Шеврикука, или Любовь к привидению

от тени остались лишь обывательские домыслы и ложные видения. - Важно, чтоб был подписан протокол об отсутствии или присутствии привидения, - сказала Гликерия. - У меня есть бланк, а печать вы поставите, приложив к нему большой палец. - Послюнявив его? - поинтересовался Шеврикука. - Или окунув в крем для бритья? Или в подсолнечное масло? - Можете и в касторовое. - Тогда опущу в гуталин, - решил Шеврикука. - Подавайте бланк. Гликерия сняла с плеча сумку, произвела замками удивительно музыкальные звуки, протянула Шеврикуке бумагу, расчерченную канцеляристами вдоль и поперек. Пунктами опросного интереса были - 'Год явления', 'Место явления', 'Плотность формы, степени с 3-й по 8 -ю', 'Размытость формы, степени с 9-й по 17-ю', 'Способность к саморазвитию', 'Благородность, срединность, низость происхождения (имеющееся подчеркнуть)', 'Степень вредности (по шкале Блестючего)', 'Особенности вида', 'Способность к выделениям' и прочая ерунда. 'У нас Радлугин, - подумал Шеврикука, попытал бы вопросами куда увлекательнее и бдительнее'. Но один пункт опросного учета его все же насторожил: 'Носит ли очки?' - Этак неделю просидишь с вашими занудствами, - поморщился Шеврикука. - Стало быть, есть привидение-то! - стремительно заявила Гликерия и словно обрадовалась горестям Шеврикуки. - Ну уж нет! - сказал Шеврикука. - Я лишь прочерки поставлю. За неимением объекта. Прилетевшей ручкой Шеврикука в пустотах бланка учета с удовольствием провел черточки, расписался, не забыв укрепить имя должностью, и, не пожелав отправиться за гуталином или касторовым маслом, послюнявил рекомендованный палец и поставил печать. - Время укажите, - хмуро сказала Гликерия. - Век, год, месяц, час, минута. И ниже опять печать. - Пожалуйста! - обрадовался Шеврикука. - Значит, есть нужда и в алиби! - Это дело второстепенное, - не глядя на Шеврикуку, произнесла Гликерия. - Я так и понял, - кивнул Шеврикука. - Иное привело вас в Землескреб. Но зачем были нужны эти долговременные подходы и маскарады? Отчего нельзя было выложить свои побуждения сразу? При ваших-то способностях брать быка за рога? Огонь был в глазах Гликерии, пламя могло опалить Шеврикуку. - Конечно, вы вольны допускать сейчас насмешки и издевки, - сказала она. Вы сейчас при силе. - При какой силе? - удивился Шеврикука. - При доверенности. - При какой доверенности? - При генеральной. - Вот тебе раз... - пробормотал Шеврикука. И слова более произнести не смог. - Надо же... - сказал он наконец. - Неужели вы укротили гордыню и явились сюда из-за нелепых слухов? Неужели так? Вы меня огорчили, Гликерия Андреевна... Гликерия промолчала. - От кого и что вы узнали про доверенность? - спросил Шеврикука. - И что это за сила, которую она якобы дает? - О доверенности известно многим, - выговорила Гликерия, опять же не глядя в глаза Шеврикуке. И сразу же уточнила: - Уже многим... - Это как раз объяснимо, - сказал Шеврикука. - Слухами выстрелить нетрудно, и даже можно предположить - с какими целями. Но вот что за силы-то? Что вы о них слышали? - Шеврикука, это лишнее... - Я не фальшивлю, поверьте мне. Какие такие силы могли быть у мухомора Петра Арсеньевича и отчего они не спасли его? Именно не спасли... Да и не доверенность это вовсе, а... - А... - Гликерия напряглась, будто бы прыгнуть желала к Шеврикуке с намерением вытрясти из него секреты. - А что?! - Не имеет значения, - сухо сказал Шеврикука. - Но не доверенность. Был бы очень признателен, если бы вы посвятили меня в суть того, что известно многим. - Слышала, - Гликерия говорила уже холодно и высокомерно, - что вы получили особенное наследство. Более ничего не ведаю. Как не ведаете, если верить вам. и вы... - Я вас не обманываю, - подтвердил Шеврикука. - Но я из-за дурноты своей натуры, заранее прошу извинений, могу подумать, что именно слухи подтолкнули вас к походу в Землескреб, либо - на разведку, а либо и с надеждами, что некие силы, якобы доставшиеся мне, окажутся нелишними в ваших предприятиях. - Вы искажаете мои слова, - гордо заявила Гликерия. - И опять позволяете себе насмешки и издевки. Никакого интереса к вашим силам у меня нет. - В это, раз вы здесь, - сказал Шеврикука, - я не могу поверить. - Хорошо, - не без колебаний согласилась Гликерия. - Интересы есть. Думайте обо мне что хотите. - Вы говорите так, будто сейчас происходит наше с вами знакомство, заметил Шеврикука. - Или передо мной сегодня совершенно новая Гликерия Андреевна? - Я всегда прежняя и всегда новая. Но что вы знаете и обо мне прежней-то? - Ваши слова резонны. Но откройте мне ваши интересы. А я смогу предположить, на какие силы вы желаете опереться и, стало быть, в чем суть, пусть и частичная суть, бумаг Петра Арсеньевича. - Мы с вами сейчас не на равных, - опечаленно произнесла Гликерия. - И вы снова насмешничаете. Жаль. Это досадно. - Гликерия Андреевна, но ведь я могу ощущать нынче и раздражения. Или скажем мягче - недоумения. Вы получили бинокль? - Получила, - сказала Гликерия. - Значит, Дуняшины свидания со мной не секрет. И Дуняша, надо полагать, выволочек от вас не претерпела. Неделями назад мысль об обращении ко мне с просьбой о чем-либо была для вас отвратительна. И я могу вас понять. И Дуняша действовала как бы против вашей воли, хотя и служила вашим необходимостям. И это я тоже могу понять. Но сегодняшний ваш визит, да еще с переодеваниями, да еще и сразу же после того, как я нечто открыл, а вы будто за углом стояли, и вызвал мои... недоумения. Я нервен сейчас, и мои слова вам придется вытерпеть. - Что-то я вытерплю, - сказала Гликерия. - Но не все. А за углом я не стояла. - И на том спасибо. Но кто-то, выходит, стоял. И этот кто-то мог бы вас известить, что как только я нечто открыл или отрыл, так тотчас же и зарыл. И при мне ничего нет. - Я ли вас не знаю, - грустно улыбнулась Гликерия. - Вчера вы зарыли, а завтра отроете. - Вы меня желаете раззадорить. Или даже разъярить... - тихо произнес Шеврикука. - Я нервен сейчас, но благоразумен. - Я вовсе не хочу разъярять вас. Какая мне от этого выгода? - Гликерия снова улыбнулась, но теперь в ее улыбке было лукавство, а пожалуй, и кураж. - Я хочу разбудить в вас игрока, каким вы были в удачливые дни. - Ага. Игрока. Понятно. Но игра-то идет или будет идти ваша. А я-то в ней при чем? Или при ком? - У вас пойдет своя игра! - Гликерия будто рассердилась. - Ваш интерес не с Пузырем связан? - спросил Шеврикука. - Не с Пузырем! - отрезала Гликерия. - Но паспорт-то вы наверняка выправили в связи с Пузырем, - предположил Шеврикука. - Паспорт? - смутилась Гликерия. - Что за паспорт?.. - Обыкновенный. Правда, старого образца. Без двуглавого. Еще предстоит менять. Опять будут затруднения... - Паспорт вас пускай не заботит... Это так, забава... - Он меня и не заботит, - согласился Шеврикука. - Меня занимает одно. Отчего местом прописки вы назначили себе Останкино, а не Покровку, как того требовали бы обстоятельства вашей жизни? Впрочем, это домашнее и мелочное любопытство. И ответ ваш не нужен. Я просто, опять же по дурноте и мелочности натуры, подумал: а как же Пузырь, списки и прочее и прочее? На Покровке нет Пузыря... - Шеврикука, - Гликерия выглядела расстроенной, - вы вольны сегодня прикидываться дурным и мелочным. Да, отчасти добытый паспорт связан с Пузырем. Но отчасти. Да, вышла для меня и забава. Вы ведь небось и сами выправили себе паспорт? - Выправил, выправил! - закивал Шеврикука. - Оттого что глупый и легкомысленный! - Вот и я увлеклась, - призналась Гликерия. - Без разумной мысли... 'Вроде бы и умилиться нам сейчас следует, - подумал Шеврикука, - по поводу сходства наших неразумностей, а потому и сходства наших натур и судеб, и шагнуть друг другу навстречу, и... Но не выйдет... И не надо'. - Но, может быть, они и понадобятся. И мне, и вам, - сказала Гликерия чуть ли не доверительно, чуть ли не душевному другу. Этой якобы доверительности Шеврикука сразу же захотел установить цену. - А если я вам сегодня не открою, - спросила Гликерия, - ради чего я желаю опереться на ваши... на ваши возможности? - Значит, все нынешние хлопоты пройдут без пользы для вас. Или уже прошли без пользы. - Но если я дам слово, что вы ни в чем не будете ущемлены, что вы не подвергнетесь никаким неудобствам и уж тем более опасностям и ничего не утеряете, а возможно, и приобретете, даже и тогда вы не согласитесь оказать мне услугу? - Гликерия Андреевна, Гликерия Андреевна... - вздохнул Шеврикука. - Вы не верите моему слову? - Своему ли слову, вашему ли слову... - развел руками Шеврикука. - Опять вы не желаете говорить со мной всерьез! - осерчала Гликерия. Потом все же осадила себя и продолжила: - Возможно, вам и вовсе не придется заглядывать в свои сундуки и арсеналы. Скорее всего, дело обойдется и без ваших подсобий. Но я хотела бы сегодня, теперь же знать, какие у меня могут быть резервы и вспоможения. Оттого я и унижаюсь перед вами. Но, похоже, мои унижения вам приятны. А я и предполагала, что они будут вам приятны. И все же, глупая и безрассудная, явилась в Землескреб. - Ваши унижения, если это и впрямь вынужденные унижения, - сказал Шеврикука, - мне приятны и неприятны. Сами знаете почему. Относительно же вашей безрассудности позвольте выразить сомнения. - Вы хозяин положения, - сказала Гликерия. - Как регистратор вы удовлетворены заполненным мною бланком? - спросил Шеврикука. - Как регистратор я не удовлетворена бланком, - сказала Гликерия. - В нем - обман. Но тень Фруктова мало кого сейчас волнует. А слова ваши я должна признать любезным пожеланием пойти вон, не так ли? - Гликерия Андреевна, - сказал Шеврикука, - или вы открываете мне ваши интересы и суть вашего свежего приключения, или говорить нам более не о чем. - Сегодня я не готова открыть вам... - твердо сказала Гликерия. Но слезы появились в ее глазах. - Дайте хоть намек... - начал было проявлять слабость Шеврикука. - Шеврикука, - волнение Гликерии, казалось, было искренним, да и страсть, разгорающуюся в ней, Шеврикука ощущал, - я бы на колени встала перед тобой, но это не по мне, ты это