думаете, что он соврет. Потому что иногда, сэр, когда люди врут… если они врут много… то вроде как становится видна правда, хотя бы чуть-чуть. А нам не обязательно говорить ему правду, сэр. Мы тоже можем соврать.
— Я по натуре правдивый человек, Перкс, — холодно отозвался Блуз.
— Рад это слышать, сэр. Мы побеждаем, сэр?
— Прекрати сию секунду, Перкс! — гаркнул Джекрам.
— Я всего лишь спросил, — с упреком заметила Полли.
Новобранцы стояли вокруг и ждали, ловя каждый звук. Все знали ответ. Но каждому хотелось, чтобы его произнесли вслух.
— Перкс, такие разговоры сеют панику… — начал Блуз, но таким тоном, как будто и сам не верил и плевать хотел, что думают остальные.
— Нет, сэр. Нет. Это лучше, чем слушать вранье, — сказала Полли. Она заговорила так, как говорила с ней мать, когда сердилась. — Лгать — плохо. Никто не любит лжецов. Пожалуйста, скажите нам правду.
Что-то в ее голосе, должно быть, затронуло давние струнки в душе Блуза. Как только Джекрам открыл рот, чтобы заорать, лейтенант вскинул руку.
— Мы не побеждаем, Перкс. Но еще не проиграли.
— Мы, наверное, все так и думали, сэр, но приятно слышать это от вас, — сказала Полли, одобрительно улыбаясь.
Кажется, это сработало.
— Полагаю, не будет никакого вреда, если мы по крайней мере проявим вежливость к этому подлому созданию, — сказал Блуз, словно размышляя вслух. — Если его ловко расспросить, он, может быть, выдаст какую-нибудь ценную информацию.
Полли взглянула на сержанта Джекрама, который смотрел в небо, словно на молитве.
— Прошу разрешения допросить этого джентльмена, сэр, — сказал он.
— Просьба отклонена, сержант, — ответил Блуз. — Я хочу, чтоб он остался жив, и не намерен лишаться второго уха. Вы можете вместе с Перксом сходить к повозке и пригнать ее сюда.
Джекрам безупречно отсалютовал. Полли уже научилась читать его жесты. Это значило, что у сержанта свои планы.
— Так точно, сэр, — сказал он. — Пошли, Перкс.
Джекрам молчал, пока они шли к дороге по усыпанному хвоей склону. Потом он спросил:
— Знаешь, как солдаты нашли нашу захоронку, Перкс?
— Нет, сержант.
— Лейтенант приказал Маниклю немедленно потушить костер, хотя дыма от него, в общем, не было. Маникль пошел и вылил чайник на огонь.
Полли ненадолго задумалась.
— Пар?..
— Вот именно. Здоровенное, черт его дери, облако. Маникль не виноват. Солдаты, впрочем, — не самая большая наша проблема. Они достаточно умны, чтобы не лезть на полдесятка арбалетов. Для кавалериста и это достижение.
— Верно подмечено, сержант.
— Не говори со мной как с рупертом, парень, — отозвался Джекрам.
— Простите, сержант.
— Я вижу, ты учишься вертеть офицерами. Делаешь так, чтобы они отдавали тебе нужные приказы. Из тебя получится отличный сержант, Перкс.
— Я к этому не стремлюсь.
— Ну да, конечно.
Эта реплика могла означать все, что угодно.
Пару минут понаблюдав за дорогой, они вышли и зашагали к повозке. Де Словв сидел на табурете и что-то писал в блокнот. Он поспешно встал, заметив солдат.
— Лучше бы нам сойти с дороги, — сказал он, как только они подошли. — Наверное, здесь полно патрулей.
— Злобенских, сэр? — уточнил Джекрам.
— Да. Теоретически эта штука, — он указал на флаг, болтающийся на шесте, — гарантирует нам безопасность, но сейчас все слегка на нервах. Вы, если не ошибаюсь, сержант Джек Ром?
— Джекрам, сэр. И я скажу вам спасибо, если вы не станете записывать мое имя в книжечку, сэр.
— Простите, сержант, но это моя работа, — бодро ответил де Словв. — Я должен все записывать.
— Ну а моя работа — служить в армии, — сказал Джекрам, забираясь на повозку и потряхивая вожжами. — И заметьте, я вас пока даже не убил. Поехали, что ли.
Полли взобралась на задок повозки, и они тронулись. Повозка была битком набита ящиками и оборудованием, которое, возможно, некогда было аккуратно уложено, но теперь о каком бы то ни было порядке осталось лишь далекое воспоминание. Явный признак того, что повозка принадлежала мужчине. Рядом с Полли, на насесте в проволочной клетке, дремали полдесятка огромных голубей. Полли задумалась: это что, походная кладовая? Один голубь приоткрыл глаз и лениво спросил: «Бурбурбурбур?», что в переводе с голубиного означает: «Чё?»
Почти на всех коробках виднелись ярлычки, и Полли наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. «Патентованные походные бисквиты капитана Горация Инсинуатора» и «Сухое рагу». Она подумала, что Маникль, наверное, не отказалась бы от парочки таких коробок. В эту минуту одежда, свисавшая с потолка качающейся повозки, раздвинулась, и показалось лицо. Вниз головой.
— Доброе утро, — сказало оно.
Вильям де Словв оглянулся.
— Это всего лишь Отто, рядовой, — сказал он. — Не бойся.
— Да. Я не кусайт, — бодро сказал Отто и улыбнулся. Лицо вампира, перевернутое вверх тормашками, отнюдь не становится приятнее, и улыбка в подобных обстоятельствах его тем более не украшает. — Гарантирую.
Полли опустила арбалет. Джекрам порадовался бы, увидев, как быстро она прицелилась. Полли и сама удивилась — и смутилась. Носки снова подумали вместо нее.
Отто элегантно спустился вниз.
— А куда мы ехайт? — поинтересовался он, удерживая равновесие, когда повозка ухнула в выбоину.
— В одно местечко, — ответил Джекрам. — Очень тихое и приятное.
— Корошо. Нужно давайт моцион бесам. Они становятся беспокоив, если долго тержайт их взаперти.
Отто отодвинул стопку бумаги, вытащил большой ящик, с помощью которого делал рисунки, и приоткрыл крышечку.
— Подъем, ребята, — сказал он. Изнутри послышались пронзительные голоса.
— Я хочу предупредить вас насчет Тигра, мистер де Словв, — заметил Джекрам, пока повозка катилась по старой дороге, проложенной лесорубами.
— Тигр? Кто такой Тигр?
— О-о… — протянул Джекрам. — Простите, сэр, мы так зовем нашего лейтенанта, потому что он жутко смелый. Я вам ничего не говорил, ясно?
— Смелый? — переспросил де Словв.
— И умный, сэр. Смотрите, чтоб он вас не обвел вокруг пальца, сэр. Один из величайших военных талантов своего поколения, сэр.
У Полли отвисла челюсть. Она, конечно, предполагала, что они наврут газетчику… но
— Правда? — спросил де Словв. — Тогда почему же он всего лишь лейтенант?
— А, вижу, вас не проведешь, сэр, — сказал Джекрам, воплощенное всеведение. — Честно говоря, мы сами гадаем, сэр, почему он называет себя лейтенантом. Наверное, у него есть на то причины, э? Генрих
