простит ему гибели сына. Он понял, что Сипани обречён. Если только Орсо не остановить. Мы пришли к согласию в ту самую ночь — пока Дом Удовольствий Кардотти ещё догорал. Сохранив тайну, канцлер Соториус от имени Сипани вступил в Лигу Девяти.
— Девяти, — пробормотала Монза, наблюдая как сипанийское войско целеустремлённо спускается по пологому склону к переправе и практически незащищённому тылу Фоскара.
— Моё продолжительное отступление от Пуранти, казавшееся тебе таким неблагоразумным, обеспечило его временем на подготовку. Я по своей воле пятился в эту маленькую западню, чтобы сыграть роль приманки в куда более существенной.
— Вы умнее, чем выглядите.
— Мне не трудно. Тётя всегда говорила, что я выгляжу как долбоёб.
Она хмуро взглянула на неподвижное войско на вершине холма Мензеса, на той стороне равнины. — А что насчёт Коски?
— Иных ничем не изменить. Он взял у моих гуркских поручителей очень большие деньги и воздерживается от битвы.
Внезапно стало казаться, что она и близко не понимает мир так, как привыкла считать. — Я предлагала ему деньги. Он не стал их брать.
— Представляю себе, ведь умение вести переговоры твоя самая сильная черта. Он не принял денег от тебя. Зато, кажется, Ишри умеет разговаривать поласковее. 'Война есть лишь торчащее наружу остриё политики. Клинки убивают людей, но побуждать их возможно лишь словом, а добрые соседи есть надёжнейшее укрытие в бурю.' Цитата из 'Основ высокого искусства' Иувина. В основном ля-ля и дремучие суеверия, но том об осуществлении власти завораживает напрочь. Тебе стоило б расширить круг чтения, генерал Муркатто. У твоих книжных штудий слишком узкий охват.
— Я поздно начала читать, — буркнула она.
— Ты сможешь полностью насладиться всей моей библиотекой, как только я порублю талинцев и завоюю Стирию. — Он счастливо улыбнулся в сторону дна долины, где армия Фоскара оказалась в смертельной опасности окружения. — Естественно, если бы рать Орсо возглавлял более умудрёный чем юный принц Фоскар командир всё могло бы быть совсем по другому. Сомневаюсь, что в мою ловушку до такой степени влез бы человек со способностями генерала Ганмарка. Или с огромным опытом Верного Карпи. — Он свесился с седла и приблизил свою самодовольную ухмылку. — Но в последне время Орсо как на зло пострадал от нехватки командного состава.
Она хмыкнула, повернула голову и сплюнула. — Несказанно рада помочь.
— О, без тебя у меня бы ничего не вышло. Всё что нам нужно — удержать нижний брод пока наши отважные союзники из Сипани не доберуться до реки, раздавить бойцов Фоскара между нами и властолюбие герцога Орсо утонет на этих отмелях.
— Только и всего? — Монза обеспокоенно обернулась к воде. Аффойцы, беспорядочная красно- коричневая масса на далёком безнадзорном правом крае, оттеснялись от берега. Не более чем на двадцать шагов взболтанной грязи, но достаточно, чтобы дать талинцам точку опоры. А теперь по видимому кто-то из баолийцев переправился через омуты выше по течению и обошёл их с фланга.
— Так точно, и похоже мы уже на пути к… — И Рогонт тоже это заметил. — Ох. — Люди начали выламываться из боя, взбираясь вверх по склону холма по направлению к городу.
— Похоже ваши отважные союзники из Аффойи подустали от вашего гостеприимства.
Самодовольное ликование накрывшее рогонтов штаб, когда появились сипанийцы, моментально угасло, в то время как всё новые и новые точки отваливались от выгнувшихся аффойских шеренг и устремлялись врассыпную по всех направлениях. Над ними стрелковые роты приобрели неровный зазубренный вид, лучники беспокойно поглядывали на город. Очевидно их не очень-то прельщало близкое знакомство с людьми, в которых они всаживали стрелы весь последний час.
— Если те сволочи-баолийцы прорвутся, они выйдут вашим людям во фланг, и скатают весь ваш строй. Это будет разгромом.
Рогонт закусил губу. — Сипанийцы менее чем в получасе отсюда.
— Превосходно. Они успеют как раз вовремя, чтобы пересчитать наши трупы. А потом свои.
Он нервно зыркнул назад, на город. — Наверное нам стоит отойти за стены…
— Уже поздно выпутываться из этого боя. Даже такому опытному отводильщику войск как вам.
Лицо герцога обесцветилось. — Что нам делать?
Внезапно стало казаться, что она прекрасно понимает мир. Монза с протяжным звоном обнажила меч. Кавелерийский меч, который она позаимствовала в оружейне Рогонта, простой, тяжёлый и убийственно остро заточенный. Его глаза вылупились на него. — А. Это.
— Да. Оно.
— Полагаю приходит время, когда человек и впрямь должен отбросить предусмотрительность в сторону.
Рогонт выставил челюсть, напряглись желваки. — Кавалерия. По моей… — Его голос оборвался до треска в горле.
Громкий голос генерала, писал Фаранс, стоит целого полка.
Монза выпрямилась в стременах и заорала во всю ширь лёгких. — Стройся!
Герцогский штаб начал выкрикивать, указывать, размахивать оружием. Конники съезжались со всех сторон, формируя длинные шеренги. Гремела сбруя, цокали доспехи, стучали друг о друга копья, кони храпели и рыли землю. Люди занимали свои места, сдерживая своих беспокойных верховых, рычали и матерились, застёгивали шлемы и захлопывали забрала.
Баолийцы и в самом деле прорывались, выплёскивались из ширящихся разрывов на раздробленном правом крыле Рогонта как приливная волна сквозь песчаную стену. Монза услышала вопли их боевых кличей, когда они хлынули вверх по склону, увидела их развевающиеся ободранные знамёна, блеск движущегося металла. Шернеги лучников наверху рассыпались все разом, люди бросали луки и бежали к городу вперемешку с удирающими аффойцами и теми немногими осприйцами, кто уже начал обдумывать ситуацию в целом по новой. Её постоянно изумляло как быстро армия готова распасться, сразу как только начинает распространяться паника. Как вытащить из под моста опорный камень. Неделимое целое, стойкое и несокрушимое минуту назад, в последующую минуту — ничто кроме развалин. Теперь она чувствовала — они на грани того самого мгновения краха.
Монза заметила как рядом с ней осадили лошадь и перед её взглядом предстал Трясучка, с топором в одной руке, поводьями и тяжёлым щитом в другой. Он не утруждался доспехами. Лишь надел рубашку с золотой вышивкой на рукавах. Ту, что выбрала ему она. Ту, что мог бы носить Бенна. Только теперь она ничуть не выглядела ему к лицу. Будто хрустальный ошейник на собаке-убийце.
— Думала, может ты уже отправился на Север.
— Без тех денег, что ты мне должна? — Его единственный глаз переместился на равнину. — Ни разу не поворачивался к бою спиной.
— Здорово. Рада, что ты здесь. — Это было правдой, на сей момент. Как бы то ни было, у него есть полезная привычка спасать ей жизнь. Она уже отвернулась вперёд, как в это время почувствовала, что он на неё смотрит. И в это самое время, настало время двигаться.
Рогонт поднял меч, и поймал на зеркально-ярком лезвии луч полуденного солнца и блеснул огненной вспышкой. Прямо как в сказках.
— Вперёд!
Языки щёлкнули, каблуки стукнули, поводья дёрнули. Одновременно, словно они были одним животным, громадная линия конников пришла в движение. Сначала шагом, лошади волновались, фыркали, мотались в стороны. Ряды искривились и растянулись, когда полные сил люди и кони рванули вперёд. Истошно ревели офицеры, возвращая их в строй.
Они двигались всё быстрей и быстрей, стучали доспехи и сбруя, и вместе с ними у Монзы быстрее билось серце. Та звенящая смесь страха и радости, что приходит когда раздумьям конец и впереди лишь действие. Баолийцы заметили их, и постарались образовать некое подобие строя. Монза мгновения видела их лица, когда мир замер — длинноволосые мужчины, с бранью на устах, в тусклых кольчугах и разорванных шкурах.
Копья всадников вокруг неё начали опускаться, сверкая остриями. Конница перешла на рысь.
