короткомордой криво сплюснутой пасти, неестественных размеров голову, мощные копытные конечности разной длины и маленькое, сильно искривленное туловище. Выпученные глаза зверя, налитые кровью, застыли, словно замороженные. Заметив её приближение, Ершов поднял голову и коротко бросил в эфир:
— Всем продолжать движение! Теперь уродцы точно знают, где мы.
Погоня настигла их через час. Позади среди деревьев замелькали факелы, раздались первые выстрелы, и не меньше сотни лигов разразились громкими невнятными криками, полными дикой злобы. По команде Ершова десяток штурмовиков занял позиции в зарослях ядовитого кустарника, опутывающего гнилой подлесок, и открыл огонь, сдерживая преследователей. Лиги попрятались за деревьями и начали палить в ответ. Лес мгновенно наполнился потоками рассекающего воздух свинца, и Виолетта инстинктивно вжимала голову в плечи при каждом близком треске разлетающегося на трухлявые куски древесного ствола.
— Быстрее, док! — бойцы, тащившие её под руки, петляли меж токсичной растительности, затрудняя противнику прицеливание. — Не поднимайте голову!
Ещё одна группа солдат развернулась в сторону погони и залегла за прогнившим буреломом.
— Бармалей! Пошёл!!! — рявкнул в эфире Ершов, и автоматные стволы залегших бойцов расцвели вспышками пламени.
Виолетта оглянулась, пытаясь рассмотреть, что происходит. Первый десяток штурмовиков под прикрытием своих товарищей бегом отходил вглубь их позиций. Следом за ними через лес рвались десятки уродливых силуэтов с факелами и оружием в руках, ведущие беспорядочный огонь. Одного из отступающих солдат швырнуло наземь, он упал, слабо подрагивая, и замер. Между его лопаток торчало древко копья, изготовленного из ржавой металлической трубы. Тот, кто его метнул, должен обладать огромной физической силой…
— Док, не оглядывайся! — одернул один из её провожатых, тяжело дыша. — Беги! Надо оторваться от них! — хрипел боец. — Это загонщики, они самые быстрые, но их немного. За ними идут остальные, их там сотни!
В спины отступающим ударил прожектор, и сзади донесся глухой грохот танкового выстрела. Снаряд с визгом пронесся над головами, ломая попадающиеся на пути трухлявые деревья, и ударил в горный склон. Яркая вспышка взрыва осветила уродливый лес, и Виолетта увидела в полусотне шагов впереди Малевича, которого так же, как её, тащили под руки солдаты роты охраны.
— Танки! — раздалось в эфире. — Идут за нами через лес! Ерш! Здесь они нас дого… — со стороны преследователей с визжащим шуршанием прилетел второй снаряд, и гулкий разрыв заглушил окончание фразы.
На этот раз вспышка сверкнула гораздо ближе, и поддерживающие Виолетту бойцы одновременно рванулись к земле, увлекая её за собой. Над головой взвизгнули осколки, срезая гнилые ветки и проеденные ядовитым грибком листья, и штурмовики рванулись дальше.
— Наждак! — голос Ершова звучал на фоне автоматных очередей. Похоже, инвазивный лейтенант был где-то позади, в рядах заслона, сдерживающего загонщиков. — Уходим на склон! Держи на северо- запад! Через проплешину!
— Ерш, это «очаровашки»!!! — испуганно проорали в ответ. — Тут тайга сожрана до самой почвы!
— Зн…ю! — Следующий взрыв грянул где-то позади, и голос Ершова на пару секунд стих. — По- другому не оторвемся! Здесь четвероногих штук тридцать! Давай прямо через плешь! Всем закрыть заслонки фильтров и перейти на аварийный кислородный… — инвазивный лейтенант крякнул, словно ему в грудь врезалось что-то тяжелое, в эфире послышалась возня, сопровождающаяся исступленным визгом и хриплым дыханием, закончившаяся спустя мгновение глухим хрустом клинка, рвущего мышечные ткани, и пронзительным предсмертным визгом, — … кислородный запас! — Тяжело дыша, закончил Ершов.
Тащившие Виолетту бойцы круто приняли влево, бросаясь по поросшему кривым дистрофичным лесом склону горы к поляне, видневшейся в свете прыгающих по гнилой растительности фонарных лучей. Время от времени то один, то другой луч соскальзывал с сорняков в пустоту поляны и утопал в густом бесконечном облаке, висящем над её поверхностью, поросшей одинаковыми, словно клоны, кустами. Виолетта оглянулась, пытаясь увидеть, что происходит там, позади, где остался заслон, и похолодела от ужаса. Толпа лигов настигла отступающих бойцов, и среди ядовитых кустов и гнилого валежника кипела жестокая рукопашная схватка. Штурмовики вели огонь в упор, утыкаясь автоматными стволами в бросающихся на них мутантов, сверкали ножи, гремели пистолетные выстрелы, по земле катались клубки переплетенных воедино лиговских тел и человеческих скафандров. Мощный силуэт Ершова метался от одной такой свалки к другой. Инвазивный здоровяк держал автомат за ствол и наотмашь наносил им страшные удары, словно дубиной. Стальной автоматный приклад проламывал черепа лигов, разбрызгивая ошметки, и хруст ломающихся грудных клеток был слышен даже через гермошлем. Откуда-то из ядовитых кустов под ноги Ершову бросился четвероногий лиг, и лейтенант упал на спину, роняя автомат. В следующий миг он перевел падение в кувырок назад и оказался на коленях с ножом в руке. Лиг среагировал мгновенно, бросаясь человеку в горло, но не учел разницы в физической силе. Ершов выбросил руку, нанося встречный удар в голову, мутанта повело в сторону, и клинок боевого ножа вспорол ему горло. Инвазивный здоровяк вскочил на ноги, подбирая автомат, одним движением отсоединил пустой магазин и с размаху вбил его в оскаленную пасть следующего уродца, летящего в атакующем прыжке ему в голову. Лиг глухо взвыл, падая наземь и захлебываясь кровью, и мощный удар ногой отбросил его назад, прямо в выбегающего следом мутанта. Выиграв пару секунд, Ершов вырвал из подсумка полный магазин, мгновенно перезарядил автомат и одной очередью перечеркнул обоих уродцев.
— Бармалей! — заорал он в эфир. — Беглый огонь поверх наших голов!!! Иначе нас раздерут на части! Заслон! Назад!!! Перекатом!!!
Ладонь одного из штурмовиков бесцеремонно ударила Виолетту по гермошлему, и она торопливо отвернулась от отбивающегося от преследователей заслона, усиленно перебирая ногами.
— Док! Заслонку закрой! — прокричал ей боец. — «Очаровашки» сожрут! Не оглядывайся! Беги, как только можешь!
Она судорожным движением загерметизировала дыхательный фильтр и выкрутила регулятор подачи аварийного кислородного запаса. Сзади с грохотом вспыхнул ещё один взрыв и беспорядочно ударили автоматные очереди. Провожатые вновь подхватили её под руки и рванулись вперед так, что ноги Виолетты не успевали касаться поверхности и били по густому и смертельно опасному кустарнику. В лицевой щиток гермошлема ударила невесомая сыпь, и она услышала тихий шелест, словно кто-то неторопливо посыпает её мельчайшим песком. С минуту все бежали молча, выжимая из себя последние силы в попытке выжить, потом в эфире раздался душераздирающий крик. Разъедаемый заживо человек, захлебываясь собственной кровью, надрывными воплями умолял о помощи, но быстро захрипел и замолк. Виолетта зажмурилась от ужаса, пытаясь прогнать застывший в ушах предсмертный крик. Все эти люди погибли из-за неё. Из-за её глупого тщеславия. И сколько ещё погибнет! Она с трудом подавила захлестывающую сознание истерику. Сейчас не время быть обузой для тех, кто не щадит своих жизней, пытаясь сохранить её.
— Ерш! — заорал в эфире Бармалей. — Бегите! Патронов бо… — от близкого взрыва радиоэфир затрещал помехами, — …ше нет! Бегом! Бегом!!!
Поляна «очаровашек» закончилась неожиданно. Бойцы с размаху внесли Виолетту в заросли токсичной растительности, опустили на ноги и тут же потащили за собой дальше.
— Беги, док! — задыхаясь, выкрикнул один из них, — нельзя останавливаться! «Очаровашки» должны выветриться! Не открывай фильтр!
Они пробежали по пологому горному склону ещё метров триста, и Виолетта, потеряв последние силы, зацепилась за трухлявый валежник едва волочащимися ногами и рухнула, словно подкошенная. Штурмовики по инерции проволокли её за руки пару метров, потом взвалили на плечи и понесли дальше, но тут в эфире появился Ершов.
— Всем! Ко мне! — инвазивный лейтенант говорил, тяжело дыша, — кто с доком? Давайте её сюда.
Ершов оказался всего в десятке шагов позади них. Его скафандр был густо залит кровью и ядовитым растительным соком и в мутном желтом свете нашлемного фонаря представлял собой жуткое зрелище.
