свободнее и иногда поверяли друг другу даже сокровенные тайны.
Возница стегнул лошадей, и карета тронулась с места. Кинрю разложил на сидении свою шахматную доску. Почему-то на этот раз он не взял с собой свою легендарную вай ки.
- Вы играете в шахматы? - обратилась к нему Полянская.
Японец кивнул.
- Разрешите составить вам компанию, - попросила она.
Кинрю передвинул на ее стороны все белые фигуры. Через час Лидия Львовна объявила мат моему дракону.
- Не может быть! - растерянно воскликнул японец, а мне стало очень тревожно за судьбу нашего нелегкого предприятия.
Графиня заулыбалась.
- Мой жених научил меня играть в эту игру, - объяснила она свое везение.
- Он великий математик? - с интересом осведомился Кинрю.
- Нет, - возразила ему Полянская. - Он - великий человек!
С этим трудно было поспорить, вряд ли мальтийцы выбрали бы себе в бальи личность заурядную и ничем непримечательную.
- Расскажите о нем, - попросил Кинрю.
Графиня было открыла рот для того, чтобы поведать о любимом человеке, но неожиданно передумала.
- Сами увидите, - только и сказала она.
- А что из себя представляет ваше имение? - подключился я к разговору.
- Мое? - удивилась графиня, но мгновенно сориентировалась, припомнив, что скоро выходит замуж за его обладателя. - Ну, конечно же, - сказала она. - Мое будущее имение, - поправила меня Лидия Львовна. - Это нечто невероятное, Анатоль человек с фантазией! - восхищенно произнесла она. - Я полагаю, что вам это путешествие надолго запомнится, - усмехнулась русалка, и мне ее слова показались зловещими.
К родовому имению Анатолия Дмитриевича Елагина мы подъехали около часа дня. Я прильнул к каретному окошку, чтобы рассмотреть его во всех подробностях. Как и следовало ожидать, по дороге на жизнь и честь молодой графини никто не покушался.
- Полагаю, - заметил я, что ваши преследователи наконец-то оставили вас в покое.
- Бог милостив, - сказала графиня Лидия и потянулась за ридикюлем. Достала из него круглое зеркальце и принялась прихорашиваться.
- По жениху соскучились? - поинтересовался Кинрю.
- Конечно, - вздохнула графиня и бросила на меня короткий испытующий взгляд. Я сделал вид, что ко мне эта реплика нисколечко не относится. Хотя, если говорить откровенно, я должен признать, что меня задели ее слова, вопреки тому, что я тщательнейшим образом боролся со своими личными чувствами.
Мы выехали на главную аллею регулярного парка, миновали небольшую часовню и оказались у огромного трехэтажного дворца с ротондой, украшенной вытянутыми ионическими колоннами.
Аллея вся сплошь была усеяна опавшими пожелтевшими листьями, мраморные скульптуры казались унылыми на глянцевом фоне осеннего неба, которое с самого утра грозило разразиться дождем.
На веранде, к которой прилегала ротонда, украшенная декоративными решетками, появился и сам хозяин имения в сопровождении целой свиты.
- Анатолий Дмитриевич, - шепнула мне на ухо Полянская.
- Mais c'est un palais! - восхищенно воскликнул я.
- Вы еще не видели самого главного! - с гордостью сказала графиня. Я не мог с этим не согласиться, потому как баварская переписка представляла для меня гораздо больший интерес, чем это архитектурное сооружение.
- Кто эти люди? - спросил у нее Кинрю.
- Елагинская свита, - повела плечами графиня Лидия Львовна.
- В каком смысле? - заинтересовался я.
- Анатолий Дмитриевич - оригинал, - ответила Полянская. - У него здесь нечто наподобие императорского двора, - объяснила она. - А все эти люди - его свита! Он нанимает за плату обедневших дворян и предлагает им дворцовые должности. У него даже церемонимейстер имеется.
- Лихо, - присвистнул я. - А вы, сударыня, займете в этом царстве место императрицы?!
- Как знать? - усмехнулась графиня. - Человек, как говорится, предполагает, а Бог располагает!
Я выбрался из дормеза и подал руку Полянской. На встречу к нам устремился сам Анатолий Дмитриевич. Он с нежностью обнял Лидию Львовну и только потом заметил меня и моего бесценного Юкио Хацуми.
- Дорогая, вы не могли бы представить мне этих двух господ, обратился Елагин к Полянской.
- Конечно, - кивнула графиня Лидия. - Яков Андреевич Кольцов, поручик в отставке и его... - она на мгновение замялась, выбирая подходящее слово. - Слуга, то есть друг, - поправилась Полянская.
- Правильнее было бы сказать компаньон, - вмешался японец.
Елагин же удостоил его холодным взглядом свинцовых глаз, но промолчал. На вид моему сопернику было лет сорок, он был строен, широк в плечах и, как мне показалось, немного угрюм. Виски его уже тронула благородная седина. Жесткие черные волосы были аккуратно подстрижены и завиты куафером в тугие локоны.
Одет господин бальи был в черный бархатный фрак со стоячим воротником и слегка скошенными длинными фалдами, доходящими до колен, в белоснежные брюки со штрипками, кремовый короткий жилет и черные блестящие башмаки. Борта жилета и фрака Елагина были густо затканы золотом, концы шейного кружевного платка прятались на груди за жилетом.
- Добро пожаловать, - едва склонил голову Елагин и холеной ухоженной ладонью, поверх которой спускались белые кружевные манжеты, пригласил нас на веранду дворца, охраняемую двумя огромными бронзовыми собаками.
- Господин Кольцов был так добр, - сказала графиня, что выразил желание сопровождать меня к вам. Я же вам писала, - добавила графиня, - что со мною стали с некоторых пор происходить довольно странные вещи.
- Уж не знаю, как вас и благодарить, - едко сказал Елагин, обращаясь ко мне. И по тону его голоса я определил, что ему уже давно обо мне почти все известно. К тому же, в рядах его свиты я разглядел и белокурого Мишеля, юного посланца графини. У меня не оставалось сомнений, что Полянская мне не доверяет, а потому и держит вблизи себя, под наблюдением. Это было очередным подтверждением того, что Мира, как обычно, права.
- Проводите господ в их апартаменты, - велел Елагин одному из своих многочисленных слуг. - Через два часа, - обратился он к нам, - состоится концерт домашнего оркестра в часовне. Просим пожаловать, дорогие гости! добавил он. - Мне представляется, вы у нас надолго задержитесь! заулыбался хозяин.
Нам с Кинрю отвели огромную комнату на третьем этаже с двумя каменными балконами, украшенными лепниной. Наши апартаменты были шикарно обставлены роскошной мебелью из красного дерева, стены затянуты блестящей бежевой тканью, на полу сияли навощенные плиты паркета. Имелся также и клавесин с перламутровыми клавишами слоновой кости.
- У меня такое ощущение, - промолвил Кинрю, - что нас отсюда долго не выпустят!
- Твой внутренний голос тебя не обманывает, - ответил я. - Пока у нас есть немного времени до концерта, - я бросил взгляд на старинные фарфоровые часы, - я попробую осмотреть эту усадьбу.
- Вы рассчитываете, что Елагин хранит баварскую переписку здесь? удивился японец.
- В жизни иногда случаются всякие неожиданности, - ответил я.
Оставив Кинрю за чтением какого-то нравоучительного романа, я вышел из комнаты в темный вестибюль с внушительными колоннами. Миновав анфиладу просторных комнат, убранных изысканными цветами, которые, судя по всему, произрастали в местной оранжерее, я очутился по соседству с картинной галереей, которая, как мне показалось сначала, пустовала. Я хотел уже миновать и ее, как из-за запертых дверей послышались голоса.
Я остановился, осмотрелся по сторонам, но никого по близости не приметил. Тогда я подошел к дверям и приложился ухом к замочной скважине. До меня донесся голос моей сирены.
