с рукояткой из черного дерева. Такую подали только епископу Генриху.
– А для меня такой не найдется? – спросил я.
– Принесите и ему, – приказал епископ толстому монаху с круглым лоснящимся лицом.
Тот поклонился, показав капельки пота на гладко выбритой тонзуре, и засеменил в угол у камина, где стояло подобие буфета. Бабушка вилки была со стальными зубьями, круглыми и очень острыми. Подозреваю, что прототипом послужили крестьянские вилы. Я взял ее в левую руку, нож – в правую и начал быстро разрезать и поглощать мясо, макая его в соус, отлитый из золотого судка в форме гуся на край моей серебряной тарелки, мелкой, но большой. У епископа, который держал вилку в правой руке не получалось так ловко, как у меня левой. Остальные вообще ели руками.
– Ты левша? – спросил король Стефан.
– Нет, – ответил я, – но меня научили биться и левой рукой. Просто нож сейчас выполняет более важную работу, поэтому держу его в правой.
Епископ Генрих взял вилку в левую руку, но получалось плохо.
– Всё дело в тренировке, – поделился я опытом. – Через несколько дней будет получаться не хуже, чем у меня.
– Начну тренироваться с завтрашнего дня, – решил епископ и пошутил: – а то сегодня останусь голодным.
Все засмеялись, кроме короля. Во-первых, ему незачем было подлизываться к брату; а во-вторых, шутки он понимал с трудом. Зато был отменным едоком. Я не съел и половины того, что умолотил он. Наевшись, король Стефан завел разговор о Нормандии. Дела там у него шли неважно. Жоффруа Красивый отхватывал один кусок за другим с завидной скоростью.
– Что бы ты сделал на моем месте? – спросил меня король Стефан.
– Если потеряешь Нормандию, все равно останешься королем. Если потеряешь Англию, то и герцогом Нормандии пробудешь не долго, – ответил я.
– Это я и сам понимаю, – немного раздраженно произнес король.
– Жизнь устроена так, что мы не можем всегда быть сильными, – продолжил я. – Это касается и наших врагов. Хороший полководец умеет дождаться момента, когда он силен, а враг слаб.
– Ты командовал большими армиями? – просил король.
– Нет, – ответил я. – Самое большее – тремя тысячами.
– Разве это маленькая армия?! – удивился Вильгельм Ипрский, граф Кентский.
– По византийским меркам – да, – ответил я.
– Вильгельм Завоеватель с пятью тысячами рыцарей захватил Англию, – вставил епископ Генрих.
– Он напал вовремя, когда враг был слаб, – произнес я.
– Так ты предлагаешь подождать, когда Жоффруа захватит всю Нормандию и ослабеет? – вернулся король Стефан к интересующему его вопросу.
– А есть выбор? – спросил я в ответ. – Если все пути ведут к проигрышу, то минимальный проигрыш – это выигрыш. Не стоит менять Лондон на Руан.
– Вот и они мне тоже самое говорят, – кивнул король на сидевших слева от него графов Кентского и Ричмондского.
– Советники иногда дают хорошие советы, – шутливо произнес я.
Значит, король Стефан в Нормандию не сунется в ближайшее время. По крайней мере, пока не избавится от армии Роберта, графа Глостерского.
17
Что я и рассказал графу Роберту через два дня, когда вернулся к Шерборну.
– Сегодня же отправлю сообщение графу Жоффруа, – решил граф Глостерский. – Чем быстрее он захватит Нормандию, тем быстрее поможет нам.
– Как бы не пришлось
Точно помню, что Плантагенеты будут править Англией. Может, придется стать участником этого перехода власти от одной династии к другой?!
– Он убеждал меня, что Англия ему не нужна, – рассказал Роберт Глостерский.
– Аппетит приходит во время еды, – поделился я на латыни древней мудростью.
– Ну, что ж, я не удивлюсь, – сказал граф. – Только вряд ли его здесь ждет теплая встреча. Как бы большая часть наших сторонников не перешла сразу на строну Стефана. Жоффруа ведь в первую очередь будет награждать анжуйских рыцарей.
И тех, кто примкнет к нему в самом начале. Надо бы мне познакомиться с графом Жоффруа поближе. Мне понравилось получать землю в собственность. Может, потому, что в двадцать первом веке ее не имел, не считая приусадебного участка в деревне.
Срок моей ежегодной службы подходил к концу, в том числе и на графа Глостерского за его пять ленов, но отпустят меня не раньше, чем возьмем Шерборн. Не хотелось мне сидеть под его высокими стенами и ждать, когда осажденные решат, что достаточно настрадались, чтобы сдаться без потери чести. Замком командовал рыцарь Генрих де Феррарс. Говорят, усердный и упрямый служака, не очень умный и поэтому, видимо, не продажный. Несколько дней я ездил вокруг замка, выискивал слабые места. Их не было. Разве что со стороны реки будут меньше всего ожидать нападение.
Мои парни раздобыли две лодки, спрятали их неподалеку от замка. Я договорился с графом Глостерским о поддержке, и ночью с частью своего отряда отправился к замку Шерборн. На лодках мы перебрались из реки в ров, а потом на холм под стеной. С этой стороны было всего две башни, расположенные по углам. У нас были две «кошки», которые удачно закинули на стены. Первая и вторая пары забрались удачно. А вот когда начали подниматься мы с Умфрой, во дворе залаяла собака. Не просто тявкнула пару раз и смолкла, а прямо таки захлебывалась от злости или страха, учуяв чужих. Ее поддержала вторая, третья, четвертая… Видимо, в замке держали целую свору. Тут же послышались встревоженные, человеческие голоса. Я как можно скорее поднялся наверх. Едва мои руки уцепились за каменный зубец, шершавый, крошащийся, как меня подхватили две пары рук и помогли подняться на стену. Еще двое стояли с луками наготове, потому что на стену поднимались по лестнице солдаты с факелами. Два отряда шли с двух сторон. В каждом не меньше десяти человек. А во двор выбегают из донжона еще.
– Стреляйте по ним, пока мы не спустимся, и сразу за нами, – приказал я.
Мы с Умфрой начали спускаться первыми. Добравшись до земли, я потряс веревку, давая сигнал, что можно спускаться следующему. Третья пара задержалась. Мне даже пришлось прикрикнуть:
– Спускайтесь!
Мы сели в лодки и поплыли к городу.
На стенах замка появилось много людей с факелами. Огоньки быстро перемещались в разные стороны, пока не собрались в том месте, где остались висеть две «кошки».
– Много убили? – спросил я парней, которые слезали последними.
– Много, – ответил один из них.
Значит, больше десяти. Не плохая плата за две «кошки».
Роберт Глостерский не спал, ждал моего возвращения.
– Увы, судьба решила, что я в этом году получил уже достаточно земли! – шутливо сказал я графу. – И теперь они будут еще лучше нести службу, врасплох не застанешь.
– Зато быстрее измотаются, – утешил меня граф Роберт.
Я решил уже, что придется сидеть под стенами замка до конца лета, то есть до зимы, когда защитники начали переговоры. Оказывается, мои ребята ранили славного рыцаря Генриха де Феррарса, который на четвертый день отдал богу душу. Остальным незачем было умирать за короля Стефана. Условия им предложили самые что ни на есть прекрасные: уйти со своими семьями, лошадьми, доспехами, оружием и ручной кладью. Граф Глостерский назначил в Шерборн своего кастеляна – коменданта крепости, оставив
