— У меня в запасе еще куча времени.
Они бежали так медленно, что даже перешедшие на спортивную ходьбу обгоняли их.
Уэсли вытащила из-под спортивного пояса бутылку «Гаторейда» и протянула Шерри.
— Шерри, помнишь песню? — пыталась подбодрить Уэсли свою новую знакомую, пока та пила.
Шерри кивнула. Но она по-прежнему отказывалась бежать и хотела перейти на ходьбу.
— Хорошо. Теперь моя очередь помолиться за нас, — не оставляла своих попыток Уэсли.
Ей самой не верилось, что она произнесла эти слова. «Все, что угодно, лишь бы добежать до финиша!»
Она схватила Шерри за руку:
— Боже, я молюсь за мою подругу Шерри. Она устала, но ей во что бы то ни стало нужно добежать до финиша. Я прошу тебя, Боже, дать ей еще немного сил пробежать остаток пути. Гм… Спасибо. Аминь.
Она посмотрела на Шерри. Та улыбнулась. А потом засмеялась.
— Это было совсем неплохо, — похвалила она Уэсли.
И они дружно захохотали. В последнее время Уэсли не молилась. Набожность — первое, что она потеряла, покинув родной дом и отправившись учиться в колледж. После семнадцати лет жизни по указке родителей она устремилась к долгожданной свободе — и Эванстон стал для нее землей обетованной.
Казалось, они тащились, переходя с бега на шаг и обратно, еще целую вечность. Толпа людей вдоль дороги становилась все больше и громогласнее. Зрители изо всех сил приветствовали и подбадривали марафонцев, оглушительно гремело низкопробное техно, а ведущий выкрикивал имена.
— Мы у финиша! Мы у финиша! — Уэсли вдруг забыла о боли, своей и Шерри.
— Да! — пронзительно крикнула Шерри.
И Шерри изо всех сил рванула вперед. Сперва застигнутая врасплох таким развитием событий, Уэсли собрала волю в кулак и тоже ринулась к финишной прямой. Она была совсем близко — рукой подать.
— Уэсли Данстер, Бостон, и Шерри Чарльз, Дорчестер, — прокричал ведущий, когда обе девушки пересекали линию финиша.
Они прыгали, визжали от радости и обнимались как старые друзья.
— Молодец, девочка, ты сделала это! — похвалила Шерри новую знакомую.
— Все благодаря тебе, — настаивала Уэсли.
Она уложилась в установленное время. Три часа и тридцать две минуты. Восемь минут в запасе и новая подруга в придачу.
Позже, по дороге обратно в Бостон во взятом напрокат «кавалье», Уэсли позвонила домой с мобильного телефона. Сначала она рассказала сестре о знакомстве с Шерри. Обе сошлись на том, что Шерри немного сумасшедшая, а ее набожность, судя по поведению и разговорам, граничит с фанатизмом. Уэсли могла бы и дальше обсуждать свою новую знакомую с сестрой, но звонить по обычному, стационарному телефону было дешевле, поэтому Уэсли пообещала Терри перезвонить, как только вернется.
А потом Уэсли осенило, что она забыла взять у Шерри номер телефона. Они доковыляли каждая до своей машины и разъехались по домам.
«Проклятие, — выругалась она про себя. — Видимо, придется отправиться в эту самую церковь в следующее воскресенье».
Глава 11
В тот вечер Уэсли чувствовала себя ужасно: как будто она никогда больше не сможет ходить. Ей казалось, что ноги выдернули и безостановочно били ими по кирпичной стене, а потом вставили обратно. Она еле-еле вылезла из машины, добрела до квартиры и после душа, на который у нее ушло больше времени, чем обычно, наконец-то смогла вытянуться на мягкой кровати.
Телефон стоял рядом, чтобы не пришлось двигаться, если кто-нибудь позвонит. Она сообщила Дункану свой результат, оставив голосовое сообщение на мобильном. Ей очень хотелось, чтобы он порадовался за нее и немедленно перезвонил.
«Надеюсь, с настроением у него сейчас все в порядке».
Она перезвонила сестре, как только вошла в квартиру.
— Ты сумасшедшая! — подтрунивала над сестрой Терри после поздравлений и добавила: — Никак не пойму, что на тебя нашло, зачем ты так истязаешь себя!
Сегодня воскресенье, и, значит, родители ужинали в гостях у Терри. Мама переговорила с ней быстро. Она была слишком поглощена общением с внуками, Кейси и Марком, чтобы отвлекаться на Уэсли.
Уэсли не возражала. Она тоже забывала обо всем на свете, оказавшись рядом с двумя очаровательными близняшками.
Отец, напротив, был очень рад. Попросил прислать ему медаль, чтобы он смог показать ее своим друзьям.
— Получается, ты будешь участвовать в Бостонском марафоне? — спросил он, в голосе звучала гордость за дочь. — Я всегда знал, ты создана для больших свершений. Мне всегда хотелось мальчика, но в первый же день, когда тебя привезли домой из клиники, я сказал: «Вот она, моя крошка! Я еще буду ею гордиться».
— А как насчет меня, папочка? — услышала она голос Терри.
Уэсли рассмеялась. Отец все время говорил ей подобные вещи. Она была счастлива, если он мог ею гордиться. Он верил в упорный труд и достижение поставленной цели. Еще в детстве, стоило им с Терри пожаловаться на какую-нибудь неудачу, он тут же начинал читать им лекцию о том, как приехал в страну в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году со степенью по бухгалтерскому делу, бросив работу в государственном учреждении и обеспеченных родителей, чтобы водить такси в Саут-Сайде и ночевать в хостеле Молодежной христианской организации на протяжении четырех лет. Только потом ему удалось получить должность клерка в отделе корреспонденции банка «Ласалль», которая стала для него пропуском в новую жизнь и позволила дослужиться до сотрудника бухгалтерии. Ему приходилось нелегко. Почему же должно быть легко им?
Поэтому они с Терри никогда особо не жаловались на то, что в школе трудно учиться, много задают, выматывают бесконечные тренировки и походы в церковь по воскресеньям, средам и пятницам, а также на то, что пришлось довольствоваться Северо-Западным университетом. Они просто работали. И, бывало, мечтали, как уедут из родного дома, из Чикаго. Уэсли хотелось переехать в Нью-Йорк и стать биржевым брокером или сотрудником инвестиционного банка, заработать кучу денег, ходить на модные вечеринки, выйти замуж за богатого и красивого мужчину и поселиться в большом доме в пригороде. Терри грезила переездом в Милуоки вместе с соседским парнем Троем Брумантом, чтобы обзавестись там кучей детишек. Ее мечта исполнилась сразу после колледжа.
— Как поживает твой прекрасный и богатый друг? — спросила Терри.
— Хорошо. Сегодня он проводит время с родными. Пока еще не звонил.
Уэсли не хотела признаваться, как ей тяжело из-за этого.
— Сестренка, ты сегодня сделала невозможное! Он должен сидеть рядом и массировать тебе ступни. Где его носит?
В этом вся Терри: все и так ясно как божий день, но ей непременно нужно подлить масла в огонь.
— Ну, сегодня у них семейная встреча. Он и так с ними не слишком ладит, поэтому ему пришлось пойти, чтобы лишний раз не ссориться. — От собственных объяснений у нее остался неприятный осадок.
— Как мило с твоей стороны извиняться за взрослого мужчину, — резюмировала услышанное Терри.
— Уверена, он скоро приедет. Наверное, не может сейчас вырваться.
— Хм… А который сейчас час?
