зовет! Спасибо, что хорошие слова ему обо мне и учебе моей написал!
Ермил слегка опешил от такого бурного проявления чувств, но быстро взял себя в руки.
— Да, Михайла, домой надо ехать. Мудр Лукич зовет. Пойдем, соберемся да сразу и поедем.
— Дед Влас, слышь, батюшка меня домой зовет! — Влас в ответ только лишь покивал головой. — Одного жаль. Дед Влас меня сегодня начальником назначил над этим отделением. Обидно, и дня не проначальствовав, уезжать. К тому же мы с дедом Власом сегодня зольный рассол должны были составлять. Без этого нельзя считать обучение оконченным. Правда, дед? — Влас вновь покивал. — Ермилушка, ты уж позволь мне сегодня доначальствовать до конца дня, а домой поедем утром. А то что ж мы на ночь глядя в дорогу-то отправимся?
— Есть смысл в том, что говорит малец, — поддержал Валентина Влас.
Ермил уже весь извертелся, измученный стоящей в сарае вонью.
— Ладно, ладно, — согласился он. — Поедем утром. Я — на свежий воздух. — Он уже рванул было на выход, но остановился, видимо вспомнив нечто важное. — Да, дед Влас, это два наших новых сотрудника. — Он указал пальцем на пришедших с ним убийц. — Они побудут вместе с Михайлой.
С этими словами он и был таков, выскочив за дверь. Валентин выразительно посмотрел на Власа, затем скосил глаза на приставленных к нему соглядатаев. К счастью, они с дедом Власом уже научились понимать друг друга без слов.
— Ну что ж, сотрудники, берите лопаты, пойдем зольный рассол делать, — обратился Влас к оставленным Ермилом мужикам.
— Каки таки лопаты? — прохрипел низким осипшим голосом один из них, но второй пихнул его локтем в бок и послушно направился туда, куда указывал дед Влас.
Дед Влас привел их и Михайлу к первому чану и указал на короба с химикатами, которые заранее заготовил Михайла.
— Ты вот из этого короба пересыпаешь в чан, а ты — из того, — приказал он Михайлиным соглядатаям. — Ты же носи воду с речки, — обратился он к Валентину.
— Есть! — Валентин схватил бадейки. — Дед Влас, ты уж сообщи, кому надо.
Добежать до двери, ведущей на речку, было для Валентина делом пары секунд. Его сторожа даже глазом моргнуть не успели.
— Куда это ты его услал? — поинтересовался один из сторожей у Власа.
— На речку, за водой.
— А ну-ка, пойдем глянем. — Сторож бросил лопату и направился к двери, ведущей на речку. Следом за ним двинулся и второй.
Когда они выбежали из сарая, Валентин уже заканчивал прилаживать лыжи по ноге, подтягивая сыромятные ремешки.
— Убег! — в голос заорали сторожа и бросились на ту сторону речки.
— Быстрей, быстрей, Минька! — торопил Валентина Ероха. — Погоня!
Валентин выпрямился, сделал шаг, другой, выбрался из вытоптанного лежбища на нетронутый снег. Лыжи держали хорошо. Валентин перешел на бег, двигаясь вверх по течению реки и чуть в глубь леса. Ероха отбежал от лежбища и остановился, наблюдая за погоней. Сторожа уже перебрались на эту сторону реки, взобравшись на высокий берег, но дальше нескольких шагов в глубь леса они сделать не смогли, по пояс увязнув в снегу.
— Назад! Назад! — заорали преследователи, застряв в сугробах. — Здесь не достанем! По тому берегу!
Они принялись выбираться обратно, а Ероха устремился догонять Михайлу.
Шли по следам, оставленным Ерохой меж стволов вековых сосен. В лес далеко не углублялись, стараясь лишь, чтобы не было их заметно с противоположного берега речки Лихоманки. Версты через три вышли на берег, пересекли замерзшую речку. Огляделись окрест. Погони не наблюдалось.
— Не снимай лыж, — предупредил Ероха. — Здесь недалеко дорога на Вологду проходит. До нее на лыжах пойдем, а там нас Силка с санями ждет.
Меж тем начинало уже смеркаться. Ясное до того небо заволокло плотным облачным покрывалом, скрыв заходящее солнце. С неба посыпалась снежная крупа. Идти стало тяжелей. В лицо ударил злой колючий ветер. Он то принимался дуть изо всей силы, облепляя путников снегом с ног до головы, то вдруг стихал, и тогда снежная крупа манной небесной с тихим шелестом ложилась на снежный наст.
— Хорошо, что непогода нас не в лесу застала, — констатировал Валентин. — Не видно ни черта стало. Смотри, дорогу не прозевай.
— Не прозеваю, — успокоил его Ероха. — Совсем чуть-чуть осталось.
До накатанной широкой дороги действительно оказалось недалеко. Но когда приятели на нее вышли, ни саней, ни Силки там не оказалось.
— Пойдем по дороге в сторону города, — предложил Ероха. — Авось и Силку по дороге встретим.
— Ты с ним где договаривался встретиться? Здесь?
— Ну… Сам видел, мы по моим старым следам шли. Здесь, значит, мы с Силкой расстались. Сюда он и сани пригнать должен был.
Но дорога в пределах видимости была пустынна, хотя и пределы эти из-за разыгравшейся непогоды ограничивались пятьюдесятью метрами в одну сторону и пятьюдесятью — в другую.
— Будем ждать здесь, — принял решение Валентин. — Заляжем у дороги и будем наблюдать. Здесь ведь и Ермил со своими головорезами проехать может.
Долго ждать им не пришлось. Сначала они услышали колокольчик со стороны слободы, а потом уже увидели и лошадку, впряженную в розвальни.
— Сила! Силка! — заорали приятели, когда сани поравнялись с ними.
— Стой! — отозвался Сила.
Сани остановились, и Валентин с Ерохой, догнав их, плюхнулись на сено рядом с Силкой.
— Чуть мимо не проехал, — укорил его Ероха.
— Да мы уж давно тут стоим, — ответил Сила. — Кучер изнылся весь: «Лошадка замерзнет, лошадка замерзнет…» Вот и разрешил я ему проехаться в одну сторону, потом в другую.
На этом приятели вынуждены были прервать только начинающийся разговор, потому что возница громким «тпру-у» сначала остановил свою лошадку, а потом принялся разворачиваться в обратную сторону.
— Ты куда? Не надо теперь поворачивать, — попробовал остановить кучера Сила. — В Вологду правь теперь, в Вологду.
Лошадка остановилась, перегородив дорогу в обе стороны, а кучер оборотился к своим пассажирам:
— Метель вишь какая подымается. Не… Не поеду в Вологду. А вот до слободы могу довезть…
— Что-о? — Возмущению Ерохи, казалось, не было предела. — Ты до Вологды подряжался?
— Ну…
— Так вези.
— Так метель же подымается.
— Да что тебе метель… Держись дороги, через три версты и город будет.
— Все ж таки до слободы сподручнее.
— Чем? До нее тоже три версты.
— Там изба моя.
— Так чего ж везти нас подряжался?
— Тогда метели не было…
Происходящее уже начинало напоминать сказку про попа и его собаку. Валентин толкнул локтем в бок раскипятившегося Ероху:
— Ероха, слышь, дай ему рубль.
— Это еще за что? — удивился тот. — Он же нас везти отказывается!
— Ты дай, дай…
Ерохе эта просьба приятеля явно не понравилась, но, кряхтя и чертыхаясь, он ее выполнил, сунув монету в руку кучеру.
