Завещание сталкера

– У нас ведь тут не прогулки при луне, у нас тут война. А война – это значит враги, правильно? А врагов, Леша, жалеть нельзя. Только вот что странно: пожалел ты его, а спас нас.

– Это как?

– А так. Если бы ты в него попал или дал мне попасть, нас бы с тобой положили. С четырех стволов нас бы в мелкий винегрет. Но, поскольку ты в него не целил, тебе на добро добром ответили – не стали тебя убивать. И меня заодно.

Обдумать слова командира Ципик не успел.

– Ну что тут у вас, живы? – Поинтересовался вынырнувший из зарослей Куляш.

Рядом с ним тяжело дышал Шастин.

– Живы. – Капитан наконец отвернулся от Ципика. – Смирнов где?

– Там, около машины блюет, – махнул рукой лейтенант.

– И в штаны, по ходу, насрал, – захохотал Шастин, но, встретившись с грозным взглядом Непряева, осекся.

– Ладно, пошли. Потом с ним разберемся, – проворчал Кэп. – Я первый, Ципик – замыкающий.

3. Мародеры

В полутьме Алекс узнал все тот же ангар. На этот раз он отчетливо понимал, что видит только моменты опасности, когда нервы Маши на пределе. Каждый сон – отдельная история, неизменно ведущая к печальному концу, что-то случается, когда она в опасности, и картинка по доброй воле Зоны передается в его сон, точно так же, как в тот, самый первый раз.

Стая псов подобралась сзади – полтора десятка беспородных дворняг, вымахавших ростом с немецкую овчарку, не слепых и не плешивых, совсем не похожих на тех мутантов, что ныне населяют Зону. Хотя нет, один мутант в стае все-таки был, но ни Монгол, ни его товарищи особенного щенка не видели. Его видел только Алекс, глядевший на происходящее со стороны балкона.

Мутант и еще с десяток малышей притаились в дальнем углу и тихо поскуливали, не пытаясь покинуть укрытия. А свора готовила западню. Первым из укрытия выбросился здоровенный кобель. Ощетинившись и оскалив пасть, он начал медленно загребать вокруг Мэг. Рядом оказалось еще несколько псов, зажимая людей в узком пятачке между рядами станков и агрегатов. В принципе было куда убежать, но вряд ли бегство было выходом из создавшейся ситуации.

Монгол, прихрамывая, развернулся и навел ствол «Вала» на вожака. SPAS Долла тоже уставился на самую крупную особь. Псы кружили вокруг, но не нападали.

– У них там гнездо, – догадался Долл.

– Мы не можем обойти выход из ангара, – возразил военный старатель.

– А через балкон? Там есть выход на наружную стену, можно пройти через крышу, тогда они нас не тронут.

– И что, оставим их за спиной?

– Давай попробуем, их слишком много, – подала голос Мэг.

– Мы почти дошли. Нам придется возвращаться назад почти до середины, и не факт, что лестница до сих пор в порядке.

Собаки пританцовывали на месте, будто ожидая, какое решение примут вторгшиеся на их территорию люди. Их терпение понемногу таяло, надежды на благополучный исход становилось все меньше.

– Все хорошо! Мы уходим! – объявил им Монгол, будто псы понимали человеческую речь. – Мы никого не трогаем.

Старатель попятился к лестнице, ведущей на балкон, стоящие на пути собаки начали медленно расступаться.

Макс пришел на два часа позже, чем обещал. Сначала Серый услышал звуки выстрелов, не одиночных щелчков, какими разгоняют назойливых мутантов, а настоящей канонады. Кто-то отвечал выстрелом на выстрел, длинные очереди перекрывали друг друга, и не было сомнений, что отношения выясняют люди. Звуки доносились со стороны дороги, проходившей в двухстах метрах от сушилки. Серый выбрался на край помоста и выглянул в окно.

Макс, перебегая от дерева к дереву, двигался в его сторону. От кого он прятался, Серый углядел не сразу. Только спустя несколько секунд за насыпью замелькали вспышки автоматных очередей. Стреляли по Максу! До здания ему оставалось метров сто пятьдесят, вполне достаточно, чтобы уложить его автоматной очередью. Серый видел, как Макс остановился, укрылся за деревом и сделал ответный выстрел.

Длинной очереди не получилось, пули со свистом раскрошили дерево, за которым скрывался Макс, но один из тех, кто стоял по ту сторону дороги, упал. Оставались еще как минимум трое. Серый понимал, что мало чем может помочь Максу: если бы у него была винтовка или автомат, то он из своего укрытия спокойно расстрелял бы нападавших, но винтовки и автомата не было. Были только ПМ и двустволка, из которых не то что в человека – в слона с такого расстояния не попадешь.

Серый бросился вниз, действуя скорее по наитию, чем сообразуясь со здравым смыслом. Прыжок из здания дался ему гораздо легче, чем прыжок внутрь, – помогли адреналин и маленькая ступенька, имевшаяся внутри. Когда он выскочил из-за сушилки и рванул к Максу, очереди с той стороны на мгновение прекратились, но, когда стало ясно, что Серый идет на помощь к засевшему за деревом человеку, зарокотали с новой силой.

И все-таки Серый сумел добраться до Макса, причем очень вовремя. У старателя левая рука свисала как плеть – из плеча хлестала кровь, левая нога чуть выше колена тоже была повреждена, но, похоже, не пулей – длинная, тонкая рана с зазубринами по краям. Когда Серый оказался рядом, Макс безуспешно пытался одной рукой вставить в автомат новый рожок. Серый проделал эту процедуру с легкостью, после чего схватил автомат и, сделав кувырок, оказался за соседним деревом. В пределах его видимости оказался только один из нападавших – тот, что пытался обойти Макса справа. Зато как на ладони. Короткая очередь – и еще одним противником стало меньше.

Дальше наступило затишье. Меткий и здоровый стрелок – это совсем не то что раненый Макс. С той стороны это оценили и теперь либо обходят где-то еще, так, что Серый их не видит, либо затаились. Может, даже уйдут. Две минуты было тихо, никаких движений Серый не заметил. Тишину нарушил Макс:

– Они ждут, когда ты пойдешь потрошить трупы. Или уйдешь. Нападать они больше не будут. – Старатель осмотрел свою руку, попробовал подвигать плечом, сморщился от боли. – Их было четверо, осталось двое, так что атаковать они больше не захотят. Но и обчистить своих тебе не дадут. Так что нам лучше уйти.

Осматриваясь вокруг, Серый попятился к Максу. Все было тихо.

– Уходим за сушилку. В нее не заходи – выдашь место, – предупредил Макс. – Уйдем за нее – подумают, что мы ушли в деревню. Часик отсидимся, полезем наверх.

– Тебе перевязаться бы, – сказал Серый, беря товарища на плечо.

– Потом, у меня аптечка есть.

Уйти им действительно дали, хотя цель они представляли собой довольно заметную, но то ли позиция у стрелков была неподходящая, то ли просто решили, что двое на двое – уже не тот расклад. Через несколько минут Макс и Серый сидели, прислонившись спиной к стене сушилки. Макс сам сделал себе перевязку и вколол обезболивающее и антибиотик из большой армейской аптечки. Серый видел такую впервые.

– Это армейская, – пояснил Макс. – Не то что наши. Наши только помереть без боли дают, а на такой можно и выжить. Получается, Серый, я теперь твой должник. Если бы не ты, прищучили бы меня.

Серый покраснел, как девица. Он и раньше-то не любил, когда его хвалили, а теперь его смущению вообще не было предела.

– Ты где стрелять так научился? – спросил Макс.

– Дома. В тире пострелял.

– Да, брат, если бы ты того парня не снял, туго бы нам пришлось.

– А как ты первого снял? С одной-то рукой.

– Тоже верно, – согласился Макс, глаза его заволакивало легкой пеленой, начинали действовать наркотические анальгетики. «Как же он столько терпел?» – подумал Серый.

А Макс продолжил:

– Выходит, повезло нам сегодня, а?