взрыв швырнул Бинка через всю пещеру, ударил о стену... Когда перед глазами у него снова прояснилось, он увидел, как рушится пещера. Все движения и звуки были неестественно замедленными. Огромные валуны плавно ударялись об пол и рассыпались в прах... Казалось, весь мир валится на освобожденное Демоном место.
Такого исхода Бинк не предвидел — не преднамеренное уничтожение Демоном окружающего, не тоска медленной утраты магии, а беспечное крушение всего и вся, — и в самый момент его освобождения... Похоже, Демону и в самом деле было на все кругом наплевать.
И теперь, когда Бинка душили облака пыли, а единственным светом были искры от сталкивающихся камней, он вдруг подумал, что совершил нечто чудовищное... Почему он не прислушался к предупреждению Мозгового Коралла и не оставил Демона в покое? Почему не поддался любви к нимфе и не...
Но даже среди окружавшего его кошмара, когда в любую секунду его жизнь могла оборваться, эта мысль — о нимфе — заставила его замереть. Любовь? Какая еще любовь?!.. Да ведь он же больше не любит Перл!
Значит — магия и вправду исчезла, действие любовного зелья прекратилось. Земля Ксанта стала такой же, как и Мандения...
Бинк закрыл глаза и заплакал. Густая пыль, носившаяся в воздухе, покрыла его лицо, затмила взгляд — ее, конечно же, надо было смыть, что бы хоть видеть. Но отчаяние его было, разумеется, не от какой-то там пыли и грохота — причины его крылись в другом, более серьезном. Он ведь теперь оплакивал Ксант. Он уничтожил уникальность собственного мира, единственного ему известного и родного. Как же теперь жить дальше, если он и уцелеет в этом грандиозном обвале?..
Он не знал, как теперь поступит общество, в котором он жил. Что случится с драконами, хищными деревьями, с зомби, другими магическими существами? Как станут сами люди жить без магии? Неужели все обитатели Ксанта окажутся изгнанными в тоскливую бесталанность?
Обвал наконец прекратился.
Бинк увидел, что весь с ног до головы, покрыт каменной пылью и крошкой. Но он оставался невредим и по-прежнему с ним был его меч. Каким-то чудом Бинку удалось выжить...
А как же остальные? Он стал пристально вглядываться в каменное крошево. Из отверстия над головой, очевидно, проделанного Демоном, сочился тусклый свет. Скорее всего, X(A/N)th просто улетел, легко пронзив скалу. Какая мощь!
— Волшебник!.. Перл!.. — Бинк надрывался изо всех сил, но ничего не услышал в ответ. Камнепад был настолько жутким, что осталось лишь одно более или менее свободное место — вокруг самого Бинка. Возможно, его спас собственный талант — спас перед тем, как угаснуть окончательно. Да, теперь уже он больше не может на него полагаться — никакого сомнения не оставалось, что магические чары исчезли первыми.
Он стал пробираться по обломкам. Густо поднималась пыль — она покрывала все вокруг. Хотя ему и мнилось, что он воочию наблюдал весь ход освобождения Демона, в действительности же, надо полагать, он на некоторое время потерял сознание. Ах, как много этой проклятой пыли!.. Хорошо, что голова цела и в теле не чувствуется боли. Судя по всему, и физический в магический взрывы, сопровождавшие освобождение Демона, вызвали немало страшных эффектов.
— Волшебник! — снова крикнул он, почти уверенный, что это безнадежно. Да — он, Бинк, выжил... Но друзья его оказались в критический момент беззащитными. И где-то, под этой грудой камней...
Наконец он различил какой-то блеск — тусклое свечение между двумя бесформенными камнями. Он раздвинул их — да это же бутылочка с Кромби! Поперек нее валялся обрывок тонкой веревки, кусок тряпки... Бинк поднял бутылочку, стряхнув тряпку на пол... и тут понял: это все, что осталось от голема Гранди. Маленькая человекоподобная фигурка сохранялась лишь благодаря магии... и теперь превратилась в бесформенный комок.
Бинк снова зажмурился, переживая еще один, леденящий душу приступ скорби. Он сделал то, что посчитал правильным, но он недостаточно серьезно подумал о последствиях... Прекрасные доводы морали не были осязаемыми, зато жизнь и смерть оставались жестоко реальными... Какое же право он имел — приговаривать других? Разве не аморально убивать их во имя своей высокой морали?..
Он сунул тряпочку и пузырек в карман. Вполне может быть, что в последний момент голем кинулся к бутылочке, чтобы защитить ее своим телом... Что же — его усилия не пропали даром — Гранди отдал свою жизнь за грифона, которому служил. Ему не было
Но тут Бинка напугала новая мысль, и он немедленно вытащил из кармана бутылочку. А Кромби — сидит ли в ней Кромби по-прежнему? И — в какой форме? С исчезновением магии ведь мог умереть и он... если только какая-то часть ее не осталась закупоренной...
Ах, лучше не открывать! Ведь если у Кромби и остался еще какой-то хрупкий шанс, то он как раз, может быть, и сохраняется в этом пузырьке. А откроешь его, и магия тут же вырвется и рассеется... И кем тогда выйдет оттуда Кромби? Человеком?.. Грифоном?.. или, возможно, комочком спрессованного вещества, величиной с голема... Бинк только что отчаянно рискнул освободить демона и больше рисковать не собирался — тем более, жизнью своего друга. Он сунул пузырек в карман.
О, как тоскливо здесь, на дне этого неведомого колодца! Наедине с загадочной бутылочкой, с останками голема и собственным горьким разочарованием...
Этический принцип, с помощью которого он обосновал свое решение, теперь показался косным и глупым. Демон Ксант провел в заключении более тысячи лет, и без особого вреда для себя продержался бы, безусловно, еще век-другой, а то и дольше. Ну, разве не так?
Пробираясь по обломкам, Бинк обнаружил, что находится не на самом дне пещеры-колодца — среди каменных осколков зияла дыра, и там, внизу, блестела темная вода. Озеро! Но уровень его резко понизился, и сейчас виднелось дно — рыхлая, серая масса. Мозговой Коралл! Он, без сомнения, тоже был мертв — он ведь не мог существовать без всесильной магии Демона.
— Боюсь, ты был во всем прав, Коралл, — печально пролепетал Бинк. — Ты пропустил сюда меня, и я не преминул тебя уничтожить. Тебя и наш мир...
Бинк ощутил запах дыма — не чистый и бодрящий запах костра, а вонь не до конца сгоревшей, еще тлеющей растительности. Скорее всего, умчавшийся Демон невольно поджег какие-то кусты, если под землей вообще что-то такое росло. По-видимому, сконцентрированная магия вызвала вполне реальное пламя. Здесь, в глубоком подземелье, огонь вряд ля далеко распространится, но, конечно, все вокруг основательно пропахнет дымом.
Тут он услышал негромкий стон. Разумеется, это — Коралл! Бинк стал судорожно пробираться на звук и вдруг увидел Перл, зажатую в расщелине. На голове у нее была кровоточащая рана, но нимфа была живой! Бинк торопливо вытащил ее и перенес на более светлое место. Затем прислонил к скале и осторожно помассировал пальцами лицо.
Она пришла в сознание, пошевелилась.
— Не прикасайся, Бинк! Позволь мне спокойно умереть!
— Я... я убил всех остальных, — разрываясь от горя, проговорил он. — Пусть хоть ты...
— Ты хочешь сказать: пусть хоть я останусь живой и вернусь к своей работе?.. Но как я смогу делать ее без магии, ты подумал?
Она была какой-то странной, не похожей на себя прежнюю. Бинк сосредоточился и понял: от нее больше не исходил никакой аромат.
— Ты не пахнешь...
— То была магия, — горестно вздохнула она. — Если я не умерла, то... то, выходит, жива? Но я в самом деле хочу, чтобы ты позволил мне умереть...
— Позволить тебе умереть? Ни за что! Я...
Она посмотрела на него потускневшими глазами. Нимфа была прекрасна. Хотя по лицу и размазалась кровь и оно заляпалось грязью.
— Магия кончилась, и ты больше не любишь меня...
— Но я все еще в долгу перед тобой. Я, по крайней мере, должен отвести тебя домой. — Бинк поискал глазами выход из колодца и не заметил ее загадочной реакции.
