уехал. Черт побери ваш лифт, мадам. Вы тоже в заговоре с моей женой! Все против меня!
- Но сударь, - пролепетала хозяйка.
- Замолчите, - прервал ее взбешенный человек, дрожа от гнева.
Он отошел от лифта и вбежал вверх по лестнице, сопровождаемый группой любопытных, за которыми мне легко удалось спрятаться. Мы поднялись на второй этаж. Только теперь я узнал мужчину. Это был не кто иной, как Стэнфилд. Он колотил в дверь и рычал:
- Она заперта! Я знал это! Сюзанна, открой! Открой, или я сломаю дверь!
Дверь раскрылась. Несколько человек ворвались в комнату. Дженет отвернулась, закрыв лицо руками. Лютард, который чувствовал себя, вероятно, не совсем хорошо, стал в стороне, скрестив руки.
- Кто вы, сударь, и что вы делаете в моей комнате? - возмущенно спросил Стэнфилд.
- Ваша жена попросила меня прийти, потому что, как она утверждала, ее муж должен был передать мне важное сообщение из Лондона.
- Ложь! Я ее муж и ничего не знаю об этом. Ни я, ни она несколько лет не были в Лондоне. Это глупые увертки. Сюзанна, говори правду!
Дженет кинулась в кресло и закрыла лицо руками.
- Он твой любовник?
- Я не могла поступить иначе, - расплакалась Дженет, - в последнее время ты был так жесток ко мне. Зачем ты вообще вернулся?
Толпа любопытных в коридоре тихо переговаривалась. Худой черный мужчина, по-видимому, репортер, попытался ускользнуть, вероятно, чтобы первым сообщить своей газете сенсационную новость. Минута вмешательства наступила. Я протолкнулся вперед. Стэнфилд уставился глазами в дуло моего револьвера.
- Руки вверх, Стэнфилд! Эниссон, прикажите занять все выходы.
Я бы никогда не поверил, что лицо моего врага может выражать смущение. Но, несмотря на талантливую маску, из-за нее на мгновение выглянуло его настоящее 'я'.
Он посмотрел на меня злобно, но все же смущенно, как человек, в чью жизнь ворвалось что-то новое и совершенно неожиданное. Дженет уселась глубже в свое кресло, как бы желая отодвинуться от меня по возможности дальше, в то время как ее пальцы впились в обивку, словно желая изодрать ее в клочья. Внезапно она вскочила, как кошка, и стала между мной и Стэнфилдом. Он воспользовался этой минутой и ринулся к двери. Остолбеневшая толпа, точно загипнотизированная, подвинулась в сторону, чтобы дать ему дорогу. Я опустил револьвер и что было мочи крикнул, чтобы его задержали. Внизу прозвучал выстрел, и послышался топот бегущих ног. Седой, хорошо одетый господин, с ленточкой почетного легиона в петлице, бывший, как я потом узнал, издателем одного партийного органа, обратился ко мне:
- Сударь! Не можете ли вы объяснить мне, что, собственно, здесь произошло?
- Дело идет об организованной против господина Лютарда провокации, имевшей целью его скомпрометировать. 'Оскорбленный супруг' - известный английский преступник, его жена - я помедлил - является соучастницей этого. Господин Лютард ни разу в жизни до этого не видел их. Репортеры были сюда приглашены, чтобы стать свидетелями совсем другой сцены. Вам всем придется предъявить сейчас ваши удостоверения личности, так как вы должны будете предстать на суде свидетелями. В настоящую минуту весь отель оцеплен французской тайной полицией.
По толпе пробежал шепот удивления.
- Разрешите узнать, кто вы, сударь? - обратился ко мне господин с орденом почетного легиона.
- Мое имя Норман Грэй. Когда-то я служил в Скотланд-Ярде и теперь нахожусь здесь по поручению британского правительства.
Господин почтительно поклонился мне.
- Благодарю за объяснение.
Толпа любопытных начала расходиться.
Внизу, за запертыми дверьми, составлялся протокол. Лютард подошел ко мне и пожал мне руку.
- Немного позже я поговорю с вами об этом, сэр Норман. Пока все.
Вошел Эниссон, сопровождаемый опытным секретарем Лютарда и известным французским юристом. Все четверо оживленно заговорили, выражая свою радость и изумление по поводу спасения Лютарда. Потом все направились к двери. Я тронул Эниссона за руку.
- Что со Стэнфилдрм?
- Удрал! Ему удалось скрыться через какую-то заднюю дверь.
- Скрылся, - прошептала Дженет с каким-то загадочным выражением лица.
Все покинули комнату. Я остался один. Дженет поднялась. Она пристально взглянула на меня.
- Что будет теперь со мной? - спросила она.
- Насколько я знаю, на вас пока не будет подана жалоба.
Она приблизилась ко мне.
- Я боюсь, что меня признают виновной.
Эниссон уже ушел. Дверь оставалась широко раскрытой. Мы с Дженет были совершенно одни.
- Я боюсь, - сказала она снова и вплотную подошла ко мне. Внизу в отеле стоял странный шум. Внезапно меня охватило чувство глубокого отвращения ко всей этой подлой истории.
- Как низко вы пали, - сказал я. - Я бы никогда не поверил, что вы окажетесь способной на такую отвратительную комедию.
- Нам нужны деньги, - сказала она с горечью. - Он прожил все свое состояние, а я имела лишь то, что зарабатывала шитьем. Люди, организовавшие эту провокацию, были очень щедры. Все сошло бы прекрасно, если бы не ваше вмешательство. Я начинаю верить, что вы приносите мне несчастье, Норман Грэй.
Я услышал, как меня позвали снизу. Я последний раз взглянул на нее. Ее прелестная головка приподнялась к моему лицу. Она прерывисто дышала, словно напрасно пытаясь овладеть собой. Чудесные глаза зажглись странным огнем. На мгновение я поддался соблазну, но тотчас же овладел собой.
- Если вам нужны деньги на обратную поездку в Англию, обратитесь в британское консульство, - я сделаю соответствующее распоряжение.
- Не могу ли я прийти за ними к вам?
- Нет.
Я услышал шаги приближающегося Эниссона, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
- Все идет, как нельзя лучше! - воскликнул Эниссон.
- Напали ли вы на след убежавшего супруга? - спросил я.
- К сожалению, он бесследно исчез. Наши сторонники утверждают, что ему помогала полиция. Идемте, друг мой, авто ждет внизу, мы поедем в кафе выпить абсента.
Через четверть часа мы сидели в кафе, переполненном людьми всех национальностей и стран, пили абсент и наблюдали за проходившими мимо.
- Мы должны быть довольны успехом, - сказал Эниссон.
- Только отчасти, - заметил я. - Человек, имевший такое множество врагов, всегда находится в опасности.
- Сегодняшний вечер дал нам больше, чем вы предполагаете: французские сыщики, бывшие с нами, выудили у хозяина отеля и его жены признания, падающие тяжелым обвинением на занимающие высокие посты известные личности. Я не могу сообщить вам все до конца. Но можете быть уверены в том, что, начиная с сегодняшнего вечера, Лютарду нечего больше бояться покушений ни на его жизнь, ни на его честь.
- В таком случае наша работа закончена.
Довольные, мы продолжали болтать, медленно потягивая абсент. Много месяцев спустя я вспомнил о совершенно незначительном событии, относящемся к этому дню. Пожилой, безукоризненно одетый человек с орденом в петлице и прямой, полный достоинства осанкой ответственного чиновника поклонился Эниссону, проходя мимо нас. Мой спутник ответил на поклон, и я заметил, как тот спокойно обходил столики, пока не нашел такой, который ему понравился. Кельнер почтительно поклонился ему и поспешно, не дожидаясь заказа, удалился, очевидно для того, чтобы принести обычный напиток.
- Кто это? - спросил я с любопытством.
