несколько часов местная контрразведка будет в курсе. Все это непонятно, хотя и любопытно, однако меня не касается. Услышал я кое-что и о себе. Оказывается, все документы получены, двое моих компаньонов уже ждут в каком-то секретном убежище, не хватает только меня и мага.
Насколько я понял из разговора, маг должен появиться только через пару дней, и это их весьма напрягало. Внимания моей скромной персоне уделили гораздо меньше. Гмакус сказал:
— Придет — хорошо, нет — без него обойдемся, вызовем одного из постоянных агентов.
Судя по тону ответа, идея использовать этого агента восторга у посла не вызывала, но он особо не возражал.
Итак, завтра необходимо посетить посольство, взять прощалку и выяснить, куда я должен подойти. Надо постараться прийти туда не раньше мага: питаться с местными товарищами из одного котла, учитывая их патологическую любовь к ядам, может быть небезопасно.
Мысли о ядах не выходили у меня из головы. Оказывается, в репозитории есть масса плетений не только для создания, но и для обнаружения и разрушения ядов. С нахождением ядов проблем не было, но у всех ядоразрушающих плетений имелись недостатки. Плетения были либо слишком заметные, либо действовали на крайне малом расстоянии. Поэкспериментировав вечером у себя в келье, я остановился на собственной модификации плетения, предназначенного для пищевых трубок. В моей версии плетение внедрялось в ложку и обезвреживало находящиеся в ней яды. Не очень удобно из-за малой насыщенности: придется ждать три-четыре секунды, пока содержимое ложки станет безопасным. Но для окружающих практически незаметно. И наносится плетение почти моментально, достаточно на пару секунд приложить ложку ко лбу.
Материал ложки влиял только на объем ее собственного запаса энергии, но существенного значения это не имело. Даже ложку из дерева или пластика легко незаметно питать от руки, в которой ее держишь, а уж в ложки из железа, широко распространенные в местных тошниловках, претендующих на звание приличных столовых, запросто помещался запас энергии, которого хватало на весь обед. Еще более незаметное плетение, разрушающее яд непосредственно в крови, я отверг по причине «узкой специализации», то есть каждое плетение было направлено на разрушение только одного яда либо группы родственных ядов. Но я все равно взял этот вид плетений на заметку, ведь не будешь на глазах у всех черпать пиво ложкой?
— Но имеет ли смысл то, что мы задумали? — Баралис, всем своим видом выражая сомнение, покачнулся на стуле. — Разве после этого дерзкого проникновения они не перенесут тайную часть переговоров в другое место?
— И да, и нет, — ответил Абус Халг. — «Да» — на твой первый вопрос, а «нет» — на второй. — Посол добродушно усмехнулся, глядя на молодого человека, и поудобнее устроился в кресле.
— С чего такая настойчивость? Что мешает им сменить место?
Посол немного помрачнел.
— Что именно мешает перенести переговоры в другое место, неизвестно. Но! — Абус поднял палец вверх. — Они уже объявили о переносе даты начала на две недели. Значит, собираются тщательно проверить здание.
— Мы отложим наши планы?
— Ни в коем случае. — Посол улыбнулся, глядя на удивленное лицо отпрыска. — На самом деле эта наглая попытка даже нам на руку. Неясно, кто и по какой причине решил таким образом отодвинуть начало переговоров, но он сыграл в наших интересах.
— Разве нам выгодна отсрочка?
— Дата начала переговоров не имеет существенного значения, а вот возникшая нервозность нам полезна. Не стоит забывать нашу главную задачу — срыв секретных переговоров. Кроме того, ослабление охраны облегчит нам проникновение.
— Ослабление? Мне казалось, охрана будет усилена.
— Естественно, но только после тщательной проверки всего здания. Что им охранять сейчас? А профессионалов, особенно магов, у короля не хватает.
— Это предположение?
— Нет, это факт. В нашем распоряжении есть копия приказа о переводе части охранников особняка в группу поиска шпиона. — Посол довольно улыбнулся. Ему понравилось, что любимый ученик проявил недоверие к выводам, не подкрепленным разведданными.
— А смысл? Какой смысл в этом переводе? Ведь охрана, — Баралис сделал неопределенный жест, — ничего не понимает в сыске.
Посол довольно покивал. Растет мальчик, растет. Сам посол тоже не поверил бы в подлинность такого приказа. Но в отличие от своего молодого коллеги он знал, что большая часть состава охраны была наскоро собрана из особо доверенных людей, которые ранее работали именно сыскарями.
В посольстве, куда я зашел после прослушивания записей, меня обломали. Нет, не с прощалкой, ее мне выдали без разговоров, — меня обломали с возможностью выйти из здания. То есть после того, как я принес клятву на посольском многофункциональном магическом сервере, меня фактически арестовали. Точнее, пришлось сразу приступить к выполнению своего обещания в принудительном порядке. Мера предосторожности, видите ли. Я сдал все свои вещи и амулеты, однако прощалку, вопреки настойчивым советам, сдавать не стал, а официально передал на сохранение послу.
Переживать о судьбе сданного барахла не было причин. Из амулетов у меня при себе имелся только храмовый: он, кстати, вызвал повышенный интерес у штатного мага. Да и одежду из грубой дешевой ткани жалеть не стоило: взамен мне выдали костюмчик вроде того, что я купил недавно и утопил в сточной канаве возле ресторана. Потом меня «упаковали» в шкаф и вывезли вместе с мебелью на какой-то склад.
Здесь я с помощью одного из сопровождающих через частично разобранную стену попал в соседнюю комнатушку, в полу которой был люк. Через этот люк мы и спустились под землю. Местные подземелья не идут ни в какое сравнение с подземным городом Некварка: грязь, пыль, теснота, спертый воздух. К счастью, находиться в них пришлось недолго. Пройдя узкими ходами, мы с парой сопровождавших меня товарищей вылезли через каменный люк, расположенный во дворе какого-то дома. В этом доме мне и предстояло вместе с командой местных шпионов-любителей дожидаться начала суперсекретной операции.
Отношения с «коллегами» у меня не сложились.
Два южных дворянина (правда, в их «дворянстве» сомневались все, кроме них самих) Тапар и Галик потеряли ко мне интерес сразу, как только поняли, что втянуть меня в карточную игру не удастся. Я прошел мимо сидящих за столом игроков и улегся на пустую койку, которую посчитал своей. Судя по отсутствию возражений, угадал.
На этой-то койке я совершенно без приключений провел пару дней. Отсутствие приключений обеспечивал один из шкафоподобных субъектов (их было двое, они сменяли друг друга), постоянно дремавший в кресле у входа. Кормили однообразно, но очень сытно. С примитивными «удобствами», расположенными в смежной комнате, проблем также не возникло. Единственным жестким требованием наших то ли охранников, то ли тюремщиков был «отбой» в строго определенное время. В остальном мы были предоставлены сами себе.
Тапар и Галик постоянно играли: то в карты, то в кости, то в какие-то пластинки с номерами. Изредка кто-нибудь из них пытался втянуть в игру меня или охранника, но быстро осознавал бесперспективность этого действия. Я был занят изучением теоретических основ искусственного интеллекта. Надо сказать, создатели моего магокомпа продвинулись в этом вопросе гораздо дальше, чем специалисты моего мира. Однако их системы имели свою специфику. Они не ставили задачу создать интеллект как таковой, их целью были отдельные функции: распознавание речи, распознавание рисунков, управление сложными, но явно алгоритмизируемыми процессами и тому подобное.
Наконец в один прекрасный день (точнее, вечер, как выяснилось при выходе) прибыл маг Верганс. Мы только что проснулись. Сразу началось некое подобие дурдома: с очередной сменой одежды, которая оказалась не по размеру, а также получением фляг с отравленным вином и здоровенных мешков с
