обеду, - девушка по-заговорщически улыбнулась, змеи на ее кадуцее загадочно поблескивали в свете камина, который был предусмотрительно разожжен, как только повеяло прохладой.
Как тут было ни возблагодарить Господа Бога за ниспосланную удачу. И невольно мне на ум пришли слова из псалма, которые я и прошептал к удивлению присутствующих:
'Ибо знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет'.
- Она никогда не говорила тебе о своем женихе? - оживленно поинтересовался я.
- Что-то припоминаю, - наморщила Мира высокий лоб. - Кажется, он оказался chevalier d' industrie!
- Мошенником? - я не поверил своим ушам.
- Точно не знаю, - призналась Мира. - По-моему, это как-то связано с картами.
- Возможно, речь шла всего лишь шла о карточном долге?
- Утверждать не берусь, - индианка развела ухоженными руками. - Аня не любит об этом говорить. Вероятно, вы правы.
Я покинул своих друзей для того, чтобы провести несколько часов, уединившись в любимом кабинете. В полумраке своей почти что отшельнической кельи мне думалось яснее. Однако я решил на некоторое время отвлечься от мыслей, касающихся моего расследования, и заняться одним из философских трудов Сен- Мартена, который мне до сих пор недосуг было изучить. Но голова моя была всецело занята Виталием Строгановым, его трагической смертью и записями, сделанными им на часах. Я возлагал большие надежды на Английский клуб и господина Л., если, конечно, мои соображения соответствовали истине, и буквы, нацарапанные на крышке, означали конкретных лиц. Особенно меня интересовало, приходился ли он Виталию заимодавцем? Я полагал, что господин этот мог бы мне поведать прелюбопытнейшие вещи!
В дверь постучали, и в тот же миг мой взгляд невольно остановился на циферблате фарфоровых часов. Подумать только, ведь я и не заметил, как быстро пролетело время!
- К вам можно? - услышал я нежный голос Миры, затем позволил:
- Войдите!
Дверь приоткрылась, и на пороге возникла черноокая ин- дианка.
Выглядела она обворожительно: короткий глухой жакет из темно-синего бархата в обтяжку, с длинными, узкими рукавами, окаймленными кружевными манжетами, выигрышно подчеркивал изгибы ее фигуры, в глубоком вырезе с высоким гофрированным воротником виднелись смуглые прелести дочери диких джунглей, нитка розового жемчуга украшала лебединую шею. Волосы Миры были убраны кверху, разделены побором и распущены вдоль висков по плечам длинными локонами, перехваченными местами такими же нитками жемчуга, что и на шее. Перкалевая юбка, пышно украшенная блондами, покачивалась в такт изящным шажкам. Я не встречал еще ни одной женщины, умеющей столь грациозно ходить. Левое запястье индианки было стянуто узкой бархатной лентой в виде браслета с миниатюрным замком из чистого золота. На браслете сверкал прозрачный большой сапфир, в прошлом гордость самой Калькутты.
Ручками в шелковых перчатках Мира сжимала вязаную су- мочку.
Мне невольно подумалось, что не зря меня в столичном свете величают любителем экзотов. Есть на то особенная причина!
- Яков Андреевич, вы еще не готовы? - ужаснулась она, как только увидела мой халат.
Я едва не хлопнул себя по лбу, потому как позабыл о званом обеде. Ничего не скажешь, хорош сыщик!
- Я мигом, - пообещал я ей, и она послушно вернулась в холл, дожидаться, пока я выйду. Мне пришлось наспех переодеться в длинные панталоны до щиколоток, ослепительно белую рубашку с крахмальным воротником, который неприятно кололся, впиваясь в подбородок, повязать вокруг шеи батистовый галстук бантом, обрядиться в короткий жилет из пике цветочками с двумя рядами серебряных пуговиц, а потом и во фрак с завышенной талией. Пришлось набросить поверх него и походный серый сюртук.
Кто ее знает, эту Аксакову, по каким критериям она судит о людях! Пожалуй, уж лучше перестараться с выбором одежды, но даме понравиться, чем натолкнуться затем на непонимание и глухую стену молчания замкнувшейся чопорной особы. Кому как не вашему покорному слуге знать, какие шутки с нами может сыграть симпатия!
Кинрю навязывался с нами к 'невесте', но я напрочь отказался везти его с нами к Аксаковой. Довольно с нее экзотики, а то еще разговаривать не захочет! Свой отказ я пообещал японцу компенсировать поездкой в Английский клуб. Он проворчал что-то о европейской неблагодарности, но все же смирился и проглотил обиду из нежелания спорить, а может, потому что просто вспомнил о том, что его сила - невозмутимость!
Мира в нетерпении расхаживала по дому, размахивая из стороны в сторону ридикюлем, когда я приказал закладывать лошадей. Мой кучер, вытребованный из имения, высокий статный мужик в поярке, с окладистой кучерявой бородой, помчался готовить карету к вояжу.
Я взял Миру под руку и вывел ее на улицу. Это ее так развеселило, что она едва не задохнулась от смеха.
- Будто кисейную барышню, - объяснила она.
В экипаже я забросал мою спутницу вопросами, напрямую касающимися ее подруги, и выяснил кое-что интересное!
- Сколько лет нашей Анечке? - осведомился я, как только лошади тронулись с места.
- Летом девятнадцать исполнилось, - сообщила Мира, играя браслетом.
- Серьезный возраст, - заметил я.
- Напрасно иронизируете, Яков Андреевич, - сказала Мира с видом оракула. - Анна Александровна - не по годам разумная девушка.
- Что ты имеешь в виду? - поинтересовался я.
Мира пожала плечами, словно дивясь моему непониманию:
- В омут с головой не бросается, - растолковала она.
- Вот оно что, - ответил я. - Так речь всего-навсего идет о несостоявшейся помолвке!
- Всего-навсего, - подтвердила индианка. - Но, я думаю, вы должны понимать, что это ее во многом характеризует, - с данным выводом мне трудно было не согласиться. - Она практична, умна и может за себя постоять, продолжала Мира, потом задумалась на мгновение, а затем добавила:
- Все свои решения Аня принимает самостоятельно, так что, я думаю, вам с ней придется нелегко!
Индианка сочувственно на меня взглянула, а потом тяжело вздохнула. Теперь я понял, что она согласилась представить меня Аксаковой только из чувства привязанности ко мне, рискуя потерять недавно завязавшееся знакомство.
- Она в самом деле богата? Или это только слухи? - осведомился я.
- Не знаю, - честно призналась Мира. - Доподлинно мне известно только то, что в приданое ей достались пензенские имения, на которые и соблазнился ваш подопечный, то есть... покойный, - поправилась она.
- Анна им увлеклась?
- Пожалуй, - сказала Мира. - Но я не уверена, - развела она руками. Как я и говорила, Аксакова - особа весьма практичная, я бы сказала меркантильная, - добавила она. - Если хотите, Яков Андреевич, - глаза ее игриво блеснули, - могу вам на нее погадать!
Я до поры до времени отказался от этого любезного предложения.
- Кстати, - вдруг вспомнила Мира, лицо ее сделалось серьезным и, пожалуй, даже взволнованным. - Анна как-то говорила мне, что ей знакома ваша фамилия!
Приятно было осознавать, что столь очаровательные барышни обсуждали мою персону.
- У меня известное имя, - успокоил я Миру. - Так что в этом нет ничего удивительного!
Однако я не был так уж уверен на этот счет, совпадения и случайности мне всегда не нравились. Я полагал, что Строганов вряд ли стал бы упоминать обо мне в разговоре с невестой. В конце концов он был хотя и новообращенным, но масоном и должен был уметь держать язык за зубами.
Анна Александровна Аксакова проживала на Сергиевской улице совместно с двумя престарелыми тетками, одна из которых звалась Пульхерией, нюхала табак и молодилась, а другая - Авророй, которая, напротив, все время изображала из себя умирающую и брала на себя труд учить всех и каждого, рассыпая советы направо и налево. Этой суровой менторше, которую, как говорили в свете, побаивался и стар и
