Валентин передал этот сон Столиноп. Та равнодушно выслушала. В следующую ночь Валентин сказал, что видел тот же сон, но Столиноп опять промолчала. третий раз Валентин повторил то же и попросил толкования. Столиноп сказала:
– Толкование твоего сна таково: на чужих крыльях птица не летает.
Валентин покраснел и вышел.
Через пять дней Талинот Изолд сказал, что Валентину даровано разрешение перейти на Террасу Начала.
– Но почему? – спросил Валентин Делиамбера.
– Почему? – переспросил вруон. – В духовном прогрессе это бесполезный вопрос. В тебе явно что-то изменилось.
– Но мой сон был незаконным!
– Может, и законным, – возразил колдун
Один из служителей повел Валентина пешком по лесной тропинке к следующей террасе. Дорога была запутанная, извилистая, иногда возвращался обратно, так что казалось, что идут они совсем не в том направлении. Валентин полностью утратил счет времени. Через несколько часов они вдруг оказались в громадном свободном пространстве. От розовых каменных плит террасы шли с правильными интервалами пирамиды из темно-голубого камня в десять футов высотой.
Жизнь тут была, в основном, такая же – черная работа, медитация, встречи с толковательницей снов, аскетическая квартира, скудная пища. Но было также и начало священного обучения, где принципы благоволения Леди объяснялись посредством эллиптических сравнений и круговых диалогов.
Сначала Валентин слушал все это нетерпеливо. Все казалось ему неопределенным и абстрактным; ему трудно было сосредоточиться на таких туманных материалах, потому что им владела прямая политическая страсть – добраться до Замка и устроить допрос правительству Маджипура. Но на третий вечер его поразило то, что служитель говорил о чисто политической роли Леди. Она была регулирующей силой, как понял Валентин, строительным раствором любви и веры, скрепляющим воедино центры власти на этой планете. Кроме этого, она разработала свою магию снов-посланий. Конечно, нельзя было проверить народному мифу, что она каждую ночь прикасается к мозгам миллиардов жителей, но было ясно, что ее спокойным духом смягчается и облегчается мир. Аппаратура Короля Снов посылает прямые и специальные сны, бичующие виновных и предупреждающих колеблющих, и послания Короля могут быть жестокими. Но как тепло океана смягчает климат страны, так Леди смягчает грубые силы управления на Маджипуре, и теология считает Леди воплощением Божественной Матери. Теперь Валентин понял метафору о разделении власти, которую изобрели ранние правители Маджипура.
Теперь он слушал с неослабевающим интересом. Он отбросил свое жадное желание прыгать по террасам и решил научиться здесь большему.
На этой террасе Валентин был совсем одинок. Это было ново. Шанамир и Виноркис не попадались – может, их уже послали на Террасу Зеркал? – а остальные насколько ему было известно, остались позади. Больше всего ему не хватало кипучей энергии Карабеллы и сардонической мудрости Делиамбера, но другие тоже стали частью его души за долгое и тяжелое путешествие через Зимрол, и не иметь их рядом было очень неуютно. Его время как жонглера, казалось, давно миновало и никогда не вернется. Иногда в свободные минуты он рвал плоды с деревьев и бросал их хорошими знакомыми приемами, чтобы развлечь новичков и служителей. Один широкоплечий чернобородый мужчина по имени Фарсел, особенно внимательно следил за жонглированием Валентина.
– Где ты научился этому искусству? – спросил он.
– В Пидруде, – ответил Валентин. – Я был в труппе жонглеров.
– Хорошая, верно, была жизнь.
– Да, – сказал Валентин, вспоминая возбуждение выступления перед темнолицым Лордом Валентином на арене в Пидруде, на широких подмостках Постоянного Цирка в Долорне и прочие незабываемые сцены прошлого.
– Этому можно научиться, – спросил Фарсел, – или это природный дар?
– Любой научится, если у него быстрый глаз и умение сосредоточиться. Я учился всего две недели в прошлом году в Пидруде.
– Ври! Наверняка всю жизнь жонглировал!
– До прошлого года – нет.
– Тогда зачем же ты взялся за это? Валентин улыбнулся.
– Нужно было зарабатывать на жизнь, а в Пидруд на фестиваль Короналя приехали странствующие жонглеры и им были нужны лишние руки. Они быстро меня научили и я мог бы научить тебя.
– Думаешь, получится?
– Лови, – сказал Валентин и бросил чернобородому один из крепких зеленых плодов, которыми жонглировал. – Перебрасывай его из руки в руку. Пальцы держи свободно. Тебе надо усвоить несколько основных положений и приемов, практиковаться в них, а потом…
– А чем ты занимался до жонглирования? – спросил Фарсел, перебрасывая плод.
– Бродяжничал, – сказал Валентин. – Держи руки вот так…
Он с полчаса тренировал Фарсела, как Карабелла и Слит тренировали его самого в Пидруде. У Фарсела были быстрые руки и хорошие глаза, и научился он быстро, хотя и не так молниеносно, как в свое время Валентин. Через несколько дней он усвоил большую часть элементарных приемов и мог жонглировать, хотя и не изящно. Он был весьма разговорчив и не закрывал рта пока перебрасывал плод. Родился он по его словам в Ни-мойе, много лет был торговцем в пилиплоке, недавно пережил духовный кризис, который ввел его в смущение и затем послал в паломничество на Остров. Он рассказывал о своей женитьбе, о своих надежных сыновьях, о том, как он выигрывал и проигрывал за игорными столами целые состояния. И он хотел знать все о Валентине, о его семье, о его склонностях, о причинах, приведших его к Леди. Валентин отвечал на все его вопросы достаточно правдоподобно, а более щекотливые ловко обходил, переключаясь на советы по искусству жонглирования.
В конце второй недели работы, учебы, медитации, периодов свободного времени, проводимого в жонглировании с Фарселом – устойчивый и постоянный круг – Валентин вновь почувствовал неудержимое желание двигаться дальше.
Он не имел представления, сколько здесь террас – девять? девяносто? – но если он будет тратить столько времени на каждую, он и за много лет не дойдет до Леди. Как-то надо сократить процесс подъема.
Поддельные сны-вызовы, похоже, не срабатывают. Он попробовал протащить свой сон о дрейфе в бассейне Силимейн здешней толковательнице, но он не произвел на нее впечатления. Во время медитации, сна он пытался достичь мозга Леди и умолять ее вызвать его, но и это оказалось бесполезным.
Он спросил тех, кто сидел рядом с ним за обедом, давно ли они на этой Террасе. Один сказал – два года, другой – восемь месяцев. Их это, казалось, не тревожило.
– А ты? – спросил он Фарсела.
Тот ответил, что пришел за несколько дней до Валентина. В нем тоже не чувствовалось нетерпения.
– Куда спешить? Мы везде служим Леди верно? Одна терраса так же хороша, как и другая.
Кивнув, Валентин еле сдержал недовольство.
В конце третьей недели он вдруг увидел Виноркиса, идущего через поле, где Валентин работал. Но расстояние было большим, и точной уверенности Виноркис ли это у Валентина не было, к тому же он был в недосягаемости для оклика. Но на следующий день, жонглируя с Фарселом возле бассейна, он снова увидел Виноркиса на другой стороне площадки. Валентин извинился перед партнером и прекратил тренировку. После стольких недель пребывания вдали от своих спутников он был рад увидеть хотя бы хьорта.
– Значит, это все-таки ты проходил по полю? – спросил Валентин.
Виноркис кивнул.
– В последние дни я несколько раз видел тебя, Милорд. Но терраса так велика, я никак не мог подойти ближе. Когда ты прибыл?
– Через неделю после тебя. Кто еще из наших здесь?
