И тотчас же втроем они оказались в большом темном кабинете, где только на письменном столе горела затененная абажуром лампа.
– Кто? – спросил адмирал, когда они вошли после положенного «просим разрешения».
Володя доложился по форме. Щелкнул выключатель, адмирал включил люстру, и Устименко сразу увидел того, кто командовал флотом, в котором он служил. Он был совсем еще молод – этот уже прославленный в нынешнюю войну флотоводец, – по виду командующему нельзя было дать более сорока лет. Его волосы цвета перца с солью открывали высокий лоб, из-под очень темных бровей спокойно смотрели усталые глаза человека, который уже давно не высыпается.
– Так, ясно, – сказал командующий после паузы. – А вас сопровождает эскорт торпедных катеров?
– Иначе я бы не смог к вам попасть, – четко произнес Володя.
– Ну а с этими орлами, естественно, смогли, – сказал адмирал. – Для них нет преград, как пишут в нашей газете. Слушаю вас, майор!
Устименко сделал шаг вперед и заговорил. Он ни на кого не жаловался, он ничего не просил. Он просто рассказал про своих старух, какие они – эти старухи. Он заявил, именно заявил, что приказом их необходимо перевести в иные условия. Он решительно и твердо отказался от своего назначения в госпиталь главной базы. И со свойственной ему жесткостью сообщил, в каком тяжелом состоянии сейчас находится подполковник медицинской службы Оганян и как ее надлежит – он так и сказал: надлежит – немедленно доставить в медсанбат 126, о котором она так беспокоится, что даже «отболеть нормально» вне своего хозяйства не сможет.
– Требуется катер? – спросил командующий.
– Так точно! – ответил Володя.
Адмирал нажал кнопку и что-то коротко сказал в телефонную трубку. «Эскорт торпедных катеров» быстро зашептал в оба Володиных уха какие-то беспорядочно-восторженные слова, относящиеся к личности командующего. Потом адмирал соединился еще с кем-то и приказал завтра в одиннадцать ноль-ноль «подробно доложить». «Торпедные катера», распалясь, шипели в Володины уши, «какой парень» – командующий.
– Вы тот самый военврач Устименко, который вынул мину из разведчика?
– Мину обезвредил сапер, товарищ командующий… Я же…
– В общем, тот. И вы высаживались с десантниками на мыс Межуев?
– Наш медсанбат был придан десанту, вернее, наши товарищи из медсанбата…
– Но вы там были – с десантом?
– Так точно.
– Вы прыгали в воду с парашютом? Доктора из ВВС вас привлекали к своим опытам?
– Да, к ним меня посылал генерал-майор Харламов. Я прыгал несколько раз, но мне не везло, слишком рано подбирали…
– Командующему ВВС вы писали докладную записку о ваших соображениях по поводу переохлаждения летчиков в воде? Что он вам ответил?
– Пока ничего…
– Пока, – повторил адмирал. – Так. И про ожоги на кораблях писали?
– Так точно.
– Тоже ответа нет?
– Нет, товарищ командующий.
– Оно и понятно, – спокойным тоном произнес адмирал. – Большое начальство занято. Попрошу: все это – переохлаждения и ожоги – суммируйте и доложите мне в ясной и не для медика форме. Не нервничайте, катер подойдет не раньше чем через двадцать минут. Садитесь. И вы, эскорт, садитесь. Миша и Гриша, – вдруг с особым, непередаваемо насмешливым добродушным выражением сказал командующий. – Группа прорыва. – И, быстро повернувшись к Володе, спросил: – Чем сейчас командование может быть полезно вашим докторшам? Особенно заболевшей Оганян?
– Добрым словом, – сказал Володя. – Остальное приложится.
– Да, доброе слово, – задумчиво и медленно сказал адмирал. – Ну что ж, за этим дело не станет.
Поднявшись, он оглядел Володю и, неожиданно усмехнувшись, произнес:
– Странно, что вы врач.
– Почему? – удивился Володя.
– Из вас бы подводник недурной получился по характеру. Командир рейдера из тех, которые уходят в автономные плаванья. Слышали о таких? Впрочем, может быть, и в вашей профессии нужны такие характеры?
Он протянул Устименке горячую руку и с улыбкой добавил:
– В случае необходимости прошу приходить. И можете без эскорта, Миша и Гриша распорядятся заранее, их знакомый Гена все организует. Ох, уж эти мне дружки!
Проводив гостей до двери кабинета, он здесь за локоть задержал Устименку и спросил у него негромко:
– От Аглаи Петровны никаких сведений нет?
– Нет, – ответил Володя. – И, думаю я, не будет. Может быть, Родион Мефодиевич…
