– Мне разрешили, – почти шепотом произнес лондонец.
– Кто? Неужели сам король Стефан?! – насмешливо поинтересовался я. – Тогда почему он не произвел тебя в рыцари?! Тебя – такого отважного грабителя крестьян!
Лондонец ничего не ответил.
– Повесить высоко и кротко, – приказал я своим сержантам.
Рыцарю, приговоренному к казни за преступление, отрубывают голову. Вешают простолюдинов. На краю площади рос толстый дуб. Под ним, видимо, проходили деревенские сходки, а на его толстой нижней ветке уже не раз приводили в исполнение приговоры. Предводителю связали руки, засунули в рот подол его же рубахи. Это чтобы не выкрикнул проклятие палачам. Люди этой эпохи верили в силу слова, сказанного перед смертью. На шею надели петлю, а другой конец веревки перекинули через ветку дуба и привязали к седлу лошади. Всадник подогнал ее шпорами. Лошадь проехала вперед, пока предводитель лондонцев не задергал ногами в воздухе. Мучился он не долго, вытянувшись во весь рост и обоссавшись и обосравшись. У висельников происходит самопроизвольное опорожнение всех внутренних емкостей, поэтому такая смерть считается позорной. Так и висел минут пятнадцать, пока мои сержанты отрубывали остальным пленным большие пальцы.
– Я – вассал графа Глостерского, – сказал деревенским старикам. – Не бойтесь, больше вас никто не тронет.
Они мне не поверили. Только когда мой отряд покинул деревню, двое стариков побрели в сторону леса, чтобы сообщить своим, что беда миновала.
34
На центральный отряд мы напали, когда они возвращались к Уоллингфорду, нагруженные добычей. Собак опять потравили. На ночлег отряд остановился на поле рядом с деревней, которую недавно ограбили и сожгли. Их не насторожила смерть собак. Богатая добыча притупила инстинкт самосохранения. В центре поля поставили небольшой шатер, в котором расположились рыцари. Было их четверо. Скорее всего, брабантцы. Вряд ли люди Ранульфа де Жернона пошли бы грабить его тестя. Впрочем, выгода – форс- мажорное обстоятельство и в отношениях между родственниками. Солдаты расположились под возками или просто на земле.
Ночь была светлая. Полнолуние совпало с приближением спутника Земли к ней на кратчайшее расстояние. Луна казалось большой, как Солнце. Мои люди работали привычно, без шума и суеты. Сказывался опыт. Легко сняли прикорнувших часовых, а затем принялись за остальных солдат. Я наблюдал издалека, сидя на лошади. Подъезжать не хотел, чтобы мой жеребец не заржал и не разбудил кого-нибудь. Он уже почуял запах крови, начал нервничать. Столько лет участвует в боевых походах, а все никак не привыкнет к запаху крови. Что значит – травоядное.
Тех, кто ночевал в шатре, не трогали. Рыцари – ценный товар, за них можно получить выкуп. Десять моих сержантов заняли позиции вокруг шатра, а остальные принялись собирать трофеи и складывать на возки, наполненные награбленным в деревнях. Чего там только не было! На один возок были погружены два мельничных колеса. А ведь найдется и на них покупатель.
Когда начало светать, приказал приготовить нам завтрак. Расположились напротив выхода из шатров. Нудд и Жан сидели по правую руку от меня, Рис и Ллейшон – по левую. Оруженосцы, включая Симона, обслуживали нас, наливая вино и нарезая хлеб, сыр и сваренное вчера вечером мясо. Поскольку холодная говядина – не самая вкусная еда, приправили ее перцем. Мне показалось, что в двенадцатом веке перец острее, чем в двадцать первом. Или это один из признаков старости. Интересно, сколько мне сейчас лет, если сложить все три жизни? Получалось около семидесяти, хотя сейчас чувствовал себя лет на сорок с хвостиком.
Из шатра первым вышел брабантец Марк, мой старый знакомый. Он, почесывая старый шрам на левой щеке, тупо уставился на завтракающих рыцарей. Затем, наверное, вспомнил, что я – вассал графа Честерского, который перешел на сторону короля Стефана, и заулыбался, словно одобряя мою шутку. Дальше он увидел раздетый труп с перерезанным горлом и сразу загрустил.
– Привет, Марк! – поздоровался я.
– Привет, Александр! – мрачно произнес он.
– Зови своих товарищей, подсаживайтесь, позавтракаем вместе, – пригласил я. – Только кольчуги снимите.
– Клянусь шляпой господа, только вчера вспоминали тебя! – произнес, криво усмехнувшись, рыцарь Марк. – Мол, хорошо, что ты с валлийцами воюешь, пограбим спокойно.
– Не поминай черта всуе! – напомнил ему церковную заповедь.
– Да уж, накаркали… – тяжело вздохнув, согласился он и зашел в шатер, чтобы снять кольчугу, разбудить своих товарищей и сообщить им об изменении их жизненных планов.
Они отнеслись к пленению спокойно. Проиграли – с кем не бывает?! Добычу и оружие и доспехи точно также можно было и в кости продуть. Убивать их не будут, подержат в плену до получения выкупа, а потом отпустят. Они подсели к нам и с аппетитом отзавтракали.
– Вильгельм Кентский заплатит за вас? – не столько спросил, сколько предположил я, когда закончили трапезу.
– Вряд ли, – подтвердил Марк.
– Что ж, предложим вас королю, – решил я и шутливо сказал Марку: – Как бы он не подумал, что мы с тобой в сговоре.
– Знал бы, что так получится, сговорились бы, – поддержал шутку рыцарь.
– Пора вам менять сеньора, – посоветовал я пленным рыцарям.
– Мы бы рады. Да кому нужны рыцари без хороших доспехов и лошадей?! – огорченно произнес один из пленных, у которого был толстый, набрякший, красный нос, напоминающий помидор. – Разве что в Крестовый поход отправиться.
– Зачем так далеко?! Знаю место поближе и получше, – сказал я. – Королю Португалии позарез нужны рыцари. Он сейчас отвоевывает земли у мавров и раздает отличившимся.
– Когда нас сюда звали, тоже обещали в награду земли сторонников императрицы Мод, – сообщил Марк.
– Я уже получил землю от португальского короля. Ленов на десять. Но там сейчас мало крестьян, поэтому считаются, как четыре, – рассказал я.
– У нас во Фландрии крестьян безземельных – толпы, – сообщил «помидороносый» рыцарь. – Надо только перегнать их в эту самую Португалию. Далеко она?
– На корабле неделю или две плыть, – ответил я. – Скоро туда отправлюсь. Мне не помешает сотня или две рыцарей. Можно и пеших. Коней там добудем.
Пленные переглянулись.
Сказал за всех Марк:
– Мы готовы с тобой хоть куда. А когда поплывешь? Нам надо будет кольчугами и оружием разжиться.
– Отправлюсь в октябре. – ответил я. – А кольчуги и оружие могу вам ваши вернуть. В Португалии за них заплатите трофеями. Если, конечно, поклянетесь служить мне.
– За этим дело не постоит! – радостно заверил Марк.
– Только учтите: клятвопреступников я вешаю, – предупредил их.
– А как же иначе?! – озвучил их общее мнение рыцарь с красным носом.
Третий, северный, отряд услышал обо мне и быстренько ретировался под крыло короля Стефана, к замку Уоллингфорд. Я отправил туда Нудда с предложением обменять четырех пленных рыцарей на выплату за четыре года щитовых денег за мои владения, которые держал от короля. Стефан согласился. Пленные были отправлены к нему в доспехах и при оружии, но без коней. Мы договорились, что в октябре они прибудут в порт Плимут с другими наемниками, готовыми послужить под моим командованием королю Португалии. Оттуда я их отвезу на Пиренейский полуостров. С Марком мы договорились встретиться раньше
