Квентин устало посмотрел на него. Я попробовала представить, о чем он сейчас думает, и не смогла.
Книга или Вельер? Ответы на все вопросы — или одна жизнь? Жизнь того, кто хочет развязать войну; жизнь врага; жизнь дракона и человека, который совершал преступления, калечил… Дален в тонких перчатках… нянюшка, которая плакала по ночам… Марек…
И Драконлор.
Марек молча смотрел на Квентина.
Квентин медленно надрезал палец. Еще медленнее положил лезвие и коснулся рукой плиты.
Ничего не произошло.
— Не получилось? — сочувственно спросил Марек. — Неужто придется размазывать кровь по всему камню?
Я выразительно посмотрела на него.
— Не думаю, — хрипло сказал Квентин. — Началось.
Гладкая поверхность замерцала. На секунду мне показалось, что на камне проступили черточки, буквы, слова… Я моргнула, и все исчезло, кроме света, который, казалось, исходил из земли.
Радужное сияние разрасталось. Отблески упали на лицо Марека, на грубо вытесанные морды статуй, на склоненную голову Квентина… на мрамор, песок, набегающую лазурную волну…
Яркий цветной свет, заслоняющий остров, небо…
И ничего. Плита оставалась гладкой и пустой.
— Нет, — глухо сказал Квентин. Сияние начало гаснуть.
— Нет книги, — Квентин упал на землю. — Только врата. Может быть, она уже в прошлом, а? И огненный век наступил?
Он засмеялся. Мне стало не по себе.
— Квентин, соберись, — Марек потряс его за плечо. — Где она? Где она может быть?
— Я знаю, — вдруг сказала я.
Я врала. Все, чего я хотела, — чтобы Марек отступил. Но Квентин посмотрел на меня неверящими глазами, и я вдруг поняла, что действительно знаю.
— Марек, отойди, — попросила я. — Ты же все равно поймешь.
— Конечно, — Марек обнажил в улыбке желтоватые зубы. — Но хотелось бы поскорее.
— Ему и самому страшно, — пробормотал Квентин. — Эйлин, Дален, все эти мальчишки и девчонки из Галавера… А дирижабли горят так жарко…
— Прекрати, — отрывисто сказал Марек.
— Хотел бы, да не могу. Я тоже боюсь, — Квентин протянул руку. — Лин, скажи мне на ухо.
Я сказала.
— Я так и думал, — он улыбнулся. — Думаешь, нам повезет?
— Где? — быстро спросил Марек. — Куда?
Квентин уже расстегивал мантию.
— Садитесь, если хотите успеть до рассвета. — Его голос менялся, подрагивал. Я закрыла глаза; что-то твердое и острое коснулось запястья, и я вдруг поняла, что чуть не случилось в тупичке возле библиотеки. — Мы должны успеть.
Последние слова прозвучали так низко, что я едва их расслышала. В ушах стоял сплошной гул.
— Куда мы летим? — повторил Марек.
Я обернулась к нему. Пепел, как же это было приятно: он не знал, а я знала!
— В Галавер.
Кожаные ремешки были холодными на ощупь. В последнюю минуту я хотела спрыгнуть и коснуться рукой волны, но увидела, как Квентин морщится от случайных брызг, и не стала.
Солнце садилось. Марек натянул кожаные перчатки и протянул мне вторую пару. Я не стала отказываться. Закуталась в плащ, обмотала вокруг себя ремешки — и постучала по гребню.
Когда я в последний раз обернулась к островку, радужный блеск почти погас. Врата времени… бедные драконы. Интересно, если высокая вода скроет Сорлинн окончательно, врата тоже исчезнут? Или путешественникам придется нырять?
Через полчаса море исчезло, как ни вертись. Было холодно и темно. Марек за спиной молчал, но когда я начала ежиться, просто обхватил крепче и прижал к себе. Стало немного теплее.
Квентин мерно взмахивал крыльями. Внизу темнели деревья, гряда за грядой. Я закрыла глаза и стала думать о Галавере.
Я была на крыше замка лишь дважды. Один раз, когда по просьбе-приказу Марека искала золотую булавку — и нашла, проведя пять часов на раскаленной черепице. И второй раз, когда Квентин, ошалевший от бесконечных занятий, нагрузил корзинку снедью, решительно схватил меня за локоть и потащил любоваться звездами. Наверное, в ту ночь я окончательно поняла, что его тепло кружит мне голову.
«У меня никогда не было друзей. Но если бы были… я не представляю, чтобы они были лучше, чем ты».
Квентин…
Я не заметила, как задремала. И проснулась от крика Марека:
— …В воздухе! Ты соображаешь, что делаешь?
— Что?
— Ничего, — он встряхнул меня за плечи. — Не спи, замерзнешь. И свалишься, что куда ощутимее.
Я кивнула и выпрямилась. Ветер с новой силой ударил в лицо.
Статуи на крыше замка… Что, если я ошиблась? И Квентин ошибся? Вдруг книга в другом замке? Сколько их выстроено вдоль побережья, у реки, в скалах, в долинах? Почему Галавер?
Да потому, что Корлин — волшебник, шепнул внутренний голос. Он должен был вернуться домой.
Но школы магов еще не было…
Думаешь, он не знал, что она там будет? Он встречал Далена; он знал прошлое. Чародей такого дарования видит будущее, не может не видеть.
Видит будущее, знает прошлое… Чародей из рода Кор…
Под сердцем кольнуло. Я почувствовала тошноту. Что-то не так… что? Кто?
— Галавер, — сказал над ухом Марек. — Приготовься.
— К чему?
Рядом просвистела струя пламени.
— Вот к этому! Думаешь, в военное время драконы часто летают над городом?
— Мы же не долетим! — закричала я. — Мы разобьемся!
Марек стиснул мои плечи.
— Они знают, что я вернусь. Помнят, что Квентин учился здесь. Подожди.
Квентин снижался, выписывая замысловатые кривые. Внизу показался город, огни замка, знакомые парк и река… как хочется туда! Чтобы завтра был всего лишь еще один день занятий, Марек улыбался и подтрунивал, Квентин сидел над записями у себя в комнате, а драконы затихли в своем вересковом убежище.
— Держись, — шепнул Марек. — Мы возвращаемся.
Когти проскрежетали по черепице. Люк был откинут, и на ровную площадку вокруг статуй высыпали люди. Я узнала Эйлин в темно-синей мантии, знакомого боевого мага, студентов, что жили на том же этаже, что и Квентин… Далена не было.
Я спрыгнула на нагретый камень. Марек приземлился следом.
— Если бы ремни натирали чешую, я бы с ума сошел, — с чувством произнес Квентин, пиная кожаную упряжь. — Эйлин, добрый вечер.
— Я подожду, пока вы оденетесь, — сухо произнесла она. — Вы добыли книгу?
— А, — Марек скрестил руки на груди, улыбаясь. — Хороший вопрос.
— Я хотел бы знать, кто устроил нам теплый прием, — Квентин выступил вперед. Шелковая мантия, теперь изрядно помятая, мела пыльную черепицу.
