то ни с кем не хотел…
– Да Яромир кого хошь разговорит! – простодушно ответил Иван. – Он с любой нечистью накоротке… ай-й, Яромир, ты чего опять?!
– Да локоть дернулся… – отмахнулся оборотень. – Нечаянно.
Князь безотрывно смотрел на золотую груду. На какой-то миг к нему закралось подозрение, что эти двое вовсе и не были на Белом озере, а привезенные монеты раздобыли… здесь князь замешкался, не в силах измыслить такое место, где можно за просто так получить двадцать пудов золота.
Разве что клад где-то нашли…
– А чем докажете, что это именно водяной вам пеню выплатил? – слабым голосом спросил Всеволод, цепляясь за последнюю соломину.
– Слово могу дать честное, – прищурился Яромир. – А если прикажешь, так мы тебе, княже, в качестве третьего испытания самого водяного в мешке приволокем – у него и спросишь…
– Не надо водяного, – сумрачно буркнул Всеволод. – Так уж и быть, верю на слово…
– Вот и ладно. Тогда говори третью задачку – а то недосуг нам уже. Покров день прошел, самое время свадьбу играть, а мы доселе воду в ступе толчем…
– Третью я пока не приду… то есть, куда же это вы так торопитесь, гости дорогие?.. – ласково улыбнулся князь. – Неужель брезгуете за столом моим посидеть, угощения моего отведать? Нет уж, садитесь, садитесь… эй, там, подвиньтесь-ка, дайте место Ивану Берендеичу! О деле поговорить всегда успеем.
Иван с готовностью плюхнулся на лавку, растолкав всех локтями, и начал наворачивать за обе щеки. Что-что, а уж это он делать умел и любил. Да и проголодался в дороге.
Яромир немного помедлил. Он миг-другой пристально смотрел на князя, словно пытаясь просверлить его глазами, но премудрый Всеволод даже не моргнул – только ухмыльнулся и кивнул, еще раз указывая оборотню его место.
Рядом с Иваном оказался безусый отрок – лет восемнадцати-девятнадцати, не более. Он уважительно посмотрел на княжича с оборотнем, а потом пододвинулся поближе и спросил:
– А с водяным-то тяжко, небось, пришлось? Я летось в те места ездил – еле живой выбрался…
– Расскажи! – загорелись глаза Ивана.
– Да об чем там рассказывать… – с притворной скромностью отмахнулся отрок. – До озера самого я вовсе даже и не дошел – еще в лесу русалкам попался…
– Ага, мы их тоже видели! – закивал Иван. – Ух, пылкие девки!
– Да еще какие! – согласился отрок. – Мне батюшка рассказывал – они креста боятся, так я придумал сразу два их надеть. Один как положено, а второй – на спину. Они меня завидели – сразу набросились! А у меня со всех сторон кресты! Они сразу врассыпную! А я раззадорился, чресла аж огнем горят – побежал их догонять! Они визжат, орут, отмахиваются, на деревья лезут, ветками в меня кидают… Ух, весело было – полночи за ними гонялся!
– Вот хитрован!.. – завистливо шмыгнул носом Иван. – Эх, что же это я так не додумался-то?.. А дальше чего было?
– А дальше… – зарделся отрок. – Дальше неладно случилось – лопнул у меня один гайтан… Крест со спины свалился… Я даже за меч схватиться не успел – они враз мне на спину посыпались, к земле придавили… Все, думал, не уйду живой – вторые полночи уже не они меня веселили, а я их… Всего защекотали, зацеловали, да замиловали…
– Так это ж хорошо!
– Это хорошо, когда в меру… – вздохнул отрок. – А их там двадцать три девки было!.. Да пылкие, страстные, ненасытные! Лобзанья ихние горячей крапивы обжигают! Думал уж все – до смерти выдоят…
– И что – выдоили?
– Ага, помер я там в лесу! – насмешливо фыркнул отрок. – А тут так – тень моя сидит, кочета жареного кушает!
– Ах да, точно… – расплылся в глупой улыбке княжич. – А как же выбрался-то?
– Да утро наступило, они меня и оставили. Даже из лесу почему-то вынесли – на носилках чуть не до самого Белоозера доставили. До сих пор не пойму – чего это они смилостивились?..
– Видать, понравился ты им, паря, – сипло молвил Яромир, доселе молча грызущий шаньгу. – Русалки тоже иногда могут сжалиться – если как следует их повеселить, так они порой и отблагодарить могут… А ты, паря, однако силен – две дюжины русалок полночи ублажать, да вживе остаться!.. Я б не смог.
– Да было б об чем гордиться… – густо покраснел отрок. – Подумаешь, заслуга… Те же девки, только утоплые, да ненасытные…
– И с крестами хитро придумал, – одобрительно кивнул оборотень. – Соображалка хорошая, не то что у некоторых… До речи – зовут-то тебя как?
– Крещен Александром, – степенно ответил отрок. – Но кличут все Алешкой. Третий год уж в дружине великокняжеской подвизаюсь – воевода говорит, скоро до гридней подымусь…
– А родители кто?
– Да Леонтия я сын, священника княжеского… Вон он, подле князя сидит…
– Попович, значит?
– Ага, попович.
