Лошади, подбадриваемые кучером, перешли с шага на легкую рысь, и ричардсоновская колымага, до того осторожно ползшая, как некое доисторическое животное, запрыгала по дороге наподобие подраненного зайца, производя при этом неимоверный шум и грохот. От подобной езды физиономию Пола перекосила гримаса, вызвавшая у Дика легкую усмешку (пятьдесят три года все-таки почтенный возраст, пора бы Полу и на покой. Дик давно бы уже отправил своего генерального менеджера в Англию, заменив его на более молодого, если бы не батюшкин запрет). Теперь Пол походил не на бравого пирата, а на самого себя, то есть на измученного подагрой и почечуем[9] старикана.
— Долбаная дорога! Долбаная колымага! — сквозь шум и грохот донеслись до Дика из-за стенки кареты восклицания его парней.
Через несколько мгновений последовала новая порция, состоящая из смеси английских и русских ругательств.
— Плохо работаешь с персоналом, Пол, — сделал замечание своему менеджеру Дик.
— Д-да, хоз-зяин, исправлюсь, подтяну, — клацая зубами от тряски, заверил его Пол.
Так как ругань сразу же прекратилась, Дик не стал дальше развивать эту тему, вновь погрузившись в приятные раздумья о сделанных сегодня пятистах рублях. Но не успел он еще восстановить в памяти во всех деталях свою встречу с Мудром Лукичом, как карета внезапно остановилась.
— Что за черт!
Отодвинув занавеску, Дик высунулся в окно и не успел еще ничего рассмотреть, как был ухвачен чьими-то могучими руками за камзол и одним рывком выдернут из кареты. Дик упал на мостовую, больно ударившись затылком, но сознания не потерял. Первое, что он увидел, были его парни, ехавшие на запятках. Но стояли они не на запятках и не рядом с каретой, а валялись на мостовой ярдах в ста отсюда. Тут кто-то наступил ему на грудь, и Дик взвыл не столько от боли, сколько от неожиданности. А человек, использовавший Дика вместо подножки, заскочил в карету, и тут сразу же раздался выстрел. «Пол, молодец, Пол, — обрадовался Дик. — Но где же кучер и еще один охранник?» С трудом повернув влево гудящую, как медный котел, голову, он увидел лежащего на мостовой кучера, сдавленного поперек туловища петлей аркана. А на козлы тем временем взбирался какой-то человек с головой, полностью закрытой маской. Дик перевел взгляд вниз. А вот и еще один охранник. Лежит неподвижным по ту сторону кареты. «Пол, в карете еще остается Пол! Он застрелил грабителя!» — успел подумать Дик, перед тем как карета тронулась с места, управляемая незнакомцем.
Дик приподнялся, опершись на локоть, и постарался заорать, но вместо крика из его гортани вырвался лишь какой-то приглушенный сип. Тут же он увидел, как по ту сторону кареты на мостовую шлепнулось нечто мягкое и тяжелое. Это был Пол. И вот он-то, в отличие от Дика и остальных, принялся вопить во все горло:
— Грабят! Помогите!
И сразу же этот призывный крик о помощи подхватили лежащие на мостовой охранники:
— Помогите! Развяжите нас!
— Убивают! Стража! Сюда! Стража! — заорал Дик, наконец-то прочистив горло.
Из близлежащих контор и лавок начали выбегать люди, а ричардсоновская колымага, свернув в ближайший проулок, уже исчезла из виду. Пока выбежавшие люди развязывали и поднимали кучера и его товарища, подоспели еще два охранника.
— Хозяин, нас сдернули с запяток арканами… Мы ничего и понять не успели… — затараторили они, поднимая на ноги Дика.
— К черту! — заорал Дик. — Оставьте меня, ищите полицию. Полиция! Стража! — вновь закричал он.
— Что здесь происходит? — Прямо перед Диком, выросши словно из-под земли, стоял городовой стражник с умным лицом и проницательными глазами.
— Ограбили! Среди бела дня ограбили! — взревел, как белуга, Дик. — Угнали повозку с двумя тысячами рублей!
— Куда? — только и спросил городовой.
— Туда! — махнул рукой Дик, указывая на проулок.
Стражник стартовал с такой скоростью, что сердце Дика радостно екнуло: «А вдруг догонит?» Уже на бегу стражник достал свою дудку и что есть сил засвистел, сзывая своих товарищей на подмогу. Через мгновение и он, вслед за каретой, исчез в проулке.
Голова у Дика гудела, словно большой церковный колокол, а по спине будто бы пробежался целый табун лошадей.
— Как вы, хозяин? — поинтересовался один из охранников. — Не надо ли лекаря?
— Пошел вон! — грубо пихнул его в грудь кулаком Дик. Он прошел несколько шагов и остановился перед Полом. Небольшая толпа, его окружавшая, тут же расступилась. Пол, видимо сильно ударившись при падении, так и не смог встать на ноги. Теперь он сидел на мостовой и виноватыми глазами смотрел снизу вверх на Дика. — Это твоя хваленая охрана? — взревел Дик. — Никто даже рта раскрыть не успел! — Вид у Дика был — грознее не бывает. Казалось, еще чуть-чуть, и он набросится на Пола и начнет топтать его ногами. — Ты же стрелял, Пол, дьявол тебя раздери! Как ты умудрился не попасть в него?! А где был твой тесак, старая ты развалина?
— Хозяин, я стрелял в упор, прямо в его лицо, закрытое платком, но он успел ударить меня по руке, и пуля прошла над его головой, — пролепетал Пол, пытаясь оправдаться.
— Почему же ты не выхватил свой тесак и не вонзил его в пузо грабителю?
— Я не успел, хозяин. Этот грабитель был силен, как медведь, и быстр, как рысь. Я только успел схватиться за свой тесак, а он уже вышвырнул меня из кареты.
— Это не он силен и быстр. Это ты слаб и медлителен, Пол. Тебе уже скоро пятьдесят три года. Тебе, Пол, давно пора сидеть у камина со своей старухой и сопливые носы своим внукам подтирать, а не генеральным менеджером торгового дома «Ричардсон и сыновья» работать.
— Простите, хозяин… Со всяким может случиться…
— Со всяким?! — не выдержал Дик. — Старый болван, ты считаешь, что потерять две тысячи рублей может всякий?! Да столько не стоишь ты сам вместе со всей своей семьей и принадлежащим тебе имуществом! Сегодня же, старый дурак, отправлю тебя в Англию! И пусть там батюшка думает, как взыскивать с тебя две тысячи рублей! Ты больше не менеджер, Пол. — Дик обернулся назад и поманил к себе пальцем охранника. — Эй, Уэйн, поди сюда. Возьми под охрану этого старого пердуна, — шепнул он ему на ухо, когда тот приблизился. — Отвечаешь головой за то, чтобы он никуда не сбежал.
— Есть, хозяин! Давай, вставай, Пол. — Охранник ухватил Пола под руки и потянул вверх.
Кряхтя и морщась от боли, Пол с помощью Уэйна наконец поднялся на ноги. Подтянулись и остальные охранники, встав вокруг Дика и как бы отгораживая его и Пола от собравшейся толпы. Только теперь Дик заметил окруживших их зевак и быстро стал вспоминать, не сказал ли он чего-нибудь такого, что не предназначалось для чужих ушей. По большому счету, все, что было сказано, не предназначалось. И хотя разговор велся по-английски, среди разноплеменной толпы, окружившей их, наверняка найдется достаточно людей, понимающих родной язык Дика. Сплетен и разговоров теперь не оберешься. А то еще найдутся доброжелатели, которые по приезде старого Ричардсона распишут ему это происшествие соответствующим образом, выставив виноватым в потере двух тысяч рублей самого Дика.
Пока Дик озирался и соображал, что ему делать дальше, раздался радостный крик:
— Едет! Карета едет!
Дик рванулся на крик, расталкивая толпу. Точно! По улице ехал его рыдван, этот чертов сундук на колесах! На козлах сидел и правил лошадьми давешний городовой. Справа и слева от экипажа, сопровождая его, бежали еще двое городовых стражников.
— Тпру-у! — Лошади остановились перед Диком, стражник соскочил с козел и подошел к нему. (Сердце молодого купца замерло в ожидании слов городового). — Сударь, — начал стражник, — нам не удалось задержать грабителей. Мы настигли их, когда они остановились и стали взламывать замки сундуков. Едва завидев нас, они, побросав все, пустились наутек. Мы не могли преследовать их, сами понимаете…
— Де… Д-деньги целы? — прошептал Дик, держась из последних сил, чтобы не потерять
