видно, мне было не судьба!
Не успел я слегка задремать, как меня разбудил стук в дверь. Японец накинул себе на плечи цветной халат и бросился открывать. На пороге стоял, собственной персоной, Медведев Лаврентий Филиппович и моргал своими длинными рыжими ресницами.
- В чем дело? - спросил Кинрю. Ему совсем не понравилось это ночное вторжение. Он смотрел на квартального надзирателя узкими заспанными глазами из-под припухших век.
- Князь исчез, - ответил Медведев, переступая порог. - Мне срочно нужен Кольцов, - добавил он.
Мой Золотой дракон отступил в сторону и нехотя пропустил его в спальню.
- Как исчез? - изумился я спросонья.
- Не знаю, - раздраженно развел руками Лаврентий Филиппович. - Исчез и все тут! Меня Ольга Павловна разбудила. Княгиня в истерике, - добавил он, возведя глаза к потолку. - Дурные предчувствия у нее! С ума они тут все посходили, что ли?! - воскликнул квартальный надзиратель.
- Где Мира? - вдруг вспомнил я о своей прорицательнице.
- В спальне своей должна быть, - ответил разволновавшийся Кинрю. - Я же говорил вам, Яков Андреевич! - проговорил он с видом дельфийского оракула.
- По-моему, речь пока не идет о каком бы то ни было жертвоприношении! - коротко бросил я.
- Что? Что? - расхохотался Медведев. - И вы туда же! Княгиня Титова только об этом и причитает! И ключница тоже ей подпевает. Эта... Как ее? Лаврентий Филиппович задумался. - Грушенька! - обрадованно вспомнил он.
Я наскоро оделся и первым делом бросился в Мирину спальню. Я должна был с удивлением признаться себе, что для меня она несколько больше, чем протеже. На несколько мгновений я задумался над этой мыслью, которая ошеломила меня, но быстро забыл об этом. Мне никогда раньше и в голову не приходило, что я мог бы ответить индианке взаимностью, тем более что я с ранних лет пользовался огромным успехом у женщин, но меня привлекали вещи куда более интересные, чем любовные стрелы Амура.
Я постучал в тяжелую деревянную дверь, которая была заперта. Через несколько мгновений за дверью стали раздаваться шаги, затем знакомый нежный голос спросил:
- Кто там?
- Кольцов, - сейчас же ответил я, невольно вспомнив о том, как Мира пела за клавикордами розового дерева в нашем столичном особняке.
- Войдите, - позволила индианка, отпирая задвижку. В руках Мира держала тяжелый бронзовый канделябр, в котором мерцали две восковые свечи. - Яков Андреевич? - удивилась она. - В такой-то час? - ресницы на ее черных глазах томно подрагивали. Я в очередной раз подумал о том, что эта женщина смогла бы составить счастье благородного и достойного человека, но... Да, род моих занятий не позволял мне надеяться на семейный оплот даже в самом далеком будущем!
На Мире был надет нежно-розовый дымковый пеньюар с блондами из французского кружева. От него исходил чувственный аромат восточных пряных духов.
- С тобой все в порядке, моя дорогая? - проговорил я первое, что пришло мне в голову.
- Что-то случилось? - догадалась она. - Я так и знала!
- В этом доме даром предвидения наделены, ну, абсолютно все! съязвил Медведев, дальний родственник княгини Ольги Павловны.
- А родство-то чувствуется, - прошептал у меня за спиной Кинрю.
- Лаврентий Филиппович? - Мира была изумлена не меньше моего, она только сейчас заметила квартального надзирателя, который стоял в тени, позади моего Золотого дракона. - Вы-то что здесь забыли? - осведомилась она.
- Сопровождаю Якова Андреевича, - ответил он, - как особо важного государственного человека!
- Яков Андреевич, да объясните же мне, наконец, что же все-таки произошло! - взмолилась взволнованная индианка.
- Исчез князь Николай Николаевич, - мрачно ответил я.
- Как это исчез? - переспросила Мира.
- Вышел из спальни воды попить, - ответил Лаврентий Филиппович, - и исчез, - развел он своими здоровенными, лопатообразными ручищами.
- Идемте в гостиную, - сказал Кинрю.
- Идемте, - ухватился за эту идею Лаврентий Филиппович. - Я всех уже предупредил, - добавил он. - Полагаю, что гости уже собрались!
- А вы, господин Медведев, времени даром не теряете, - заметила Мира. - Позвольте же мне, хотя бы переодеться! - сказала она и скрылась за дверью, отведенной ей комнаты.
- И что же, по вашему мнению, случилось с хозяином? - осведомился я у Медведева.
- А это, я думаю, покажет следствие, - ответил Лаврентий Филиппович.
- Ну что же, - промолвил я, - будем надеяться!
В гостиной и в самом деле уже собрались практически все. Не было только княжеских внуков. Камин снова разожгли, Грушенька возле него пыталась привести в чувство княгиню, которая уже объявила себя вдовой.
- На кого же ты меня покинул? - в голос кричала она. Грушенька отпаивала ее теплой сладкой водой из графина.
- И все из-за какого-то воскового гроба, - пожал плечами Иван Парфенович Колганов, - который привидился ключнице.
- Какого еще гроба? - удивился Станислов Гродецкий, который, несмотря на позднее время, выглядел просто безукоризненно.
- Ох, уж эти гадания! - покачал головой Колганов. - Не доводят они до добра! - воскликнул он.
Все косились в сторону приезжих индийцев, которые чувствовали себя в этом обществе двумя отверженными. Словно они были прокаженными или неприкасаемыми... Особенно их сторонилась чувствительная и впечатлительная Грушенька, которая накануне рассказывала про зарезанного в деревне барана.
Гувернантка прижимала к глазам платочек, расшитый английскими вензелями.
Когда в гостиную вошла моя Мира, реакция присутствующих была однозначной. Ее тоже восприняли как парию.
- Господа, - произнес я как можно спокойнее. - Я предлагаю отправиться на поиски князя!
В этот момент в комнату вихрем ворвался хозяйский кучер.
- Николай Николаевич! - выдохнул он и перекрестился, выпучив полные ужаса глаза, которые были у него и без того навыкате.
- Что с ним? - ахнула Ольга Павловна. Нос от рыданий у нее распух и покраснел, голубоватые веки также припухли.
- Он... - кучер обвел гостиную отсутствующим взглядом, словно увидел призрака. - Он мертв! - наконец-то выдавил он.
- Что? Что? - послышались изумленные возгласы. - По комнате прокатилась волна настоящего ужаса.
- Не зря мне гроб-то привиделся - простонала суеверная Грушенька, княгиня же упала без чувств.
Англичанка прикрыла лицо ладонями.
- Боится, наверное, что теперь ей от места откажут, - прошептал мне на ухо Кинрю.
- Я тебя не узнаю, - сказал я ему в ответ. - Откуда в тебе столько желчи?
Японец пожал плечами и заключил:
- Не нравится она мне!
- Господа! Господа! Тише! - призвал всех к спокойствию Лаврентий Филиппович. - У страха глаза велики! Показания кучера надобно еще и проверить!
- Вот именно! - поддакнул я и вызвался первым идти вместе с ним осматривать тело. Лаврентий Филиппович Медведев действовал на правах полицейского, о моем же предназначении в этом доме почти что никто не знал!
Кучер взирал на индусов с искренним ужасом. Мне захотелось узнать, в чем же кроется причина подобного страха. Я подошел к нему и спросил, в чем же дело.
