– Браво! – крикнула я и с энтузиазмом похлопала. Девушка метнулась за кулисы, словно аплодисменты ее напугали. Это тоже было изысканно, и я снова похлопала.
Мы с Бэлкой уже выпили по два крепчайших коктейля со странным названием «Оргазм в космосе». Бэлка курила кальян и разглагольствовала:
– Нет, ну подумать никогда не могла, что из-за какого-то малахольного америкоза мне захочется покончить с собой! Это ты меня с панталыку сбила своим выбросом из окна! Подумать только, какие страсти! Если честно, я тебе позавидовала. Это ж надо, так любить человека, что своя жизнь без него ничего не значит! Слушай, я вот думаю, а это не вредно – алкоголь на эти таблетки?!
– А ты не думай, – посоветовала я ей, – тебе это вредно. Вот задумалась сегодня днем первый раз в жизни – и что получилось?
– Все из-за того, что из дома выйти постеснялась, – Бэлка потрогала пальцем свои царапины. – Слушай, а может мне завести собаку? Ведь вопрос никчемности не отпал.
– Заведи, – кивнула я. – Лучше двух. А еще лучше, разведись со своим прокурором, найди нормального парня и роди ему близнецов.
– Что?!! Жить ради пары шелудивых собачек, смазливого, но бедного парня и двух сопливых детей?! – пьяно поинтересовалась у меня Бэлка, пуская дым через нос.
– Жить надо ради любви, – сказала я и закашлялась – так пафосно, так банально, и так... правильно я это сказала.
– Элка, – Бэлка блеснула глазами так, что ее бриллианты показались тусклыми булыжниками, – скажи, ты что-то узнала про Бизю? Он жив?
– Ты с ума сошла!
– Ну расскажи, – зашептала мне Бэлка, – я никому ничего не скажу! Я точно знаю – ты узнала, что Бизя жив! Я же вижу – ты прежняя! Ты прежняя сумасшедшая Элка, а не труп ходячий, которым была вчера. А ты не можешь быть прежней, если Бизя все еще числится погибшим. Не можешь! – Она шарахнула по столу кулаком. – Вчера ты была чужая и страшная, а сегодня вдруг стала прежней, дурной до невозможности Элкой! Ну расскажи!
Я зажала себе рукой рот. Мне так захотелось все рассказать Бэлке, что был только один способ остановить себя – зажать рот.
Хорошего же она обо мне мнения – «ты стала прежней, дурной до невозможности Элкой»!
Наверное, глаза у меня смеялись, потому что Бэлка захохотала и стала отрывать от лица мои руки.
– Элка, расскажи! Расскажи, Элка! Я хочу знать! Я хочу знать все про любовь, ради которой можно вот так, мордой в розы, с первого этажа... и ради которой можно и нужно жить! Ну дай погреться у чужого огонька, вдруг мне так и придется коротать свой век с прокурором?! Бизя, что, организовал эту аварию, чтобы совершить побег? Он жив? Скрывается? Где?!
Мой мобильник замяукал, как всегда, вовремя. Я схватилась за него, как за спасательный круг, не посмотрев даже, чей номер высветился на дисплее.
– Элла! – крикнула трубка мужским слабо знакомым голосом. – Есть! Есть! Есть!!!
– Что есть? – удивляться у меня не было сил.
– Есть труп номер четыре! Сегодня по башке звезду какую-то заезжую долбанули! И на руке у нее красным маркером нарисовали цифру номер четыре! Мне из ментовки только что позвонили, сказали! У меня там связи! Я вам счет дополнительный за эту услугу, так и быть, выставлять не буду! Щедрость мне досталась от бабушки!
Хмель как рукой сняло.
– Гавичер! – рявкнула я. – Звезду зовут Юлиана?!!
– Да черт ее знает! Главное не то, как ее звали, а то, что теперь это сделал точно не ваш муж!
Я громко, витиевато, многоэтажно выругалась, обозвав Сеню всеми известными мне ругательствами, соединив их в одно длинное слово.
Бэлка серьезно поперхнулась коктейлем, парочки за столами укоризненно вывернули головы, официант запнулся и чуть не уронил поднос, а девушка на шесте, не удержалась и съехала вниз, глухо вписавшись головой в пол. Сеня на том конце трубки заглох, словно мотоцикл, у которого кончилось топливо.
Я вскочила и помчалась на выход.
– Я с тобой! – Бэлка попыталась мня догнать, но запуталась в стульях, в длинном подоле, в своих пьяных ногах. – Я хочу знать! Я все хочу знать про любовь! – орала она где-то сзади, но я уже вскочила на свой мотоцикл, пришпорила его – или он меня? – и мы помчались по ночной дороге.
Сеня Гавичер все переврал.
Лучший в городе детектив не смог даже точно разузнать и изложить информацию.
На ходу, не сбавляя скорости – благо, ночью движения почти не было, – я позвонила на мобильный Валентине, своей бывшей начальнице. Рыдая и путаясь в словах, она рассказала мне, что по голове ударили, действительно Юлиану Ульянову, но она «жива, жива, жива, черт ее побери!». В салоне, где Ульянова делала сегодня утром прическу, ей на затылок наложили огромный шиньон из натуральных волос, и звезда отделалась сотрясением мозга. Теперь она лежит со всеми «мозговыми симптомами» в первой городской клинической больнице, в отделении травматологии. Но вся соль даже не в том, что она чудом осталась жива, а в том, что нашли ее в пляжном бунгало. Такие бунгало снимают на ночь влюбленные парочки, и что делала Юлиана на пляже в то время, когда она должна была дрыхнуть в гостиничном номере, оставалось загадкой. Говорят, она сама вызвала «Скорую» по мобильному, когда ненадолго пришла в сознание. Говорят, она даже пыталась стереть со своей ладони цифру четыре, когда ее укладывали на носилки.
– Я так и знала, что эта дура что-нибудь выкинет! Теперь представительство на фиг закроют, кто захочет к нам ехать?!! – взвыла Валентина на том конце трубки.
Я отключилась и прибавила газу. Я понимала одно – наконец-то появился свидетель, который заговорит. Уж из Юлианы-то я душу всю вытрясу! Главное, разговорить ее раньше, чем это сделает майор Барсук.
У больницы я оказалась, когда рассвет посеребрил небо. Все двери оказались закрыты, и я с тоской посмотрела на зарешеченные окна первого и второго этажей. Оставался единственный способ проникнуть в больницу. Я позвонила в дверь с надписью «Приемный покой». Когда на пороге возник охранник, я схватилась за живот и заохала.
– Где врач? – поинтересовался парень.
– Я не по «Скорой», сама добралась, – сморщившись, словно от боли, сообщила я ему.
– Проходи, – он гостеприимно распахнул дверь.
Дежурный врач – дородная тетка в мятом халате, пила чай с баранками. Она глянула на меня недовольно, давая понять, что зарплата у нее слишком маленькая, чтобы со мной тут ночью возиться.
– Что?! – спросила она, словно я собиралась бубликов у нее купить.
– Спасайте, – сказала я, держась за живот. – Я выпила упаковку французских таблеток от импотенции и запила их тремя «Оргазмами в космосе».
– Вам не к нам! – обрадовалась вдруг тетка. – Я сейчас на Красногвардейскую позвоню, за вами приедут!
На Красногвардейской была психушка, мне Бизя рассказывал, поэтому, пока она жирным пальцем пыталась попасть в нужные кнопки, я выскользнула незаметно за дверь и побежала по длинному, полутемному коридору. Я понятия не имела на каком этаже находится «травма», поэтому в растерянности замерла у служебного лифта. Рядом стояла каталка, а из-за угла раздавались быстрые, энергично приближающиеся шаги. На мне не было халата и чем объяснить свое присутствие здесь – я не знала. Шаги приближались, а мозги напрочь заклинило. Я не могла решить простую задачу – чем объяснить присутствие у служебного лифта цветущего вида девицы в демократично разодранных джинсах и топике из двух лямок. Наверное, я и впрямь траванулась таблетками, раз не могла ничего придумать. Обычно в критических ситуациях у меня в голове созревало как минимум пять вариантов вранья. А тут... За углом кто-то топал, а я не попыталась даже удрать.
В последний момент я свалилась кулем на каталку и накрылась с головой простыней, поставив себе два с минусом за такое решение.
