Однако день перевалил за половину, и зной стал невыносим. В такое время разумным было именно это – прилечь где-нибудь в тени и переждать жару. И барон сперва осмотрел все вокруг, опасаясь ядовитых змей, а потом тоже расстелил свой плащ и устроился для отдыха. Люди и лошади затихли, наслаждаясь тенью.
Было слышно, как жалобно воет суховей в каменных пустотах, как шуршит от его порывов песок, как сопит, задремав, разморенный жарой Король Южного Королевства…
И от этой жары снилось ему нечто весьма странное, но запоминающееся.
Он плывет но озеру, но не в воде, а в молоке, в белом и теплом сыродое. И пахнет молоком, и редкие капли, попадающие на губы, имеют сладкий молочный вкус. Молоко… огромное молочное озеро. Озеро? Да нет, это бассейн… бассейн с высокими стенками из белого камня, украшенный мраморными барельефами – русалками, диковинными рыбами и цветами. Такой бассейн есть в Королевском замке, в Белом Городе. Правда, без молока…
Как приятно телу, как спокойно на душе.
Руки гребут медленно, даже лениво, ноги почти неподвижны, – так он плавает для удовольствия. Даже не плавает – парит в теплой, молочной нежности. Бывает так, что во сне хочется спать? «Бывает», – отвечает сам себе Фредерик и улыбается.
Переворот на спину – здорово. Теперь – раскинуть руки и ноги и просто лежать, получая удовольствие от того, как ласковые волны убаюкивают тело и мысли. Хоть и сонно, а глаза можно не закрывать. Зачем? Ведь над головой – достойное любования, прекрасное голубое небо, такое же нежное и теплое, как все вокруг…
Что такое?
Что за шум?
Похоже на скрежет зубов кого-то сильно раздосадованного.
Фредерик моментально вернулся в вертикальное положение, осмотрелся, чтоб найти источник тревожного звука.
Оно торопилось, спешило к нему, кружась волчком по белой глади, брызгаясь и фыркая.
Оно – это что-то темное. Вызывающе-темное, разрушающе-темное, особенно на нежном молочном фоне. А еще – нечто в кровавых прожилках. Какая-то гадость.
Фредерик вытянул руки, чтоб предупредить удар от столкновения с этим нечто, и оно врезалось ему в пальцы. Схватил, притянул ближе, чтоб рассмотреть. Надо же узнать.
Бесформенно. Хотя нет – что-то крысиное есть.
– Привет, – тем же неприятным скрежетом отозвалось существо. – Вот и война прикатилась…
– Чушь какая, – пробормотал Фредерик и, брезгливо скривившись, швырнул нечто в ту сторону, откуда оно прикатилось. – Чушь полная.
Существо булькнуло в молоко и оттуда затрубило не хуже боевого горниста…
Первым на странный звук обратило внимание чуткое ухо Климента.
– Что это? – поднял голову юноша.
– В самом деле? – сонно отозвался Фредерик, выныривая из молочного сна.
– Похоже, кто-то трубит, – сказал, переходя из положения «лежа» в положение «сидя», Бертрам.
Барон Микель прислушался, и первым схватился за брошенный рядом с плащом меч:
– Это сигнал тревоги. Так дозорные предупреждают свое селение об опасности. Доносится из Ветряного.
Фредерик, забыв о дремоте, о бассейне молока и непонятном существе, которое пообещало ему войну, тоже подхватился с места. Снарядился молниеносно: клинок – к поясу, шлем – на голову, колчан – за спину, лук – в руки. Климент и Бертрам повторили все в точности, – такие движения были им очень хорошо знакомы.
– Здорово! – оживился Климент, сверкая глазами и затягивая шнурки шлема под своим упрямым подбородком. – Разведка отменяется! Повоюем!
– По… – хмурясь, начал было Фредерик.
– …Ситуации, – поспешно и бойко закончил юноша. – Помню-помню.
– А раз так – больше не забывай! – буркнул король.
Бертрам тоже с укоризной посмотрел на младшего брата.
И все четверо, в полной боевой готовности, побежали по едва заметной тропке вниз, перепрыгивая камни, рытвины и чахлые кусты местных колючек. Там, где-то на середине склона, на обширном каменистом плато виднелись за каменной оградой соломенные крыши приземистых хижин.
А рог гудел все тревожнее и громче – старался трубач на одной из желтых крыш. Потом он затих – Фредерик увидел, как его опрокинуло на землю меткое копье. Зато стали слышны крики, женские, мужские, детские, и все они – далеко не радостные, а полные ужаса и боли.
Пока бравые воины бежали, им удалось разглядеть еще кое-что. Например – мечущиеся по узким улочкам селения фигурки людей и всадников с копьями и факелами. А над крышами Ветряного между тем вспухли клубы серого дыма.
– Стой! – скомандовал Фредерик, падая за огромный валун. – Сперва смотрим. Клим, давай – у тебя глаза зорче.
Юноша кивнул, осторожно выглянул, заговорил:
