повысить голос, чтобы быть услышанным.
— Э… я уже подозревал их, потому что они были такие шустрые…
— Протестую, сэр, — сказал Клогстон. — Быть шустрым — не военное преступление!
— В разумных пределах — разумеется, нет, — подтвердил Фракк. — Вы нашли какие-нибудь улики, капитан?
— Я нашел юбку, сэр, — сказал Страппи, осторожно подбирая слова.
— Тогда почему вы сразу не… — начал Фракк, но Страппи перебил:
— Я некоторое время служил с капитаном Ригглсуортом.
— И что? — спросил Фракк, но сидевший слева офицер склонился к нему и что-то шепнул. — А, тот самый Ригглсуорт. О да. Конечно. Отличный офицер. Увлекался…
— …драматическим искусством, — уклончиво подсказал полковник.
— Да. Да. Оно повышает боевой дух, и все такое. Гм…
— Простите, генерал, но вы позволите мне вести слушание? — спросил офицер в генеральском мундире.
— Что, Боб? Ну ладно… говори. Занесите в протокол, что я уступаю слово генералу Кцупи.
— Простите, сэр, я думал, что никто не ведет протокол заседания, — заметил Клогстон.
— Да, да, конечно, большое спасибо, что напомнили, — ответил Фракк. — Но если бы мы вели протокол, именно так там и было бы сказано. Верно, Боб?
— Дамы, — начал генерал Кцупи, лучезарно улыбаясь. — И вы, конечно, лейтенант Блуз. И вы… — он в замешательстве взглянул на Маладикта, который ответил пристальным взглядом, — …сэр? — Генерала Кцупи было не напугать вампиром, даже таким, который с трудом стоял на ногах. — Во-первых, могу ли я от лица всех присутствующих поблагодарить вас за потрясающую работу, которую вы проделали? Просто невероятно. Но, к сожалению, мир, в котором мы живем, имеет свои… законы. Вы понимаете? Честно говоря, проблема не в том, что вы женщины, а в том, что вы упорно это подчеркиваете. Понятно? И так нельзя.
— То есть, если мы снова наденем форму и начнем ходить вразвалку, рыгать и сквернословить, все будет в порядке? — уточнила Полли.
— Позвольте мне… — послышался еще один голос. Фракк взглянул на говорящего.
— А, бригадир Стоффер. Слушаю.
— Все это, черт возьми, довольно глупо, генерал…
— Гм! — сказал Фракк.
— Что? — озадаченно спросил Стоффер.
— Здесь женщины, бригадир. В том-то, ах-ха, и беда.
— Вот именно, черт возьми! — сказала Холтер.
— Я понял, генерал. Но отрядом командовал мужчина, не так ли?
— Лейтенант Блуз утверждает, что он мужчина, сэр, — сказал Клогстон. — Поскольку он офицер и джентльмен, я готов поверить ему на слово.
— Значит, вопрос решен. Юные леди помогали ему. Сопутствовали. Хитростью провели в крепость. Славные традиции борогравских женщин и все такое. Они никакие не солдаты. Дайте командиру медаль побольше и повысьте до капитана, а об остальном забудем.
— Прошу прощения, генерал, — сказал Клогстон, — я посовещаюсь с обвиняемыми — то есть я назвал бы их обвиняемыми, если бы кто-нибудь просветил меня, в чем конкретно их обвиняют.
Он подошел к отряду и понизил голос:
— Думаю, это лучшее, чего вы добьетесь. Возможно, мне удастся выговорить и денежное вознаграждение. Что скажете?
— Но это просто нелепо! — возмутился Блуз. — Они выказали невероятную смелость и решительность! Без них мы не добились бы успеха!
— Да, лейтенант, можете так и сказать, — сказал Клогстон. — Стоффер предложил неплохой вариант. Все получат то, что хотели. Нужно лишь избегать каких-либо упоминаний о том, что вы действовали как солдаты. Смелые борогравские женщины пришли на помощь отважному герою. Отлично. Времена меняются, и вы помогаете им меняться быстрее. Идет?
Они переглянулись.
— Э… я не против, — сказала Маникль. — Если остальные «за».
— Значит, ты предпочтешь родить ребенка без мужа? — спросила Полли.
— Может быть, он уже погиб… кем бы он ни был, — Маникль вздохнула.
— Генерал — влиятельный человек, — продолжал Клогстон. — Возможно, он…
— Ну нет, я не куплюсь, — сказала Холтер. — Снова чертово вранье. Да пошло оно.
— Тьют? — спросила Полли.
Тьют чиркнула спичкой и уставилась на огонь. Она и впрямь могла раздобыть спички где угодно.
Наверху снова что-то треснуло.
— Маладикт?
— Б-б-будь что б-б-б-будет. Я г-г-говорю «нет».
— А вы, лейтенант? — спросил Клогстон.
— Это бесчестие, — сказал Блуз.
— Если вы не согласитесь, могут быть проблемы. В плане карьеры.
— Я сомневаюсь, что у меня в принципе будет карьера, вне зависимости от исхода. Я не хочу жить с этой ложью. Я знаю, что я никакой не герой. Всего лишь человек, который очень хотел стать героем.
— Спасибо, сэр, — сказала Полли. — Э… Яшма?
— Ета, один тролль, который меня арестовал, врезал мне дубиной, а я, ета, швырнула в него столом, — сказала Яшма, глядя в пол.
— Я возражаю против жестокого обращения с плен… — начал Блуз, но Клогстон перебил:
— Нет, лейтенант. Я кое-что знаю о троллях. Они… предпочитают физический контакт. Э… что, рядовой, тебе приглянулся тот тролль?
— Ниче так, мне нравится, — ответила Яшма и покраснела. — Я, ета, тоже не хочу, чтоб меня отправили домой. Мне там делать нечего.
— Рядовой Игорь…ина?
— Я за то, чтобы согласиться, — сказала Игорина.
— Но почему? — спросила Полли.
— Потому что Уолти умирает. — Она поспешно вскинула руку. — Пожалуйста, не толпитесь вокруг. По крайней мере, дайте ей воздуху. Она ничего не ела. И я не могу ее напоить… — Игорина обвела друзей покрасневшими глазами. — Я не знаю, что делать.
— Герцогиня говорила с Уолти, — сказала Полли. — Вы все слышали. Вы помните, что мы видели там, в склепе.
— А я повторяю, что ничему этому не верю! — воскликнула Холтер. — Ей… мерещится! Уолти свели с ума. А мы страшно вымотались и могли увидеть что угодно! Вся эта чушь про разговоры с верховным командованием… ну, вот, мы здесь, и пока что никакого чуда не произошло! Тебе так не кажется?
— Вряд ли Уолти захотела бы, чтобы мы сдались, — сказала Полли.
— Ты слышала? — спросила Полли, хотя и сомневалась, что это слово проникло к ней в голову через уши.
— Нет, — ответила Холтер. — Ничего не слышала.
— Мы не пойдем на компромисс, сэр, — сказала Полли майору.
— Тогда и я не пойду, — поспешно добавила Маникль. — Я не… это было… я здесь, потому что… но… короче, я остаюсь. Э… и что с нами теперь будет, сэр?
— Наверное, вас надолго посадят в темницу, — ответил майор. — Послушайте, они разговаривают с вами по-хорошему…
— По-хорошему? — переспросила Полли.
— Ну… они думают, что разговаривают с вами по-хорошему, — поправился Клогстон. — Могло быть намного хуже. И потом, идет война. Они не хотят казаться злодеями, но Фракк дослужился до генерала
