А его величество Сакмос Третий между тем активно ищет союзников и планирует войну. Следящий за порядком тяжело вздохнул и вернулся к только что завизированному документу. Здесь явно видна рука храмовников: труп Гмакуса, косвенно указывающий на разведку Лаугана, — лишь маскировка. Грязные операции храм всегда проводит чужими руками, причем очень аккуратно, не придерешься. Да и Лауган обвинить не удастся. Официально Гмакус — командир отряда наемников, обеспечивающих безопасность передвижений членов делегации за пределами города. Стандартная схема, половина посольств ею пользуются.
Итак, что есть в наличии… Поначалу своим странным проникновением наемники возбудили интерес стражи, затем подсунули якобы ошибившегося полуживого мага. Очевидно, что в такой ситуации допрашивать его будет лучший специалист. А в голове у мага спрятано хитрое плетение, ударившее в момент наибольшей уязвимости допрашивающего. И это уже третья «случайная» смерть среди неявных ключевых фигур Орланда. Хотя старший дознаватель еще дышит, но он обречен. И, как и в предыдущих случаях, заменить его некем. К сожалению, все имеющиеся в наличии преданные кандидаты делятся на две группы: некомпетентные и неродовитые. Первые не смогут сдерживать чужие разведки, вторые не имеют веса у аристократии и не смогут обнаружить внутренние заговоры. Кого рекомендовать?
Лэдас, верховный предстоятель Спящего, отложил амулет связи и усмехнулся. Вот ведь маленький засранец, всех на уши поставил. Он привычным движением подогрел кружку с остывшим травяным отваром, отхлебнул и задумался. Придется принимать ответственное решение. Самое простое — уничтожить мальчишку. Спуститься в подвал, где тот спит в тайной келье, и свернуть поганцу шею. Но интуиция, не раз спасавшая во время войны, не говорила, а кричала о том, что это будет неправильное решение. Бывший ревнитель Света буквально кожей ощущал западню. Однако имей он прямой приказ или будь уверен, что смерть мальчишки укрепит силу Света и повредит Тьме, он убил бы, не задумываясь.
Но как раз такой уверенности и не было. Как не было и прямого приказа.
— Да прибей ты его аккуратненько, — посоветовали ему.
Вот только человеку, который дал этот совет, он не доверял ни в малейшей степени. Предстоятель еще раз отхлебнул из кружки и задумался. Странный совет — убрать свидетеля, которого в случае необходимости можно использовать, чтобы надавить на посла. Или чтобы спровоцировать войну… Труп Гмакуса сам по себе ничего не доказывает, но если разговорить свидетеля, то войну состряпать несложно. Нет, убивать его без приказа свыше он не будет. Мальчишка стремится попасть в магическую академию Лаугана. Что ж, Лэдас не будет чинить ему препятствий, даже поможет. По крайней мере проследит за тем, чтобы посол не отправил его на тот свет.
Предстоятель еще раз прокрутил в памяти разговор с паршивцем. Естественно, на большинство вопросов тот не ответил, ссылаясь на клятву, но это не имело значения. Специфика подготовки, позволявшая читать реакцию ауры, вообще не требовала ответов. Малыш уверен, что операцию осуществила разведка Лаугана и курировал ее выполнение лично посол, у которого в этом деле есть собственный интерес. Непонятно, зачем парню королевское прощение: никаких преступлений, по его собственному мнению, он не совершал. Видимо, есть обвинения, снять которые нормальным путем он не хочет или не может. Расспросить бы получше, но уже в середине разговора мальчишка что-то заподозрил и поставил слабенькую защиту. Отличать правду от лжи она не мешала, но баламутила ауру и не позволяла оценивать нюансы. Пришлось свернуть разговор. Переходить к откровенному допросу пока не стоит.
Приняв решение, Лэдас допил содержимое кружки, встал и, проделав несколько сложных, но привычных движений, направился в соседнюю комнату, где располагался малый алтарь.
Утром меня разбудил Харганк. Оказывается, мой вчерашний собеседник, большая шишка, настолько проникся моими проблемами, что решил выделить мне сопровождающего, подведя под это одно из храмовых правил. Так что теперь Харганк является временно исполняющим обязанности моего отсутствующего отца и будет сопровождать меня при общении с любыми представителями власти. Быстро позавтракав, я переоделся в принесенную им одежду. Потом меня благословил предстоятель, вручив новый амулет, в котором на первый взгляд было накручено даже больше, чем в предыдущем.
Мы немного походили по храмовым подземельям и наконец выбрались через незаметную дверь в какой-то проулок, откуда вышли на площадь перед главным храмом. Харганк поймал местное такси, доставившее нас к посольству.
В посольстве все прошло очень буднично. Клятва на посольском магосервере, предельно краткий рассказ о произошедшем, принесение мне извинений за подлого Гмакуса, который, гнида такая, всех обманул… А вот мою прощалку попытались зажать. Тут-то и пригодился Харганк: он с ходу перечислил кучу инстанций, куда мы будем жаловаться. Посол проникся. Особенно его чело омрачила идея Харганка обратиться в «Вестник Лаугана». Надо будет узнать адресок журнальчика. Вдруг возникнет желание поделиться кое-какими мыслями?
Через пару часов меня с прощалкой в руках заперли в тайной келье. Надо же было так лопухнуться! Расслабился, выслушивая восторги Харганка на тему того, как он их всех сделал, и в итоге сам вошел в свою тюрьму. И ведь как все ловко устроил, пакостник! Одежда, видите ли, не соответствует чему-то там. Давай, мол, зайдем, переоденешься… подожди-ка в этой келье, сейчас принесу. О том, что попал в ловушку, я понял по звуку задвижки на двери и по мгновенно окружившему меня защитному куполу, вывернутому наизнанку. Но последние сомнения развеял голос Харганка, донесшийся из-за двери:
— Посиди немного, а после вечернего призыва благодати предстоятель с тобой поговорит.
Он ушел, а на меня напало раздражение. К тому же магический фон внезапно упал до нуля. Последнее меня добило окончательно. Я впал в холодное бешенство. Соображал я нормально, но возникло почти непреодолимое желание что-нибудь порушить. В качестве объекта разрушения я выбрал систему плетений, сковывающих меня. Несколько «пожирателей магии», выплюнутых мной, почти мгновенно разрослись до неприличного размера, проели дыру в защите, выбрались наружу и лопнули. Правда, от защиты, как и от плетений, укрепляющих стены, ничего не осталось. Привычным действием было втянуть свободную магию и развеять оставшихся «пожирателей».
А теперь делаем отсюда ноги. Вряд ли предстоятель обрадуется моим проделкам. Шарик фаербольчика легко разобрался с дверью. Я и не знал, что он способен, как напалм, растекаться по поверхности, выжигая органику. Что же будет, если он попадет в человека? Я выглянул из камеры. Судя по топоту, откуда-то сверху неслись два или три бугая. Я мазнул рукой по светильнику, висевшему над дверью перед окошечком, и досуха высосанный светильник остался висеть пустым стеклянным шаром. Шмыгнув обратно в камеру, я плюхнулся таким образом, чтобы через дверной проем видеть начало лестницы. И вовремя: на лестнице показались чьи-то сандалии.
В тюремном деле прибежавшие дежурные жрецы не разбирались совершенно и в результате скопились возле лестницы, обсуждая, что делать. Удар парализующих шариков развеял их сомнения. Я выскользнул из камеры, активировал видение плетений и аур, взбежал по лестнице на этаж выше. Подниматься на самый верх не стал, свернув, как я теперь понимаю, в караулку. Лишний раз встречаться с охраной мне совершенно ни к чему. А тут, судя по моим представлениям о планировке, должна быть дверь в подвал храма, из которого вел подземный ход в общагу: пару раз, когда погода была отвратительной, комендант открывал его для паломников.
Войдя в караулку, я сразу увидел магический замок, встроенный в стол. Накручено знатно, логический блок прикрыт магическим щитом, зато плетение исполнительного механизма, непосредственно управляющее дверью, оказалось легкодоступным, хотя и усложненным без необходимости. Но мне не понадобилось даже это. Соединив одну из силовых линий с плетением, открывавшим дверь, я дождался, когда створка откроется наполовину, и оборвал подачу силы. Такой изврат потребовался, чтобы обмануть сигнализацию, сообщавшую куда-то наверх, «открыто» или «закрыто», только после полного открытия или закрытия двери.
Я пролез в щель и оказался там, где и рассчитывал. Сформировав примитивный прибор ночного видения из плетения инфракрасной камеры, я направился в общагу. Как и предполагалось, о моем аресте там еще не знали. Беспрепятственно опустошив тайники, я не торопясь покинул этот гостеприимный дом.
Только сменив пару извозчиков и прокатившись из одного конца города в другой, я успокоился и стал
