- Это очень неприятная история, - пришлось мне ответить. - Похоже на какое-то жертвоприношение... - нехотя выговорил я. У меня не было особого желания говорить об этом, но я прекрасно понимал, что рано или поздно все так или иначе проведают обо всем, в том числе и о леденящих душу подробностях.
- Жертвоприношение?! - княгиня наконец отошла от обморока. - О чем вы говорите, Яков Андреевич? - восклицала она. - Я брежу? - Ольга Павловна часто-часто заморгала своими заплаканными глазами. - Я не верю своим ушам! - запричитала она. - Я же говорила Николаю Николаевичу, - как только княгиня Титова произнесла имя мужа, то сразу же вновь залилась слезами, чтобы он не приглашал этих варваров в дом! - Ольга Павловна указала своим пухлым пальцем на Мадхаву с Агастьей, которые съежились под ее обличающим взглядом.
Взоры гостей сразу обратились в их сторону.
- Надо вызвать полицию! - передернул плечами Гродецкий.
- Что же будет с детьми? - ужаснулась мисс Браун. - Здесь опасно оставаться! - простонала она.
- Но мы здесь ни при чем! - ткнул себя в грудь Мадхава. - Почему вы так на нас смотрите?
- Убийцы! - воскликнула Ольга Павловна.
- Господа, - обратился я к присутствующим, - я попросил бы вас сохранять спокойствие! - обратился я ко всем присутствующим.
- А кто вас на это уполномочил? - усмехнулся Гродецкий.
- Но, господа, - я развел руками. - Не лучше ли все-таки сохранять трезвую голову и здравый рассудок?
- Но если эти варвары причасны к убийству... - угрожающе проговорил Иван Парфенович.
- Я думаю, нам в этом еще предстоит разобраться, - ответил я.
- А я думаю, - высокомерно вмешался Гродецкий, - нам следует вызвать полицию!
- Вполне с вами согласен, - ответил я. - Как только метель утихнет...
Станислав взглянул в окно. Метель вовсе не собиралась стихать, а только усиливалась. Влажные хлопья снега облепили стекло.
- I am so afraiding! - всхлипывая, сказала англичанка.
- Господи! - всплеснула руками Грушенька. - А убийца-то среди нас!
В госиную вошли запыхавшийся Никита Дмитриевич Сысоев и вспотевший Лаврентий Филиппович Медведев. На обоих лица не было. У квартального шея побагровела от натуги.
- Где мой муж? - воскликнула Ольга Павловна.
- Внизу, - ответил Никита Дмитриевич, - в одной из комнат, которая тоже была предназначена для гостей. Я отдал распоряжение, чтобы его тело начали приводить в порядок, - добавил он. - И послал в нашу часовню за священником. Примите мои соболезнования, княгиня, - скорбно склонился управляющий.
- Я иду к нему, - вскликнула Ольга Павловна и направилась к выходу, путаясь в своем чайного цвета салопе, длинной широкой накидке на вате с прорезями для рук. Грушенька бережно поддерживала барыню под руку.
- Я немедленно уезжаю отсюда, - холодно заявил Гродецкий.
- Ну уж нет, - Лаврентий Филиппович поднял вверх указательный палец и отечески им погрозил. - Я представляю здесь на данный момент органы сыска, и никто не уедет отсюда до прибытия полицейских или пока мною не будет схвачен убийца! Или убийцы... - он покосился в сторону окаменевших индусов.
- Да и выезды из имения все снегом занесло, - сказал Сысоев.
- Так, значит, мы в западне! - воскликнула англичанка.
- Получается так, - согласился Никита Дмитриевич.
- И до каких же пор? - осведомился Иван Парфенович Колганов.
- Ну, - пожал плечами управляющий, - полагаю, что как только метель закончится, через несколько дней дороги будут расчищены.
- А это уже радует, - с иронией заметил поляк.
- Что ж, господа, - проговорил Медведев, потирая вспотевшие руки, пока вы свободны. До моего особого распоряженя, - добавил он.
Тогда гости медленно и понуро стали разбредаться по своим комнатам.
- Лаврений Филиппович! - позвал я Медведева. - Не соблаговолите ли вы отдать мне индийского божка, хотя бы во временное пользование?
- Это еще зачем? - насупился квартальный.
- Я хотел бы показать его Мире, - ответил я, - так как она разбирается в индийской религии гораздо лучше нас с вами!
- Ну-ну, - пробормотал Лаврентий Филиппович, - я бы не сказал, чтобы это сейчас пошло ей на пользу!
- Что вы имеете в виду? - насторожился я, догадываясь к чему он клонит.
- А то, - грозно ответил Лаврентий Филиппович, - что ваша индианка тоже может быть в этом замешана.
- Я полагаю, вы это не всерьез? - поинтересовался я.
- Не знаю, не знаю, - развел руками Медведев. Однако он все же передал мне золотую статуэтку Индры!
Я постучался в комнату Миры.
- Войдите! - позволила мне она.
- Мне надо с тобой поговорить, - сказал я, едва переступив через порог.
Спальня индианки вся была обставлна мелкой мебелью: шифоньерками, шкафчиками, столиками... За ширмами, обитыми китайским изумрудно-зеленым шелком с разводами, белели покрывала пуховой кровати.
В комнате терпко пахло какими-то травами и цветами.
- О чем? - спросила Мира, убирая со столика орехового дерева свой погребец - миниатюрный дорожный сундучок.
Она поправила прическу, заглянув в венецианское зеркало. Я невольно залюбовался ею и поэтому сразу не заметил Кинрю, который сидел, утопая в глубоком сафьяновом кресле.
- Юкио! Ты тоже здесь? - удивился я.
- Разумеется, - ответил японец. - Разве вы не понимаете, Яков Андреевич, что Мире теперь угрожает опасность? - осведомился он.
- Ну... - замялся я, - мне бы не хотелось утверждать так категорично.
- Яков Андреевич, - обратилась Мира ко мне, - не надо меня щадить! Я прекрасно понимаю, что и на меня теперь падают подозрения! Но вы бы не могли рассказать, что же там все-таки произошло?!
Я вздохнул:
- За этим-то я и пришел! - и достал из-за спины индийскую статуэтку.
- Что это?! - сплеснула руками Мира.
- Я думал, тебе это известно, - ответил я.
- Нет-нет, - замахала руками Мира, - я знаю, что это Индра - один из верховных богов нашего пантеона! Но откуда эта статуэтка взялась у вас?!
- Я обнаружил ее на месте преступления, - ответил я.
- Неужели? - индианка в ужасе прижала ладонь к губам. - Так, значит, убийство князя в самом деле имеет отношение к какому-то ведическому ритуалу?
- Это возможно? - спросил я Миру.
- Не знаю, - пожала плечами моя протеже. - Человеческие жертвоприношения ушли в глубокое прошлое, - сказала она.
- Но как это было? - полюбопытствовал я.
- Вы и впрямь желаете это знать? - засомневалась индианка.
- Да еще как! - признался я.
- Но я вам, Яков Андреевич, кое что уже рассказывала об этом, произнесла Мира загадочно.
- Я бы хотел узнать об этом подробнее, - продолжал я настаивать.
- Ну что же, - Мира наконец-то сдалась. - Раньше люди верили в то, что пролитие крови необходимо для продления жизни, - начала она свой рассказ. - Жертвоприношение должно было умилостивить божество и
