Ошибка кота Люцифакса

празднества, Его Величество Люцифер!

Дверь распахнулась, и в зал вошел Люцифер.

Казалось, тишина стала густой. Будто на короткое время все собравшиеся в зале не просто замолчали, а еще и перестали дышать.

Филипп и Сатина тоже, но скорее из-за изумления, чем из-за почтения к Властителю.

Дело в том, что со вчерашнего дня Люцифер настолько переменился, что на несколько секунд Филипп усомнился, действительно ли это он.

Лицо Люцифера приобрело прежние краски, глубокие мешки под глазами исчезли. Черные блестящие волосы на его голове острым мысом спускались ко лбу. Даже его рога каким-то волшебным образом вновь отросли и приобрели здоровый вид.

Если не считать красных прожилок в глазах Люцифера и выступающих, обтянутых кожей скул, все остальные признаки болезни исчезли.

Люцифер сейчас очень походил на свой портрет, висевший над кроватью в его спальне, и Филипп почувствовал, как дрогнуло его сердце.

— Как это может быть? — шепнула Сатина в ухо Филиппа. — У него совершенно здоровый вид!

— Не знаю, — ответил Филипп и перевел взгляд на Азиэля, спрятавшегося за матерью. Вид у него был больным. Он следил за Люцифером испуганным взглядом.

— Его Величество прибыл! — крикнул старый демон, возвестивший о появлении Люцифера. — Пожалуйте к столу!

Негромкие разговоры возобновились, все стали занимать свои места за столами.

— Хочешь сесть рядом со мной? — спросил Филипп у Сатины. — Я буду сидеть за главным столом рядом с Люцифером.

Она кивнула, сказав, что сначала сообщит родителям. Вскоре оба уже шли к трону из костей, на котором восседал Люцифер. Увидев их, тот криво улыбнулся.

— Не очень-то много осталось от твоих рогов, Филипп, — сказал Люцифер. — Очень жаль. Они тебе так шли!

— Зато ваши совсем как новые, — ответил Филипп, выдвигая стул для Сатины и садясь сам.

— Что видит глаз, не всегда есть истина. Это, Филипп, тебе известно лучше других. — Люцифер наклонился к ним и тихо сказал. — Дух поправляется быстрее, чем тело. Я сжульничал немножко, чтобы соответствовать. Мои рога и волосы не настоящие. А немного грима и покойнику придаст вид живого.

После чего Филипп заметил, что один рог Люцифера немного отходит от кожи. Он поискал глазами клейкую ленту, но не нашел.

— А что с Люцифаксом? — спросил Филипп. — Как он себя чувствует?

— Он отдыхает. Бедняга постепенно поправляется, но еще чувствует себя неважно. Ему очень перепало от Азиэля.

— Люцифер, вы знаете, что Азиэль здесь? — Филипп указал головой в сторону правого стола, где Азиэль сидел рядом с матерью. — Сидит вон там!

— Конечно, знаю, — ответил Люцифер.

— Но что он здесь делает? Почему вы его… Как он мог… Я думал, вы его…

— Филипп, ты думаешь, я забыл, что он сделал? Люцифер поднял глаза на юношу. Исходивший из них холод был такой силы, что Филипп заметил пар от собственного дыхания.

— Я ничего не забыл. Но некоторые действия требуют присутствия публики.

Дьявол протянул руку, взял со стола нож и постучал им по бокалу.

Все замолкли и повернулись лицом к Люциферу, который поднялся со своего трона.

«Все, кроме Азиэля», — отметил Филипп. Взгляд последнего был направлен на свои сложенные руки. Можно было подумать, что Азиэль молится.

«Интересно кому?» — подумал Филипп.

— Дорогие гости, добро пожаловать на обед, завершающий фестиваль Пакостей этого года! — Люцифер говорил не очень громко, но его голос прекрасно слышали даже в конце зала. — Прежде чем мы начнем наше торжество, я хочу сказать несколько слов. Как вы знаете, пять ночей назад было выпущено официальное распоряжение об отмене торжественного ужина. Это распоряжение было в ту же ночь аннулировано. Что, конечно, вызвало чувство радости и — естественно — недоумения. Пошли слухи.

Люцифер замолк и на несколько секунд закрыл глаза. Потом открыл их: зал, казалось, стал темнее.

— Дорогие дьяволы! На меня было совершено покушение.

Громкое «Ах!» прокатилось по залу.

Филипп видел, как Азиэль вздрогнул, но не отвел взгляда от своих сложенных рук.

— Дамы и господа, меня пытались отравить, — стиснув зубы, произнес Люцифер. — Если бы не Филипп… — Люцифер положил руку на плечо Филиппа, и присутствующие стали вытягивать шеи, чтобы рассмотреть его. — Так вот, если бы не он, то не было бы никакого торжественного обеда в Замке в этом году.

Зал зашумел.

— Не один же я, — сказал Филипп. — Сатина тоже принимала в этом участие.

— Не скромничай, Филипп, — сказала Сатина.

— Тихо! — крикнул Люцифер, и шум немедленно прекратился. Дьявол прищурился, и даже пламя стеариновых свечей склонилось под его черным взглядом. — Убийство Властителя почти удалось. Но убийцу выдала его собственная хитрость. Азиэль, встань!

В зале возник шум, все одновременно повернулись к Азиэлю.

Азиэль посидел немного. Потом отодвинул стул и встал. Громкие крики заполнили пространство зала, словно началась буря. Все кричали в один голос.

И только Азиэль и его мать молчали. Их взгляд был направлен в пространство, в одну точку.

Азиэль повернул голову и посмотрел на Филиппа. Его взгляд больше не был блуждающим и нервным, он был насыщен такой ненавистью, что, казалось, в воздухе чувствуется ее запах.

Судя по его виду, Азиэль ни в чем не раскаивался. Если не считать одного единственного мгновенья, когда он мог бы столкнуть Филиппа в огненный пруд и упустил этот шанс.

Люцифер поднял руку, все снова замолкли.

— Установлено, что обвиняемый Азиэль Стофелес виновен в совершении двух покушений на убийство, жестоком обращении с животными и умышленном насилии, которое привело к лишению разума одного из дьяволов.

При последнем обвинении Азиэль широко раскрыл глаза, и в тот же момент в голове Филиппа что-то сверкнуло.

«Он будто не понимает, о чем говорит Люцифер», — подумал Филипп.

— С этого момента обвиняемый более не является желанным гостем за этим столом. С этого момента обвиняемый более не является жителем Ада!

Люцифер наклонился и пристально посмотрел на Азиэля, который ответил ему таким же пристальным взглядом.

— Азиэль Стофелес, ты присуждаешься к вечной ссылке во мрак Окраинных Земель!

Створки дверей распахнулись, два стражника с длинными копьями вошли в зал и, чеканя шаг, приблизились к Азиэлю. Они схватили его и хотели увести, но тут мать Азиэля вскочила со стула.

— Отпустите его! — закричала она. — Азиэля нельзя сослать! Нельзя! Отпустите его! Слышите! Отпустите моего мальчика!

Она попыталась оттолкнуть стражников, и в это мгновение Филипп отчетливо разглядел ее правую руку.

И понял, что его все время мучило.

«Это ты запер Кнурре в подвале церкви», — сказал он Азиэлю, когда увидел три кольца на его правой руке, и Азиэль ответил ему взглядом, показывавшим, что он совершенно не понимает, о чем тот говорит.

Вот в чем не сходились концы с концами!

— Это был не Азиэль! — прошептал Филипп. — Это была она! Люцифер, это была она!