— Я теперь еще больше его уважаю, — тихо произнесла Рита. — Но мне не нужен принц. Мне теперь нужен только он. И у Ивана все получилось… — Она улыбнулась растерянно. — Он меня завоевал. Я его люблю. — Она подняла взгляд на Зою Викторовну, поморгала (защипало от слез глаза). — И мне ничего не надо, никаких принцев, никаких золотых гор. Такая любовь дороже стоит.
— Это ты сейчас говоришь. А потом тебе в голову что вступит, и ты его бросишь.
— Значит, вы за сына переживаете? — Марго уже была готова простить Зое Викторовне все. Но неожиданно та сказала:
— Он идиот, Ванька. Ни на что он не годится. Один сын у меня нормальный — это Максим. Но ты его упустила. Фиг тебе. Не войдешь ты в нашу семью, я костьми лягу. Ты меня не знаешь, на что я способна, — скрипучим голосом заключила Зоя Викторовна, улыбнулась торжествующе, показав ровные, красивые зубы, и вышла из комнаты.
«Безумная тетка… — подумала Марго, оставшись одна. — Одного сына обожает, боготворит, второго же за человека не считает. Но живет с тем, с нелюбимым. И она правда не даст жизни — ни мне, ни Ване».
Что еще удивляло Марго? А то, что Иван был снисходителен к матери, терпел ее. Он?то был бескорыстен в своей любви к матери.
Безвыходная ситуация, нерешаемая. Благостное настроение исчезло…
Вернулся Иван уже вечером, сразу зашел к Марго.
— Как дела? — спросила она.
— Будет психиатрическая экспертиза, говорят. Поехала у этого дяди Толи крыша… Но он взаперти, он больше не опасен. Он больше никому не может угрожать. А ты как? Мама не сильно тебя доставала?
— Нет. Все в порядке, — соврала Марго.
Иван сел рядом с ней, обнял.
— Я вот думаю… И ничего не могу придумать. Как дальше жить? — заговорила Марго. — Надо чего?то решать, а я не могу. Ничего нельзя придумать. Это все так сложно…
— А ты не придумывай. Делай так, как подсказывает тебе сердце. Ты меня любишь? Я тебя люблю. Больше жизни. Больше всего. Больше всех. Если ты меня любишь, то нет смысла нам расставаться, понимаешь? Это как гордиев узел — разрубить его, и все. Ничего не надо придумывать специально! — настойчиво повторил он.
Марго засмеялась, поцеловала мужчину. Потом заплакала опять. Когда она находилась рядом с Иваном, то ей становилось легко, хорошо. Без него — накатывали сомнения. Вспоминались слова, которые говорила мать, — не пара он тебе. Теперь вот еще Зоя Викторовна масла в огонь подлила — разлучу вас, не дам жить вместе, и все тут! И новое, отягчающее обстоятельство: а правда, что Иван будет делать в Москве, в огромном мегаполисе? Какую работу себе найдет? А общественное мнение, на которое вроде бы плевать с высокой колокольни, но, с другой стороны, непременно пойдут мерзкие слухи, что Марго связалась с простым таксистом, который моложе ее… Хотя пять лет не фатально. Ладно, уж про возраст можно теперь забыть. Но все остальное?..
Не проще ли поцеловать друг друга, поблагодарить за все и расстаться?
«Не проще. Нет, не проще! — подумала Марго. — И вообще, это не он меня недостоин, а — я. На самом деле это я ему не пара, только боюсь себе в этом признаться».
— Иван… Все?таки о твоей матери… — смахнув слезы, осторожно начала она.
— Ерунда. Я уже договорился. Завтра переедем на съемную квартиру.
— А… а если твоя мама заболеет и ей будет нужна помощь?
— Ну, тогда я за ней пригляжу.
— А… — У Марго было еще много вопросов на тему «а что, если», и потом еще надо было обсудить главный вопрос — с Москвой. Или не главный?..
— Не думай ни о чем, — сказал Иван. — Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Я тебя люблю. Я хочу быть с тобой навсегда. Считай это предложением руки и сердца. Если тебя это не устраивает, я не обижусь. Я все понимаю. Но я все равно не перестану тебя любить.
— Ванечка, миленький… Я тебя тоже люблю. Правда! И… ты замечательный. Я бы хотела быть твоей женой. И я думаю, что мы с тобой были бы идеальной парой, но…
— Что? Что еще? Ну что? — нетерпеливо, с досадой спросил он.
— Я, наверное, тебя разочарую. Семья — это нечто большее… это когда он, она, и… — Марго помолчала, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение. Иван все это время напряженно на нее смотрел. Потом он произнес, словно заканчивая ее фразу:
— …и дети.
— Да. И дети. Так вот, о детях. У меня их никогда не будет, — призналась она.
— Это почему? Ты же еще не… ты же еще совсем молодая. Зачем ты так?
— Да при чем тут молодая? — рассердилась Марго. — У меня не может быть детей, и все тут. Я не старуха, да, и я здорова физически, но… Мне врачи сказали, что у меня не может быть детей. Понимаешь? А тебе дети нужны? Ну, это не ко мне! — уже с яростью крикнула она, вспомнив все то, о чем думала совсем недавно, сидя в гараже у дяди Толи. — Я сделала аборт тогда, много лет назад, от твоего брата… И вот результат. Ну как, тебя такая невеста устраивает, милый?
Иван вздрогнул, отшатнулся — точно ему дали пощечину. «Конечно, он хотел детей, он мечтал о них… Ну вот тебе правда, Ванечка!» — со злорадством подумала Рита. В этот момент она ненавидела Ивана.
Марго хотела встать, но он схватил ее за предплечья, удержал на месте.
— Переживу и это, — сквозь зубы, спокойно процедил он. — Ерунда.
— Нет, не ерунда… Это ты сейчас говоришь, а потом начнешь тосковать — ну как же, без наследника останешься!
— Ерунда. Куда ты? Я тебя не пущу. Все, я сказал… — Он прижал Марго к себе что было сил.
— Ты хотел детей. Ты мечтаешь о детях. Я это вижу, я это знаю… — упрямо, с ненавистью забубнила она, уткнувшись в его плечо. — Ты думаешь, что преодолеешь все препятствия… Да, так и вышло. Большинство препятствий ты преодолел. Ты меня спас… Именно ты, и никто другой. Ты, а не полиция… И я тебе за это очень благодарна. Ты герой, Ванечка! Но самого себя ты не сможешь преодолеть! — Она вырвалась, оттолкнула его. Вскочила, принялась одеваться.
— Куда ты? — Он попытался вырвать у нее одежду. — Я тебя не пущу.
— Не надо меня держать… Я к маме… Да не хватай ты меня! — заорала она.
— Мне плевать на детей, мне на все плевать… Я тебя люблю! — вдруг заорал и он. Это был первый раз, когда Иван при Марго вышел из себя.
Пауза. Потом Марго произнесла устало:
— Хорошо. Хорошо, давай не будем больше спорить. Давай сделаем так. Я сейчас уйду и какое?то время поживу у мамы. А ты пока серьезно подумай над тем, что я тебе сказала. Не пори горячку,
— Я тебя не отпущу. Если ты вздумаешь уехать…
— Я никуда не уеду. Я тебе клянусь. Клянусь, слышишь? Мы просто проведем несколько дней не вместе. Чтобы ты мог подумать как следует. Ладно?
Марго вернулась к своим родным. Мама, Анна Сергеевна, формально была рада ее бегству от Столярова?младшего («И то хорошо… Действительно, какое у тебя было бы с Иваном будущее?»). Но в разговоре с бабушкой, Калерией Аркадьевной (предполагалось, что Марго не должна была слышать этого разговора), Анна Сергеевна заявила: «Мама, я не понимаю, что ее еще держит в Видногорске? У нее в Москве прекрасная квартира, у нее там — возможность полноценно работать… Но нет, она почему?то сидит здесь и ничего не делает!» — «Анечка, она устала, столько пережила в последнее время! — возмущенно возразила бабушка. — Пусть девочка в родном доме побудет, отдохнет!»
Девочка… Бабушка до сих пор считала ее девочкой. Милая, бедная бабуля. Только сейчас Марго поняла, как любит ее, поняла причину бабушкиного «равнодушия». Стоило только поговорить по душам, наконец… И бабушка после того, давнишнего разговора с внучкой, тоже изменилась. Когда Марго сказала
