— Лейтенант. Боюсь, с Блузом произойдет какой-нибудь несчастный случай. Джекрам считает, что он опасен.
— Блуз учится. Как и мы.
— Да, но ЛТ должен знать, что делать. Как по-твоему, он знает?
— Джекрам тоже застрял, — заметила Полли, доливая чайник холодной водой. — Думаю, нам просто нужно продолжать в том же духе.
— Если еще осталось, к чему стремиться, — заметил Маладикт, рассматривая кивер. — Что скажешь?
Сбоку, рядом с пачкой сигарет, мелком было написано: «Рожден, чтобы умереть».
— Очень… индивидуально, — сказала Полли. — А зачем ты куришь? Это… как-то не очень по- вампирски.
— А я и не должен быть очень вампиром, — напомнил Маладикт, дрожащей рукой зажигая спичку. — Мне нужно что-то втягивать. Я на грани. Без кофе меня трясет. И в лесу становится еще хуже.
— Но ты же вамп…
— Да, да, будь это склеп — никаких проблем. Но в лесу кажется, что я окружен сотнями заостренных колов. Мне больно. Это все равно что раз за разом превращаться в летучую мышь! Я слышу голоса и покрываюсь потом…
Маникль застонала во сне.
— Ш-ш, — сказала Полли. — Так не бывает, — продолжала она шепотом. — Ты же сказал, что держался два года.
— В смысле, не пил кр… кр… кровь? — спросил Маладикт. — А при чем тут кровь? Я говорю про кофе, черт возьми.
— У нас полно чая… — начала Полли.
— Ты не понимаешь! Дело в… желании. Нельзя перестать желать. Ты просто переключаешься на что-нибудь другое. На то, что не вызывает у людей охоту превратить тебя в кебаб. Мне необходим кофе!
«Почему я? — подумала Полли. — У меня что, на лбу написано „Поведайте мне свои печали?“»
— Я попробую что-нибудь придумать, — сказала она и поспешно наполнила кружку.
Полли заторопилась обратно, усадила Блуза на камень, взбила пену и принялась точить бритву, намереваясь тянуть время как можно дольше. Когда лейтенант нетерпеливо кашлянул, она заняла позицию, занесла бритву и помолилась…
…но не Нуггану. Она перестала молиться Нуггану, когда умерла мать…
А потом через поляну промчалась Тьют, выкрикивая шепотом:
— На дороге люди!
Блуз чуть не лишился второго уха.
Из ниоткуда появился Джекрам, обутый, но все еще с болтающимися подтяжками. Он схватил Тьют за плечо и развернул к себе.
— Где? — спросил он.
— Внизу, на дороге! Солдаты! Повозки! Что делать, сержант?
— Для начала не шуметь, — буркнул Джекрам. — Они идут сюда?
— Нет, просто проходят мимо, сержант.
Джекрам обернулся и удовлетворенно посмотрел на остальных.
— Та-ак. Капрал, возьми Карборунда и Перкса и ступай посмотри. Остальные, берите оружие и постарайтесь не трусить. Э… лейтенант?
Блуз ошеломленно стер пену с лица.
— Что? А. Да. Займитесь этим, сержант.
Через двадцать секунд Полли уже бежала вниз по склону вслед за Маладиктом. Там и сям сквозь заросли было видно дно ущелья. Полли заметила, как на солнце блеснул металл. Земля под ногами была покрыта толстым слоем хвои, и вопреки распространенному мнению в большинстве случаев леса вовсе не завалены сучками, которые громко хрустят под ногами. Разведчики достигли края леса, где кусты боролись друг с другом за солнечный свет, и нашли место, откуда открывался хороший обзор.
На дороге было всего четверо солдат в незнакомой форме. Они попарно ехали позади и впереди повозки — маленькой, с брезентовым навесом.
— Что такое в этой повозке, если ее охраняют четверо? — спросил Маладикт. — Наверное, что-то ценное.
Полли указала на огромный флаг, свисающий с шеста.
— По-моему, это газетчик, — сказала она. — Та же повозка. И тот же флаг.
— Хорошо, что они проезжают мимо, — шепнул Маладикт. — Давай просто подождем, пока они не скроются, и ускользнем тихо, как мышки…
Солдаты ехали со скоростью повозки — но тут двое, ехавшие впереди, остановились и повернулись в седлах, поджидая задних. Потом один из них показал в ту сторону, где залегли наблюдатели, и что-то крикнул, но было слишком далеко, чтобы расслышать. Задние солдаты подскакали к повозке и приблизились к своим товарищам. Все четверо задрали головы. После короткого спора двое зарысили обратно, вниз по дороге.
— О черт, — сказала Полли. — Что они там увидели?
Всадники проскакали мимо того места, где они прятались, и вскоре въехали в лес.
— Мож, побежим за ними и нападем? — спросила Яшма.
— Пусть этим занимается Джекрам, — ответил Маладикт.
— Но если он их атакует и они не вернутся на дорогу…
— Когда он их атакует, — поправил Маладикт.
— …тогда эти двое заподозрят неладное. Один, возможно, останется здесь, а другой поедет за помощью.
— Значит, мы подберемся поближе и подождем, — сказал вампир. — Гляди, они спешились. И повозка подъехала к ним. Если мы поймем, что они боятся, мы их окружим…
— И что?
— Пригрозим пристрелить, — твердо ответил Маладикт.
— А если они не поверят?
— Значит, пригрозим погромче! — сказал Маладикт. — Довольна? И я, черт возьми, надеюсь, что у них есть кофе!
Есть три вещи, которые хочется сделать всякому солдату во время короткого привала. Закурить, развести костер… ну а третья вещь не предполагает огня, зато требуется дерево.[6]
Двое солдат развели костер и поставили котелок. С повозки спрыгнул молодой человек, потянулся, зевнул и не спеша зашагал в лес. Он нашел подходящее дерево и через мгновение принялся внимательно изучать кору на уровне глаз.
Стальной наконечник арбалетной стрелы прижался к его шее, и чей-то голос произнес:
— Подними руки и медленно обернись.
— Что, прямо сейчас?
— Э… нет. Сначала можешь закончить.
— Честно говоря, сомневаюсь… Погодите-ка… сейчас. Так, — молодой человек поднял руки. — Вы понимаете, что мне достаточно закричать?
— И что? — сказала Полли. — А мне достаточно нажать на крючок. Проверим, кто быстрее?
Мужчина обернулся.
— Я же говорила, — Полли отступила на шаг. — Это снова он. Де Словв. Газетчик.
— О! Так это вы, — сказал де Словв.
— Кто? — уточнила Яшма.
— О боги… — сказал Маладикт.
— Послушайте, я бы отдал что угодно, чтобы с вами поговорить! — воскликнул де Словв. — Ну
