собственной жизни. Стоит лишь Великому магистру намекнуть государю, что бассейн из человечьей крови даст ему необходимую силу, дабы продлить свои годы, и кровь хлынет рекой. Любой приказ, любой, какой угодно! А дальше… дальше…
И что самое главное — Владыка Зари верит ему. Ему, Великому магистру Ордена Охраны Зари.
— Ну, щенок, ты попался! — плотоядно ухмыляясь, прошептал Великий магистр.
Замок 'Старших Братьев' потрясает воображение. Не дворец Владыки Зари, конечно. Куда как меньше. Но все равно…
'Страж' — это слово всегда возникает у тебя в мозгу, когда ты видишь это грозное и словно бы всегда чутко настороженное здание. Ты в очередной раз думаешь, что не зря 'Старшие Братья' всегда считали свой замок одним из 'братьев'.
'Наверное, он просто самый старший из них из всех!'
— У себя дома мы ходим через калитку, — говорит Эргарет, проводя вас мимо могучих ворот и подводя к маленькой, почти незаметной калитке сбоку от главного входа.
Калитка распахивается совершенно бесшумно, даже стучать не приходится. Такое впечатление, что вас ждали.
— И в самом деле ждали, — кивает Эргарет.
По ту сторону калитки — один-единственный часовой.
— Привел? — спрашивает он.
— Привел, — откликается Эргарет.
— Проходите, — кивает часовой. — Да не задерживайтесь там особо. В городе каждый человек на счету.
— Понятно, — отвечает Эргарет и, обернувшись к вам, добавляет: — Поспешим.
— А что случилось-то? — спрашивает Тисаф.
— Потом, — бросает Эргарет и ускоряет шаг. Приходится поднажать, чтоб за ним угнаться.
Огромная лестница… могучая, окованная железом дверь… этот замок проглатывает вас, некая неуловимая тревога, присущая ему с момента рождения, заглядывает в глаза и через них смотрит в душу. Коридоры и лестницы, залы и галереи…
— Нам сюда, — открывая дверь, говорит Эргарет.
Небольшой уютный кабинет. Кремовые шторы на окнах, погасший камин, кожаные кресла, большой дубовый стол…
— Это мой кабинет, — говорит Эргарет. — Поскольку вы оба являетесь моими и Тэйна подопечными, то и начинать нам следует отсюда. Проходите. Вон в те кресла садитесь…
Вы проходите в кабинет и усаживаетесь в кресла. Эргарет долго роется в сундуке, достает оттуда шкатулку, ставит ее на стол, после чего садится на край стола.
— А теперь я некоторое время буду задавать дурацкие вопросы, — с ухмылкой говорит он. — Крэллин, ты уверен, что служба в наших рядах лучше виселицы за твои многочисленные преступления?
— Э-э-э… уверен, — удивленно откликаешься ты. — А что?
— Ничего, просто так принято, — отвечает Эргарет. — Есть такая глупая старая традиция — дурацкие вопросы задавать. Мало ли, вдруг ты сошел с ума и решил, что петля будет привлекательно смотреться на твоей шее?
— Нет уж, такое украшение меня не привлекает, — фыркаешь ты. — На мой вкус, оно несколько старомодно. И даже вульгарно.
— А у тебя утонченный вкус?
— Само собой, разве не ради него меня сюда приглашают?
— Отлично, — кивает Эргарет. — Ты абсолютно прав — исключительно ради него. Тисаф, твоя очередь. Ты действительно считаешь, что служба в наших рядах привлекательнее участи трактирной служанки?
— Да, — кивает Тисаф.
— Подумай еще раз, в отличие от этого оболтуса, у тебя есть выбор, — говорит Эргарет. — Во- первых, у нас опасно.
— А где не опасно? — возражает Тисаф. — Меня ведь просто на улице схватили.
— Во-вторых, служба не знает ни дня, ни ночи. Ты можешь потребоваться в любой момент и на любой срок, а потом тебе даже спасибо никто не скажет, — продолжает Эргарет.
— Если я буду знать, что благодаря моим усилиям не стало еще одного мерзавца и он никого больше не обидит, — я потерплю, — откликается Тисаф.
— В-третьих, от служебных поручений не отказываются, чем бы они ни были, — пугает Эргарет.
— Если это действительно необходимо — я постараюсь это вынести, — отвечает Тисаф.
— В-четвертых, на пенсию уйти невозможно, тот же Тэйн — ушел, трактир открыл, а как понадобился — никто его не спросил, хочет он или не хочет, надо — и весь сказ, — говорит Эргарет.
— До пенсии еще дожить надо, — вздыхает Тисаф. — Совсем недавно у меня не было на это никакой надежды, так что… я не хочу больше дрожать, глядя на всяких мерзавцев, пусть лучше они дрожат!
— И, наконец, в-пятых, у рядового сотрудника совсем не такое высокое жалованье, — скорбно сообщает Эргарет. — Вот, Крэллин уже в курсе, какое дерьмовое вино я предпочитаю. А все почему? Привычка.
— Высокие лорды тоже начинают рядовыми? — удивляется Тисаф.
— А как же иначе? — ответно удивляется Эргарет. — Мы ведь недаром зовем друг друга братьями и даже наставников кличем по именам…
— Понятно, — кивает Тисаф. — Что ж, я постараюсь побыстрей дослужиться до кого-нибудь самого главного, чтоб как следует зарабатывать.
— Итак, я тебя старался напугать, ты не напугалась, — говорит Эргарет.
— Не напугалась, — отвечает Тисаф.
— Тогда я в последний раз спрошу: ты уверена?
— Да, — решительно и с некоторой досадой отвечает Тисаф.
— И еще раз, самый-самый последний, после него дороги назад у тебя уже не будет, имей это в виду, когда, не задумываясь, ляпнешь свое очередное 'да', — если ты завтра или через неделю придешь ко мне, размазывая слезы, и запросишься назад, я только посмеюсь и напомню наш сегодняшний разговор. Подумай как следует, перед тем как сказать свое очередное…
— Да! — сердито выпаливает Тисаф, не давая Эргарету закончить.
— Не обижайся, я должен был у тебя об этом еще раз опросить, — разводит руками Эргарет.
— Но не столько же раз подряд, Эргарет, это же просто глупо, — ворчит Тисаф. С тем, что высокого лорда можно называть просто Эргаретом, она освоилась куда быстрей тебя.
— Сколько надо, столько и спрашиваю, — усмехается Эргарет. — А если я предложу тебе деньги, домик с садиком и прочее в том же роде?
— И на Крэлли опять нападут какие-нибудь… — отзывается она. — Нет уж, вот сначала мы их всех искореним, а тогда и о домике с садиком подумать можно.
В глазах Эргарета на миг вспыхивают веселые огоньки. Он качает головой и сентиментально вздыхает.
— Триста лет назад… — медленно произносит он. — Да, где-то около трехсот… я произнес какую-то глупость именно в этом роде. До сих пор вот… искореняю… и до садика с домиком еще очень и очень далеко…
— Но ведь тогда с тобой не было нас! — стоит на своем Тисаф.
— Действительно, — ухмыляется Эргарет. — Как-то я упустил это из виду!
Эргарет смотрит на Тисаф долгим внимательным взглядом, после чего отпирает стоящую на столе резную шкатулку и достает четыре серебристых браслета и тонкую цепочку.
— Эти — на руки, эти — на ноги, — говорит Эргарет — А это — цепь вызова. Твоя на Тэйна настроена. Он, правда, хотел настроить ее на меня, как у Крэллина, но пусть и сам немного побегает, нечего в трактире брюхо наедать. Я ему так и сказал, что нечего. А кроме того, если ты меня позовешь в одно место, а твой парень — в другое, я ж не разорвусь, верно? — говорит он, протягивая все это Тисаф.
