мертвые будут проклинать немногих оставшихся в живых, готовых бестрепетно резать глотки спящим — да если бы только! На краткий миг ему показалось... нет, не показалось — он и в самом деле увидел в зеркале себя... увидел, что... нет, нет же, никогда, кровью своей клянусь — никогда, никогда, нет!
Рука Лерметта легла на его холодные пальцы и слегка сжала их. И это немое... нет, не сочувствие, не сострадание даже — понимание, такое надежное и неколебимое, обессилило Арьена враз. Оно высекло из глаз слезы, словно ветер в лицо.
— Довольно! — хрипло простонал Лерметт. — Не могу больше!
— Я тоже, — задыхающимся голосом ответил Алани и вновь стукнул указательным пальцем по краю карты.
Эннеари смигнул слезы и вскрикнул. Паж едва стоял, навалившись всем телом на тяжелый стол. Юноша был иссиня-бледным, губы и лунки ногтей посинели.
— Арьен, скорей! — вскричал Лерметт — но Эннеари уже и сам подхватил пажа под мышки, уложил поудобнее, опустился рядом на одно колено и прижал пальцы к белым вискам Алани. Знать бы еще, что с парнем стряслось...
— Это просто потеря крови, — сварливо пояснил Илмерран. — Очень сильная потеря крови.
Эннеари невольно обвел кабинет взглядом, но нигде не было ни кровинки — даже в зеркале.
— Плата за волшебство, — еще прерывистым, но куда более ровным голосом промолвил Алани.
Лерметт резко выдохнул.
— Именно так, — дернул бородой Илмерран. — За все надо платить. Чем больше крови льется в зеркале, тем больше ее теряет маг... если, конечно, он не мастер по Зеркалам Времени. Если бы я предполагал, что это случится так скоро и так кроваво, я бы запретил опыт.
— Вам бы это не удалось, Ваше Всезнайство! — Алани под руками Арьена заодно со здоровьем быстро обретал свое потаенное ехидство — а слабость сделала его из потаенного явным. — Вы не мой мастер-наставник.
— Но именно я подписываю для мастера твой отчет о летней работе, налаион! — взгремел Илмерран.
— Я тоже, — сухо осведомил пажа король. — И я до тебя, мерзавца малолетнего, еще доберусь, учти. Арьен, ты как, справляешься?
— Вполне, — не подымая головы, — ответил эльф. — Тут особого искусства не требуется.
— Очень хорошо, — изрек гном. — А когда справишься совсем, дай мальчишке поесть.
— Ох ты! — с сожалением произнес Алани. — Я ведь еды не припас...
— Зато я припас, — свирепо отрезал Илмерран. — Если бы я ждал от всяких налеа, что они смогут сами позаботиться о себе, мне пришлось бы носить траур пожизненно. На поставце шкатулка, в ней холодное мясо, ломоть паштета, кусок вишневого пирога и яблоко. Вино с лечебным настоем в белой фарфоровой бутылочке — пусть выпьет половину.
Алани чуть приподнялся на локтях.
— Но ведь вы не знали, что я собираюсь пустить в ход именно Зеркало Времени! — гораздо более твердым голосом осведомился он. Глаза его подозрительно сощурились.
— Наверняка — нет, — с достоинством отпарировал Илмерран. — Но зато я знаю тебя — и я сделал вывод на основе имеющихся у меня сведений. А гном, неспособный сделать вывод на основе имеющихся у него сведений...
Алани расхохотался во весь голос.
Лерметт, не дожидаясь Эннеари, уже открыл шкатулку со съестным и поднес ее пажу.
Эннеари только хмыкнул, глядя, как мальчишка уплетает за обе щеки, поднялся с колен и отошел в сторонку.
— Прости. — Лерметт положил ему руку на плечо. — Прости меня, дурака. Я знал, что будет скверно, но не предполагал, что настолько. И на двадцать лет раньше, ты только подумай!
— Ничего удивительного, — вздохнул Эннеари. — Страх — дурной советчик. То, что могло бы еще полвека протянуть, со страху в единое мгновение затаптывают. И не казни себя. Ты прав, это надо было увидеть.
— Я уже готов, — возгласил Алани. По лицу его от уха до уха тянулись роскошные вишневые усы.
— Лицо утри, — проворчал Илмерран, взял его руку и посчитал пульс.
— Хорошая штука — молодость, — вздохнул он, убирая пальцы с запястья пажа.
— Значит, можно продолжать? — настойчиво гнул свое Алани.
— Погоди ты! — рыкнул на него Илмерран. — Нам ведь надо еще и на местности осмотреться. Отдыхай покуда, приглядывайся. Арьен, Лериме — вы еще долго отлынивать изволите?
Эннеари вернулся к столу с невольным содроганием. Но карта выглядела точно такой, как и перед начало опыта. Зеркало бесстрастно отражало потолок.
— А вот теперь, собственно, и начнется то, зачем я тебя позвал, — обратился Лерметт к Эннеари. — Если мы хотим, чтобы такое будущее не сбылось...
— О да! — выдохнул эльф, казалось, из самой глубины своего сердца. Может, он и сумеет забыть когда-нибудь то будущее, что увидел в зеркале... если вместе с Лерметтом создаст иное будущее.
— Тогда извольте не отвлекаться! — подхватил Илмерран. Его крепкий, как вересковый корень, палец уперся в карту. — Кстати, Лериме — в одном ты все-таки ошибся. Отводных каналов нам потребуется только два — здесь и вот здесь.
— Почему? — удивился Лерметт.
— Думать, думать учись, доктор наук! — рявкнул Илмерран. — Мы ведь не стенку, мы горы возводим!
— Горы? — придушенно возопил Эннеари. Только-только он вроде бы начал хоть что-то понимать — и тут на тебе!
— Горы, — отрезал Илмерран, явно раздосадованный несообразительностью своих учеников.
— А стенку не лучше ли? — спросил Арьен.
— Не лучше! — снова рявкнул гном. — Не лучше, не проще и даже не дешевле! Конечно, если бы мы разделывали степь под пашню... в общем-то оно очень даже можно... подземные воды здесь невысоко стоят, да и не так чтобы очень соленые... можно.
— Ни за что! — пылко воскликнул Лерметт. — Степь должна остаться степью — и только так. Потом, если все получится, сами пусть выбирают... но степь должна остаться степью.
— А тогда никаких стенок, только горы. — Гном грозно нахмурился. — Арьен, чему я тебя учил? Ты хоть раз задумался, почему природа не берет кирпичи и раствор и не строит стен, а возводит горы? Ведь стенка, по-твоему, проще!
Эннеари покаянно потупился.
— Форма, которая может сама, естественно возникнуть из складок местности, всегда устойчивее, — смягчился гном. — К тому же стенка нам ничего не даст. Нам ведь не удержать ветер надо, а перенаправить. Это какой же высоты стену громоздить пришлось бы? Сколько рабочих рук, сколько времени даром ухлопать — посчитай-ка! Правда, ты всегда относился к математике с непозволительной для музыканта прохладцей, но ты все-таки подсчитай.
— А горы разве проще? — умоляюще спросил Эннеари.
— Намного, — заверил его Лерметт. — Здесь и вот тут два небольших вулкана... а остальное придется наращивать. Народу, конечно, потребуется много... но все-таки даже все Арамейльские маги вместе взятые — это еще не три четверти населения всей степи, не говоря уже о Восьми Королевствах.
— А зачем столько магов? — с жадным любопытством поинтересовался Эннеари.
— Как это — зачем? — возмутился Лерметт. — Выводить вулканы. Гасить землетрясения... а некоторые не гасить, а направлять. Лаву направлять. Это, считай, все отделение магии земли в полном составе. Потом почти все отделение магии превращений. Мастера по работе с временем, мастера-погодники — воздушные завихрения тоже как-то гасить и направлять надо...
— Не только, — вставил Илмерран. — Еще и снеговые шапки наращивать.
— А-аа! — выдохнул Лерметт. — Теперь понимаю, почему только два канала.
Эннеари переводил ошалелый взгляд с человека на гнома и обратно. Эти двое, может, и понимают,
