Раздевшись и прибрав свою дорожную сумку, он прошёл к телефону, чтобы поздороваться с Верой. Она ответила сдержанно и, сославшись на занятость, положила трубку, сказав, что скоро придёт домой.
— Как дела в школе?
— Да всё хорошо. Только ты помоги мне по математике и по физике.
— Но не сегодня.
— Нет! Сегодня! Я задачу не могу решить, — требовательно настаивал Андрей.
— Сын, мне же надо опять столько в книгах рыться…
— Разве ты не помнишь ничего? Ведь ты же учился.
— Господи! Когда это было! Чего я только не забыл, так то, как с книгами работать.
— Вот и меня научи.
— Этому тебя в институте научат, а я только стараюсь дать вам первые навыки.
— Мне обязательно надо кончить школу с медалью. Не хочу сдавать экзамены в институт.
— Но ведь Наташа что-то всё равно сдавала.
— Я знаю: какой-то пробный тест, а если бы она его не сдала, то стала бы сдавать на общих основания. Но мне это не страшно.
— Ну ладно. Мне помыться надо и поесть чего-нибудь.
— Ты мойся, а я подогрею борщ — мама утром сварила.
Виктор набрал воды в ванну и забрался в неё. Вода, показавшаяся ему слишком горячей, больно резанула по всему телу, замёрзшему на длительном холоде, и он уже хотел вылезти из ванны и добавить в неё холодной воды, но, притерпевшись, полулежал неподвижно, ощущая ломоту в ногах, зуд и покалывание в кистях и пальцах рук. Вскоре тело согрелось, неприятные ощущения прошли, и он не заметил, как уснул, полулёжа в ванне. Его разбудил Андрей, постучавший в закрытую дверь ванной комнаты.
— Папа, ты что, спишь?
— Да, сынка, заснул вот.
— Я подогрел тебе поесть.
— Хорошо, сынок, сейчас помоюсь и приду.
Он вспомнил, как однажды в гостинице Уренгоя к ним в номер вошла администраторша и с беспокойством заявила, что с его другом что-то случилось в ванной. Виктор, забывший было, что Колычев пошёл мыться, испуганно бросился туда, но дверь просторной комнаты была заперта изнутри и оттуда был слышен шум льющейся воды. Кое-как открыв дверь с помощью администраторши, он смог попасть в ванную. На полу была вода, а Евгений лежал в ванне, и сверху на него струился тёплый душ. Вода же, переливаясь через край, стекала на пол. Шлёпая по лужам прямо в унтах, Виктор поспешил к нему, а подойдя, понял, что тот просто спит под тёплыми струями. Плюнув, он закрыл кран с горячей водой и ещё больше открыл кран с холодной.
— Ты что, обалдел?! — возмутился проснувшийся Евгений и быстро закрыл кран.
— Ты хоть помнишь, сколько ты тут спишь? Больше часа тебя нету!
— Вздремнул маленько… Намёрзся днём.
— Из-за тебя все унты промочил.
— Сам виноват: нечего было ломиться сквозь лужи.
— Да я ж думал — случилось с тобой что.
— Ну ладно. Идите уже. Помыться не дадут спокойно, — ворчал Евгений, оглядываясь на дежурную администраторшу.
Виктор помылся, поел и занялся делами сына. Всё было сделано к приходу Веры; довольный Андрей вышел навстречу матери, чтобы поцеловать её.
— Он у нас просто молодец, занимается на подготовительных курсах, — она обняла Андрея и любовно поцеловала в переносицу.
— Не слишком ли ты его хвалишь? — слегка насмешливо спросил Виктор. — Ведь учёба в школе уже подходит к концу.
— Да ладно, пап!.. Я же всё успеваю, — прозвучало несколько виновато в ответ.
— Ну-ну! — ответил отец.
Уже в постели Вера рассказывала о дочери, о том, что её соседка по комнате ушла из общежития, сняла квартиру и занимается проституцией. Девочка пыталась где-то подрабатывать: мать не может обеспечить её мало-мальски, потому что у неё ещё двое детей, а учителям сейчас платят смехотворно; стипендия — одно название, к тому же получала ли она её или нет — неизвестно. Наташа с другой соседкой помогали ей, как могли, но она, щепетильная, в конце концов отказалась от их помощи; учиться, однако не перестала. «Подрабатывает», видимо, ночами.
— Может быть, помочь девушке? — неуверенно спросил Виктор.
— Теперь уже поздно. Да, насколько я понимаю из рассказов Наташи, она и раньше вряд ли согласилась бы.
Она помолчала некоторое время, потом, видимо, вспомнив, сказала обеспокоенно:
— Да, совсем забыла! Тебе Женя Колычев звонил уже два раза. Спрашивал, когда приедешь.
— Что за дела у него, не говорил?
— Помочь ему в чём-то надо.
За собственными делами Виктор забыл об этом разговоре с женой и несколько растерялся, когда Женя через два дня позвонил снова.
— Ты когда приехал?
— Два дня назад, — ответил он виновато. — Ты извини, закрутился со своими делами.
Жена говорила, что ты звонил.
— Да ладно… Завтра воскресенье. У тебя выходной?
— В общем-то, я разгрёб тут немного, можно и отдохнуть.
Он и правда эти два дня работал допоздна, и работа, начатая им ранее, была близка к завершению, но у него ещё было время, хотя и торопило начальство.
— Ну отдохнуть, может, и не удастся, потому что нужна твоя помощь.
— А в чём дело?
— Понимаешь, мне тут надо, чтобы ты поработал автогеном.
— Тебе что, газосварка нужна?
— Да, да, именно сварка.
— А зачем?
— Придёшь, всё объясню.
— Хорошо. А материалы-то у тебя есть?
— Да есть, есть.
— Тогда заедешь за мной завтра утром.
— А сам что?
— Да я свою машину уже больше месяца не трогал. А мороз — вон какой.
— Ладно, договорились. До завтра.
Женя положил трубку, а Виктор пошёл предупредить руководство, что завтра не выйдет на работу. Встретив вначале категорический протест начальника участка, заявившего, что даже себе он не может позволить сейчас такую роскошь, Виктор всё же убедил его, что сделает свою работу ещё раньше, чем нужно. Тот сдался, попросив всё же не подвести его.
— Я когда-нибудь подводил тебя? — выходя из кабинета, спросил Виктор.
Рано утром его разбудил звонок в дверь квартиры. Набросив халат, Виктор пошёл открывать её, а следом за ним, шатаясь спросонья, прошла на кухню Вера.
— Ты совсем озверел, — сказал он вошедшему Евгению. — Я так рано даже на работу не встаю.
— Раньше начнёшь — раньше кончишь, — отвечал Колычев, раздеваясь.
Они прошли на кухню, где зевающая Вера готовила завтрак, Женя поцеловал её в щёку и сел за стол, а Вера, поставив перед ним дымящийся омлет, ушла в спальню, сказав на прощанье, что если им наплевать на своих жён, то они могут работать и ночами.
Умывшийся Виктор тоже устроился за столом и взял вилку.
