— Забирай, — сказал я. — Пять шиллингов отдашь, когда будут.
— Спасибо, сеньор! Клянусь честью, я верну долг! — отдавая серебро и забирая кольчугу, воскликнул он с юношеским задором. — Ты — настоящий рыцарь!
Самую дорогую кольчугу с бронзовым крестом на груди и шоссы я решил на выставлять на продажу. За оставшиеся полдня покупатель на нее вряд ли найдется.
Новые мечи, датские топоры и особенно ирландские арбалеты и малые луки разлетелись быстро. Луки и арбалеты покупали горожане. Как подозреваю, для браконьерской охоты. А вот с лошадью вышла заминка. К ней много кто подходил, приценивался. Услышав, сколько она стоит, соглашались с ценой, но не покупали. Пока не приехала кавалькада из трех рыцарей и десятка сопровождающих. Одним из рыцарей был тот самый, который наблюдал мой поединок на рынке. Он был не на главных ролях. Заправлял грузный мужчина лет сорока пяти с толстым и длинным носом в синих прожилках, как у алкаша, густыми усами и короткой бородкой. Увидев жеребца, он сказал, ни к кому не обращаясь:
— Да, действительно, красивый жеребец.
Мужчина слез с коня. Поводья сразу подхватил спешившийся слуга. Тяжело переставляя ноги, как человек, не привыкший ходить пешком, рыцарь подошел к жеребцу, по-хозяйски взялся за узду, которую держал Джон. Юноша посмотрел на меня, не зная, как поступить. Я кивнул головой: отдай, пусть смотрит. Джон отошел. Жеребец сразу занервничал, попытался укусить рыцаря, что очень понравилось последнему.
— Какой молодец! — похвалил он и приказал: — Оседлайте.
Тут же двое, сопровождавших его, спешились, сняли с одного из своих коней седло и начали седлать серого в яблоках жеребца.
Носатый рыцарь, чтобы заполнить паузу, окинул меня взглядом. Я был без головного убора, но в кольчуге, поверх которой надел новое сюрко темно-синего цвета и с белой «розой ветров» на груди и спине. Поскольку нарисовать ее в деревне никто не умел, вырезали из белой материи и нашили. На поясе меч и кинжал. Рыцарь понял, что я не купец, поэтому спросил на вульгарной латыни:
— Где ты его взял?
— В бою, — коротко ответил я.
— А почему продаешь? — спросил он.
— Еще добуду, — ответил я. — У меня их еще шесть. Зачем столько одному?!
— Может, возьмешь меня с собой?! — шутливо спросил он.
— Ты большую долю потребуешь, — польстил я.
— Это верно! — согласился рыцарь.
Жеребца запрягли. Рыцарь вскочил на него. Конь встал на дыбы, задергал головой, желая укусить. Норовистость коня понравилась рыцарю. Он заулыбался, как ребенок, получивший долгожданную игрушку. Быстро усмирив жеребца, погнал по краю рыночной площади, а затем по полю.
Сопровождавший его рыцарь, с которым я встречался раньше, наконец-то узнал меня. Видимо, я сильно отличался от того бедного, в короткой кольчуге и в сопровождении сожительницы-крестьянки.
— Это ты дрался на ярмарке? — на всякий случай спросил он.
— Разминался, — уточнил я.
Рыцарь кивнул головой, то ли соглашаясь с моей формулировкой поединка, то ли с тем, что я тот самый. Он внимательно посмотрел на мой отряд. Экипированы хорошо, но не походили на старых, закаленных бойцов, с которыми добывают такие богатые трофеи. И всё же добыли. Он опять внимательно посмотрел на меня и еще раз кивнул головой. Наверное, согласился, что с таким матерым вожаком, как я, даже щенки становятся силой.
— Кто это? — спросил я, кивнув в сторону рыцаря, который скакал на моей лошади.
— Вильгельм де Румар, лорд Болингброк — ответил он так, будто всё остальное мне должно быть известно.
Поскольку известно мне не было, задал наивный вопрос:
— Он богат?
— Он единоутробный брат графа Честерского, — ответил рыцарь.
— Твой сеньор? — спросил я.
— Мой сеньор — граф Ранульф, — ответил рыцарь с таким видом, словно даже сама мысль, что он служит кому-то другому, оскорбительна.
— Графу нужны рыцари? — намекнул я.
— Хорошие рыцари всем нужны, — уклончиво ответил он.
А, собственно, что еще он мог ответить?! Как он может порекомендовать меня графу?! Этот малый лихо расправился с плохо обученным стражником и где-то украл дорогого коня?! Или скажет: «Возьми его. Я уверен, что он классный боец!» Этого наверняка окажется мало.
Вернулся Вильгельм де Румар. Он был счастлив, как может быть счастлив человек, живущий одним днем.
— Сколько ты хочешь за коня? — спросил брат графа, не слезая с седла.
Я назвал цену, которую, не сомневаюсь, он уже знал. Ведь не случайно здесь оказался, дошли до него слухи о коне.
— Заплати, — приказал лорд одному из сопровождающих, наверное, казначею или управляющему.
Казначей имел такой же длинный и толстый нос, как и его сеньор, только без прожилок. У меня появилось подозрение, что они единокровные братья. Хотя обычно бастарда делают рыцарем. Может быть, отец не успел, а его законная жена не сочла нужным продвигать внебрачных детей мужа. Казначей отвязал от седла сумку, подошел ко мне и начал доставать кожаные мешочки с монетами и класть на чашу весов, которые были одни на всю деревню и которые сейчас держал мой матрос. В каждом мешочке был ровно фунт серебра. Я не стал придираться к тому, что пустые мешочки тоже что-то весят, что мне кожа обходится по весу серебра. Только сочувственно улыбнулся казначею, как бы соглашаясь, что обидно оказаться на его месте. Он, видимо, привык к насмешкам, но, не заметив в моем взгляде презрения, удивился. Не было во мне кастового гонора. Да и какой я рыцарь?! Разве что убивать и грабить научился не хуже.
21
Из Честера мы привезли трех телок и бычка-двухлетка, шесть коз, десяток подсвинков и много всякой всячины, которую не могут изготовить в деревне. В том числе я купил для Йоро кричное железо и чугун, который пригодится нам зимой, когда попробуем изготовить булатную сталь. Грузы и мелкий скот везли в трюме, а телок и бычка на палубе. Весь недолгий путь из трюма доносился такой истошный визг и блеянье, что я боялся, что по приходу будем выгружать трупы. Зря беспокоился. Все добрались живыми и здоровыми, разве что трюм загадили так, что пришлось день отмывать, а потом долго сушить, потому что опять зарядили дожди.
Одну телку и я привез для себя. Бычка тоже купил себе, но пользоваться им будут все. Раньше односельчане, чтобы оплодотворить корову, гоняли ее в Беркенхед. Теперь у деревни было большое стадо коров под предводительством быка, пусть молодого, но крупного. Вместе с ними гоняли коз. А свиней пасли отдельно, в лесу. Здесь на принято держать их в хлеву и приносить им еду. Свинья должна сама о себе позаботиться, причем круглый год. Зимой пасут недалеко от деревни, потому что волки могут напасть. Я пока не видел ни одного, но, говорят, их здесь много. Надо будет поохотиться на волков. Говорят, у них мех очень теплый.
Сыновья Вилли выкупили у меня отцовских волов с арбой. Понадобились они Джеку, который решил по примеру отца заняться торговлей. Многие купили рыболовецкие сети. Ставят их почти каждый день. В деревне даже появились излишки рыбы. Я тоже пару раз смотался на рыбалку. Теперь ловил больше для удовольствия.
По вечерам обучал ребят маневрам в составе отряда: стрелять под защитой копейщиков, отступать, прикрывая друг друга, строиться в каре и клин. Доводил до автоматизма их обращение с мечом и копьем. В
