– Выходит, – согласился Серый.
Прыгать через электрошар с Максом на руках было нереально. Он отрубился через пять минут после того, как вколол себе ПМТ – наркотик на основе морфина. В стандартных аптечках такого нет. Сейчас он видел прекрасные сны и блаженно улыбался.
Серому было не до улыбок. Надвигалась ночь, веяло холодом, костра разводить нельзя: мало ли кто забредет на огонек? А затащить Макса наверх, да что там, даже просто втянуть внутрь сушилки не представлялось возможным. Пришлось сидеть под открытым небом, оберегая сладостный сон старателя. За это время Серому успело померещиться многое: со стороны деревни раздалось несколько выстрелов, где-то рядом зашелестела трава – то ли псевдокролик, то ли гигантская крыса искала пропитание. Потом сквозь сумерки проплыло облако какого-то пара, всего в пяти метрах от лежанки старателей. Серый даже хотел сняться с места, но облако, постояв секунд пятнадцать в непосредственной близости, продолжило путь по своим делам. Что это было – неизвестная аномалия или галлюцинация, он так и не понял. Стая собак в количестве пяти штук приметила старателей уже в сумерках, несколько минут покружила в тридцати метрах, но Серый дал короткую очередь, подстрелив самую борзую из тварей, и стаю как ветром сдуло.
Макс пришел в себя через два часа, когда вокруг уже была глубокая темень. Прекращалось действие ПМТ, возвращалась боль. За несколько минут до пробуждения Макс начал постанывать, ворочаться, и Серый уже подумывал, не сбегать ли в деревню за подмогой: возможно, у Макса начинается лихорадка и без квалифицированной помощи ему не обойтись. В этом случае его придется тащить до болота – там обитает Доктор, приходивший сегодня в бар. Кстати, может, он даже еще не далеко ушел.
Но ни помощи, ни Доктора не потребовалось. Макс неожиданно пришел в себя, резко сел, огляделся.
– Макс, все в порядке, – успокоил его Серый.
– Я что, уснул?
– Еще как, – усмехнулся Серый, – сопел как паровоз.
– А чего не разбудил?
– Ага, разбудишь тебя. Ты как себя чувствуешь?
– Если до сих пор не помер, то жить буду, – бодро ответил Макс, – а вот рука пару дней работать не будет.
– Говорят, главное, чтобы кость не была задета.
– Кость? – Макс засмеялся. – Да моя кость столько раз была задета, что тебе и не снилось. Главное, чтобы руку не оторвало. Вот тогда хреново. А это заживет. Было бы чем лечиться. Ладно, давай подниматься наверх, не всю же ночь здесь торчать.
– А как ты с раненой рукой и ногой прыгать будешь? – спросил Серый, глядя на Макса: тот, хоть и крепился, время от времени морщился от боли.
– Вон там, у стены, ящик лежит. Неси его.
Серый принес ящик. Макс здоровой рукой перевернул его, встал на крышку и легким прыжком преодолел электрошар. Серый хотел уже было последовать его примеру, но Макс его остановил:
– Э, ты что, совсем что ли? Отнеси ящик на место и прыгай так. Ты ж так всем укажешь, где мы и как к нам проникнуть. Соображать надо.
Прыгать в темноте Серому совсем не хотелось. Ориентиры шара были весьма приблизительными – едва заметно светился только его центр, так что габариты пришлось дорисовывать в уме. Хорошо хоть Макс ненадолго зажег фонарик и Серый сумел сориентироваться и приземлиться на достаточном удалении от обломков стены и камней. И все равно приземление не вышло гладким: в бок воткнулся небольшой булыжник, эта боль даже заглушила электрический удар в правом колене – Серый опять зацепился за край поля.
Макс, не поинтересовавшись здоровьем товарища – вежливость, видимо, не в обиходе у старателей, – молча полез наверх. Серый последовал за ним, припадая на правую ногу и растирая бок.
Когда они наконец расположились на помосте, Макс принялся за свои раны. Из-под края доски – этот тайник Серый не обнаружил – он извлек еще одну аптечку, вроде бы стандартную, но содержимое в ней оказалось иное. Рану на ноге он смазал жидкостью из крупного флакона и залепил пластырем, в область плеча сделал еще одну инъекцию из какого-то синего шприц-тюбика. Затем обработал рану той же жидкостью и наложил повязку.
– Ну вот, – проговорил он, – теперь пусть попробуют меня скушать, паразиты мелкие. Хрена вам, а не Макса. Правильно говорю? – Макс улыбнулся Серому.
– Правильно. А что это за лекарства?
– Это, брат, запасы мои. Доктор презентовал. Тот самый, что сегодня в бар приходил. Редко он к нам заглядывает.
– Слушай, а почему он здесь? Почему за периметр не идет?
– А ты почему? А все почему? Кто за деньгами, кто за славой, кто за романтикой приходит, а дальше уже Зона держит. Если уж она тебя приняла, то назад не отпустит. Доктор этот многим здесь жизнь спас, и не за деньги, а просто ради жизни. Я к нему когда попал, чуть не трупом был, непонятно, в чем жизнь держалась, а он, видишь, заштопал. Пять дней меня колол, артефакты вокруг раскладывал – и ведь вытянул. И лицо поправил, ты вот небось и не заметил, где у меня шрам. И снадобий всяких мне надавал с собой, до сих пор вот спасают меня. Так что, Серый, жизнь здесь не сахар, но живем помаленьку. – Макс помолчал. – Я вот смотрю на тебя: интересный ты парень! Какой-то весь вежливый, интеллигентный, не «зонный», в общем, а Зона к тебе благосклонна. Почему? – Вопрос прозвучал риторически, но Серого зацепил.
– Почему это благосклонна?
– Да потому что со мной свела: для молодых старателей это мечта – найти опытного земляка. Да от бандитов отбиться позволила, это тоже, брат, немало. Первый месяц в Зоне только каждый пятый выживает из новичков, понял? Такая вот статистика. Протянешь месяц-другой, опыту наберешься – считай, первый класс прошел. Но я чую, что ты протянешь. Счастливчик ты, понял?
– Ладно, не сглазь. Расскажи лучше что-нибудь про Зону.
– А что про нее рассказывать, она сама все расскажет и покажет – только успевай смотреть да запоминать. Что тебя конкретно интересует?
– Ну, например, кто на тебя напал?
– Да хрень какая-то, то ли псевдоовца, то ли еще кто. Тут после выбросов такого насмотришься. Эти твари на глазах меняются. В общем, какое-то копытное с рогами выскочило прям как из-под земли и рогом мне по ноге. А потом когти рвать. Я даже пальнуть вслед не успел – раз кого-то испугалось, значит, думаю, здесь еще кто-то есть. И начал сюда забирать. Сначала медленно, потом быстрее. Слышу, точно, идут за мной четверо. Пришлось бежать. Они сначала окружить меня хотели, потом видят, что ухожу, и стали стрелять. Чуть бы в сторону, и все – нет меня.
– А что это за люди?
– Да бандиты. Ты что, и о бандитах не слышал?
– Немного.
– Полно их здесь, тех, кто с земли из-за неладов с законом сбежал. Убийцы, насильники, беглые. Кому деваться некуда, сюда прут, сколачиваются в шайки, нападают на старателей, грабят. Работа старателя трудная и опасная, куда проще отбирать то, что уже кто-то нашел и достал из огня. Вот они и плодятся как тараканы. Одно радует: военные их не любят не меньше нашего, поэтому периодически бьют их с «вертушек» или десантом. Ну, и мы с ними воюем. Давно они сюда не заходили, придется завтра поднимать ребят, выбивать их со стоянки. Поможешь?
– А что за стоянка?
– Да есть здесь недалеко свалка, а около нее заброшенная техника лежит – военные во время первого выброса оставили. Место в стороне от дорог, мимо мало кто ходит, вот эти волчары себе там стойбище и организовали. Собираются в бригады, потом делают оттуда вылазки. Опытные старатели видят такие места и стороной обходят, а молодежь часто попадается. Но далеко от стоянки мародеры редко отходят, только когда туго становится. Значит, много их уже там накопилось, пора разгонять.
– А как?
– А вот завтра увидишь. Ладно, давай спать – завтра трудный день будет. У тебя, кстати, какие на
