человеческие кости – ни дать ни взять, настоящая помойка. Но Крюк, поравнявшись с Серым, с ходу перевалил через стенку и, отодвинув в сторону лист фанеры, явил взору край металлической трубы около метра в диаметре. Труба уходила вниз под углом и терялась где-то в темноте.
Когда все четверо оказались внутри развалюхи, Крюк первым снял рюкзак и свесил ноги в отверстие.
– Кто будет идти последним, накроетесь фанерой, как было, – сказал он.
Последним был Серый. Труба вела вниз всего-то на метр-полтора, потом изгибалась горизонтально и тянулась еще на десяток метров. Помещение, в котором они оказались, напоминало подвал. В общем-то, похоже, это он и был. Прикинув расстояние, Серый высчитал, что они как раз в подвале дома, возле которого располагался странный сарай. Почему сюда вела труба, было непонятно, но проложена она была явно целенаправленно. Труба выходила почти под самым потолком, а вниз вела металлическая лестница.
Как только ноги Серого коснулись пола, Крюк отодвинул его в сторону, поднялся вверх и крутанул какую-то ручку на стене рядом с внутренним отверстием трубы. Чуть слышно скрипнул металл, и Крюк спрыгнул вниз.
– Ну что, будьте как дома, но не забывайте, что вы в гостях, – продекламировал Крюк. – До завтра поживем здесь, а потом, я надеюсь, у вас хватит совести забыть это место навсегда.
Комната примерно в двадцать квадратных метров, бетонные стены, пол и потолок, никакой краски, раздолбанный стол, три матраса, пережившие не одну войну, и плакат с изображением обнаженной девушки на полстены. Над головой, чуть выше трубы, Серый рассмотрел следы небольшого окошка, теперь оно было заложено кирпичом. С противоположной стороны имелся проем – когда-то здесь и дверь была, но теперь зияла пустота. Через нее внутрь попадал фиолетовый свет «электросети» вперемешку с тусклым зеленым свечением «студня».
– Что это за логово? – поинтересовался Серый, осматривая помещение.
– Наследие былых времен, – ответил Крюк и щелкнул выключателем на стене.
Комната осветилась слабым электрическим светом.
– Не засветимся? – забеспокоился Макс.
– Нет, снаружи света не видно. Дан, возьми тряпку, занавесь дверь, а то за ночь в темноте «зайчиков» нахватаемся. – Крюк протянул Дану старенькое верблюжье одеяло, лежавшее в углу именно для этих целей. – Там два гвоздя есть.
Дан при помощи Серого зацепил одеяло за гвозди, перегородив дверной проем. Одновременно Серый выглянул за пределы убежища: подвал, сколько хватало глаз, был заполнен аномалиями – в основном «электросетками», но совсем рядом с выходом Серый обнаружил два зеленых «студня», а вдалеке – одну «печку».
– Там что? – спросил Серый, показывая за дверь.
– Там сплошные «электросети» – не пройти. Так что оттуда опасности можно не ждать. – Крюк подошел к Серому и вытянул руку. – Если сильно захотеть и расплющиться по стене, то можно дойти до вон той «электросети», а дальше идти некуда. А вон там «искра» висит, самый слабый артефакт «печки», видишь?
– Где? – Дан тоже высунул голову.
– Во-он там. Причем эта «искра» уже в «электросети» обжарилась, модификат «слеза электры» называется. Радиацию выводит хорошо и денег стоит немалых. Но достать ее я не смог. Только патроны зря потратил и еще дальше загнал.
– Что-то маловато артефактов для такого количества аномалий, – высказался Серый.
– Да, что есть, то есть. Если бы они здесь регулярно рожали, то можно было бы жить припеваючи. Но за два года, что я это место знаю, здесь всего два артефакта выросло – «сопливчик» и эта «искра». «Сопливчика» мы достали, а «слеза электры» так и висит.
– Откуда такое место?
– Здесь когда-то «Квартиранты» жили. Может, помнишь, Макс, была такая группировка мародеров из бывших военных старателей. Окопались здесь и начали хаты потрошить. Вот они эту берлогу и построили, замаскировали, даже площадку детскую сверху соорудили. Если не знать про вход, то сроду ничего не подумаешь. И сарайчик специально такой странный сделали – народ в Зоне странностей боится. Меня в это место один из бывших «Квартирантов» и привел, когда я его, раненого, на улице подобрал, только он все равно помер – пусть земля ему будет пухом.
– Что ж ты нам такое место выдал-то? Что-то не похоже на тебя, – сказал Макс.
– Не дошли бы мы до другой лежки. До нее еще через полгорода шагать, а вы – один хромой, другой контуженый, – ответил Крюк.
Из-под стола он достал алюминиевую кружку с закопченным дном и небольшой котелок, сел на пол и стал протирать грязной рукой его внутренности.
– Да уж, попали в переплет, – подал голос Дан. После героического спасения Макса он даже вырос на десяток сантиметров и перестал сутулиться. – Я, как кровососа увидел, думал, хана нам. А у меня патронов в стволе три штуки и башка чугунная.
– Ты спасибо скажи, что целая, – поправил его Крюк. – Кто ж в узком коридоре длинной очередью палит? Чуть нас всех не положил. По шее бы тебе надавать, да Макс не позволит – он сегодня твой должник. Слышь, Макс, это ведь он контроллера уложил. – Крюк повернулся к Максу, которому досталось больше других. Сейчас он с удовольствием завалился на матрац и лежал с закрытыми глазами. Крюк вернулся к своему занятию. – До сих пор не пойму, как тебе это удалось?
– Я ж математик, – развел руками Дан. – И снайпер. Я понял, что контроллер укрылся от нас за лестницей и достать его можно только сверху. Потом высчитал, откуда нужно стрелять, чтобы граната прошла в окно и долетела хотя бы до площадки, где стоял контроллер. Пришлось подняться на пятый этаж и стрелять оттуда.
– Так на пятом этаже «студень».
– Я через него перепрыгнул, – оправдался Дан, – у меня ноги длинные.
– Рисковый ты парень. – Крюк повернул дно кастрюли к свету и внимательно осмотрел его. – И все для твоего спасения, Макс. Ты слышишь?
– Слышу, – спокойно отозвался Макс. – Почему ты меня не пристрелил, когда приставил ствол к голове?
– Хм, – удивленно поднял голову Крюк, – выходит, ты все помнишь?
– Не все, но кое-что помню. Так почему?
– Потому что твари зашевелились. – Крюк еще раз осмотрел результат своей работы и остался им доволен, хотя Серому показалось, что стать чище котелок не мог. – Когда контроллер понял, что я хочу тебя пристрелить, ему это не понравилось и он начал натравливать на нас тварей. А мне еще нужно было отойти к подъезду. Короче, ты был заложником.
– Понятно. Ты прагматичный человек, Крюк.
– Еще бы. Как бы я иначе выжил в Зоне? Здесь живут прагматики и циники, вроде нас с тобой. А такие, как Серый и Дан, в Зоне надолго не задерживаются. Вот ты спрашиваешь, почему я вам лежку открыл, а я тебе отвечу: потому что никто из вас назад не вернется, никто больше не придет сюда и ничего никому не расскажет. Ты же и сам это знаешь, разве не так?
– Почему это не вернемся? – забеспокоился Дан.
– Почему? Потому что вы выбрали путь в один конец, дружок. Ты посмотри на Макса с Серым. Это ж камикадзе. Они знают, что ничего хорошего в консервах их не ждет, но рвутся туда с настойчивостью самоубийц. Посмотри на их отрешенные лица. Но их-то я как раз понимаю. Серый ввязался в это дело из каких-то собственных побуждений, они для него важнее, чем жизнь. У Макса свои причины – ему до черта надоела Зона, надоела настолько, что он специально попер на рожон, решил положить свою жизнь на алтарь благородства и помощи Серому. Здесь такое бывает, когда сдают нервы, это нормально. А вот ты влез в это дело по своей самой большой в жизни глупости. Так что тебе хуже всего.
– Он говорит правду, Дан, – сказал Макс, не открывая глаз. – У меня нет шансов вернуться назад. Или почти нет. Завтра, максимум послезавтра мой клан узнает, кто помог Крюку, поэтому выживу я только в том случае, если убью его, когда он выполнит контракт. В противном случае клан объявит меня вне закона и я в
