширились, и она быстро отступила назад.
— Вот оно, Роджер! Снимай!
Стив продолжал смотреть на нее, не отводя глаз. Их взгляды встретились. Его воображение рисовало ему потрясающие картины. Роджер с энтузиазмом защелкал фотоаппаратом.
Луиза тяжело дышала, ее карие глаза потемнели, а губы слегка приоткрылись. Стив видел эти признаки возбуждения и знал, что его собственное лицо тоже взволнованно, глаза горящие. Это было чудесно — делить с ней мысли таким вот образом…
— Готово! — провозгласил Роджер. — Думаю, снимки будут отличные. Я не знаю, что ты сказала ему, Луиза, но…
— Ничего! Ничего я ему не говорила!
— Тогда он чертовски хороший актер.
И Роджер — не любитель долгих бесед — отсалютовал им и начал складывать оборудование обратно в машину.
Стив окликнул его:
— Когда снимки будут готовы?
