Кенет не знал, что и сказать. В словах служителя был свой резон.
Служитель старше и знает жизнь лучше. Стоит ли спасать недорезанного бандита, который не сегодня-завтра все равно протянет ноги? Стоит ли из-за него нарываться на неприятности? Но разве можно положить еще живого человека на носилки и отнести его в покойницкую? При мысли об этом Кенета охватил ужас. Он решил, что будет защищать раненого, а если потребуется, то и драться.
В дверь просунулась чья-то голова.
— Поди сюда, — окликнула служителя голова. Служитель выругался и неохотно поплелся на зов.
Выждав, пока он отойдет подальше, Кенет поднял раненого на руки и вышел. Не будь тело таким тяжелым, он бы побежал: приходилось спешить. Иначе еще живого человека равнодушно свалят с носилок среди мертвых тел, и он, Кенет, будет в этом виноват.
Шатаясь и изнемогая, Кенет дотащил раненого до своей подсобки и пинком открыл дверь. Загремели ведра, застучали падающие швабры. Кенет кое-как распинал барахло и опустил раненого на пол.
Веки умирающего чуть заметно дернулись.
— Лежи здесь и жди. Только не вздумай стонать, — ровным голосом приказал Кенет. — Я буду приходить.
Ему удалось вернуться раньше вислоусого служителя, хоть и ненамного. Едва Кенет свернул пропитанный кровью тюфяк и бросил его в угол, как вновь открылась дверь и вошел служитель, за время отсутствия успевший изрядно нагрузиться какой-то дешевой выпивкой. Перегаром от него разило неимоверно.
— Уже? — пьяно обрадовался он и вновь закусил ус. — Ну, давно бы так.
Кенет неопределенно кивнул.
— Т-тяжелый был? — сочувственно осведомился служитель.
— Тяжелый, — сдержанно согласился Кенет.
Он вернулся в подсобку, по дороге стянув кружку уже остывшего целебного питья. Напоить раненого оказалось нелегко. Кое-как управившись, Кенет втиснулся на пол рядом с полуживым незнакомцем и мгновенно уснул.
Теперь Кенету приходилось спать еще меньше: нужно было встать раньше, чем его придут будить. А еще надо было время от времени забегать в подсобку, обмывать раны незнакомца, менять ему повязки, поить: есть он не ел, только пил. Кенет не мог с уверенностью сказать, приходил ли раненый в сознание. Может, он молчит от слабости? А может, и вовсе ничего не чувствует и не воспринимает? А может, все труды Кенета напрасны, и в следующий раз он найдет в подсобке труп?
На третий день Кенет с облегчением понял, что умирать его подопечный не собирается. А на четвертый, как и предсказывал Кенету любитель жевать усы, в больницу заявились вооруженные люди с решительными намерениями.
Только-только собирался Кенет потихонечку улизнуть от вислоусого служителя и наведаться в подсобку, как дверь с грохотом распахнулась и в комнату вошли трое. Взглянув на их перекошенные от гнева лица, служитель придушенно икнул, рухнул на четвереньки и быстро-быстро пополз, отчего-то задом наперед. Мощные руки одного из незваных гостей подняли служителя за шиворот и поставили на ноги.
— Несколько дней назад сюда был доставлен человек с ножевыми ранами, — холодно произнес высокий мужчина с чуть раскосыми глазами. — Он нам нужен.
У Кенета помутилось в глазах. Не солгал служитель. Выходит, есть на свете такие места, где трое вооруженных подонков врываются к тебе силой, чтобы убить безоружного. Беспомощного. Беззащитного.
— Да его уж третьего дня похоронили, — хрипло пискнул служитель.
Взгляд раскосых глаз высокого человека из холодного сделался ледяным.
— Его не похоронили, — напряженным от ярости голосом произнес высокий. — Ни третьего дня, ни вообще. Мы проверяли. Где этот человек?
И без того тусклые глаза служителя от ужаса подернулись мутной пленкой и почти закатились. И тут его гаснущий взгляд упал на Кенета.
— Он, он знает! — зашелся в крике служитель.
Высокий брезгливо отшвырнул служителя в угол и шагнул к неподвижному и безмолвному от гнева Кенету. Но еще раньше к нему подскочил второй незваный гость, угловатый юноша с умопомрачительно громадным мечом в потертых ножнах. Юноша схватил Кенета за грудки и с силой дернул на себя. Кенет только глянул в его бешеные глаза — и ощутил мгновенное желание рассказать ему все, а потом убежать куда-нибудь и спрятаться, чтоб никто не нашел. Такой ярости Кенету еще видеть не доводилось, и он испугался. И все же страх не мог заставить его выдать раненого на расправу. Стоит ему это сделать — и он никогда не сможет стать магом. И вообще никем. Потому что жить с этим он не сможет. В конце концов, чего он боится? Смерти? Но проговориться сейчас — хуже смерти.
— Где он? — бешено выдохнул юноша прямо в лицо Кенету.
— Не ваше дело, — зло и спокойно произнес Кенет.
— Ах, не наше?! — Юноша тряс Кенета изо всех сил. — Нет, ты мне скажешь, мразь!
— Все он, гад! — верещал служитель из угла. — Если бы не он, того бы гада схоронили, и порядок! Это он, гад, не позволил! Живой, видите ли! Спрятал того гада, гад! Это все он!
И тут время словно замерло. Все застыли на долю мгновения и лишь затем возобновили свои действия. Однако дальнейшее развитие этих действий оказалось несколько непредусмотренным.
Юноша, который так старался вытрясти из Кенета дух, снова рванул его на себя и сдавил могучими железными объятиями. Потом он оторвался от Кенета, положил ему руки на плечи, осмотрел его, как бы не вполне веря своим глазам, снова дернул к себе и с победительным рыком прижал к сердцу.
— Так, значит, если б не он? — осведомился высокий, с нехорошей задумчивостью во взоре поглядывая на служителя.
Третий их спутник, доселе молча стоявший на страже у дверей, тихо захохотал.
Высокий подошел к юноше, вырвал Кенета из его объятий и, в свою очередь, крепко обхватил за плечи.
— Значит, он жив? — спросил высокий.
— Не ваше дело, — упрямо повторил Кенет. — Он ранен, и я никому не позволю...
Третий у дверей снова захохотал.
— Мы могли и не торопиться, — утирая слезы смеха, простонал он. — С таким защитником Аканэ как за каменной стеной.
Даже высокий усмехнулся. До Кенета наконец дошло.
— Так вы его не?.. — запинаясь, выговорил он.
— Ни в коем случае, — заверил его высокий.
До служителя тоже дошло, какую ошибку он совершил, и он завизжал, сообразив, что с ним сейчас начнут делать что-то очень и очень нехорошее.
— Умолкни, — посоветовал ему высокий. — И без того убить тебя хочется — ну никакого терпения не хватает.
Служитель покорно умолк.
— Где раненый? — спросил высокий.
— Пойдемте, — сказал Кенет, все еще сомневаясь. Однако сомнения мигом покинули его, когда раненый радостно распахнул глаза на тихий оклик: «Аканэ, дружище! Живой!»
Юноша и высокий подняли раненого Аканэ бережно и осторожно.
— А мальчик? — напомнил им третий, указав на растерянного Кенета.
— А мальчика с собой возьмем, — немного подумав, сказал высокий. — Заедят его здесь. Собирайся, малыш.
— Но как же? Я ведь здесь... а больные?
— Он тоже больной, — возразил высокий. — И ему нужно менять повязки, и раны промывать, и все такое. У нас самих вряд ли получится.
— Да у нас!.. — вскипел было юноша, но третий незаметно для Кенета основательно пнул приятеля
