чтобы не закрыть глаза. Так заманчиво было лечь в теплый песок. «Ты мой сын, – звучал голос Леди с невообразимо большого расстояния. – Ты нужен мне». Когда она произнесла эти слова, он обрел новые силы и пошел быстрее, а затем легко побежал широкими шагами. Теперь расстояние быстро сокращалось. Валентин уже ясно видел ее на террасе из лилового камня; она ждала его, протягивала к нему руки, называла его имя, и голос ее звенел, как колокольчики в Ни-мойе.
Он проснулся, ее голос все еще звенел в его мозгу.
Рассвет. В душу Валентина влилась удивительная энергия. Он встал, спустился к большому аметистовому бассейну, служившему для купания и нырнул в холодную родниковую воду. Затем побежал к комнате Минесипты, здешней толковательнице его снов, плотной узкокостной особе с горящими черными глазами и худощавым лицом, и торопливо рассказал ей свой сон.
Минесипта молчала. Ее холодность как водой окатила красноречие Валентина. Он вспомнил как пошел к Столиноп на Террасе Начала с фальшивым сном вызовом, и о том, как она быстро отмела этот сон. Но ведь этот не фальшивый: тут не было Делиамбера с его колдовством.
Валентин медленно спросил:
– Могу я просить определения?
– У сна знакомые обертоны, – спокойно ответила Минесипта.
– Это все, что ты скажешь о нем?
– А что ты хотел бы услышать?
Валентин сжал кулаки.
Если бы кто-нибудь пришел ко мне за толкованием такого сна, я бы сказал, что сон-вызов.
– Прекрасно.
– Ты согласна? А ты назвала бы его сном-вызовом?
– Если хочешь.
– Мое желание тут ни при чем, – раздраженно сказал Валентин. – Либо это сон-вызов, либо нет. Как ты смотришь на него?
Криво улыбнувшись, толковательница сказала:
– Я назову твой сон сном-вызовом.
– И что дальше?
– Дальше? У тебя есть твои утренние обязанности.
– Сон-вызов, как я понимаю, требует появления к Леди.
– Да.
– Разве я не должен теперь идти во Внутренний Храм?
Минесипта покачала головой.
– Никто со Второго Утеса не идет во Внутренний Храм. Вот когда ты достигнешь Террасы Поклонения, сна-вызова будет достаточно. А сейчас – твой сон интересен и важен, но он ничего не меняет. Возвращайся к своим обязанностям, Валентин.
В нем просто клокотала злоба, когда он выходил из комнаты. Он понимал, что был глуп, что простого сна недостаточно для переноса его через барьеры, отделявшие его от Леди, однако же он так надеялся… Он думал, что Минесипта всплеснет руками, радостно вскрикнет и тут же пошлет его во Внутренний Храм, но ничего этого не случилось, его просто выставили из комнаты, и он страдал и злился.
Дальше было еще хуже. Через два часа, когда он возвращался с поля, его остановил служитель и резко сказал:
– Тебе приказано немедленно отправиться в гавань Талис, где новые пилигримы ждут твоего руководства.
Валентин остолбенел. Меньше всего он хотел возвратиться к исходной точке.
Он тут же вышел и пошел пешком, один от террасы к террасе, чтобы как можно скорее оказаться на Террасе Оценки. Ему выдали запас пищи и прибор, указывающий направление – наручный амулет, издававший тихий высокий звук. Он оставил Террасу Оценки в середине дня, но пошел не к побережью, а вглубь, к Террасе Подчинения.
Решение это пришло неожиданно и действовало с непреодолимой силой. Он просто не мог позволить себе отвернуться от Леди. Идя по неразрешенному пути на этом чересчур дисциплинированном острове, он подвергался опасному риску, но иначе поступить не мог.
Валентин обогнул край террасы, нашел травянистую тропинку и пошел наискосок через поле к главной дороге. Здесь он предполагал свернуть влево, к внешним террасам, но, чувствуя, что будет слишком бросаться в глаза, повернул направо. Скоро он оставил позади населенную часть террасы и дорога от широкого мощного тракта сузилась до лесной тропы, сжатой со всех сторон.
Через полчаса он вышел на развилку тропы. Он наудачу свернул влево, но спокойный свист указывающего дорогу прибора исчез. Когда Валентин вернулся и повернул направо, свист возобновился. Полезный аппарат, подумал Валентин.
Он шел ровным шагом до темноты. Затем устроился в приятной рощице возле ручья и позволил себе немного поесть сыра и нарезанного ломтиками мяса, потом он уснул на влажной земле между двумя деревьями.
Первые проблески зари разбудили его. Он потянулся, открыл глаза, быстро умылся в ручье. Сейчас слегка позавтракать и…
Он услышал позади себя треск: кто-то шел через кусты. Он бесшумно откатился за толстое дерево и осторожно выглянул. И увидел крепко скроенного чернобородого человека; тот вылез из кустов и остановился, оглядевшись вокруг.
Фарсел. В одежде пилигрима, но с кинжалом за поясом.
Обоих мужчин разделяли какие-то двадцать пять футов. Валентин нахмурился, прикидывая свои возможности и обдумывая тактику. Где Фарсел нашел кинжал на этом мирном острове? Зачем он шел за Валентином через лес, как не для того, чтобы убить?
Насилие было чуждо Валентину. Но захватить Фарсела врасплох, казалось, имело смысл. Он покачался взад и вперед, концентрируя мозг, как перед жонглированием, и выскочил из укрытия.
Фарсел крутился и выхватил кинжал. Внезапным резким движением Валентин ударил по руке Фарсела ребром ладони. Рука Фарсела онемела, кинжал выпал, но в следующий миг могучие руки Фарсела сгребли Валентина.
Они стояли, сцепившись, лицом к лицу. Фарсел был на голову ниже Валентина, но шире в груди и плечах. Он пытался повалить Валентина, но тот отбивался. Вены на лбу обоих набухли, лица покраснели от напряжения.
– Это безумие, – пробормотал Валентин. – Уходи, я не собираюсь вредить тебе.
Фарсел в ответ еще сильнее сжал Валентина.
– Кто тебя послал? – спросил Валентин. – Что тебе от меня нужно?
Молчание. Мощные, как у скандара руки неумолимо сдавливали Валентина. Он стал задыхаться. Боль слепила его. Он попытался раздвинуть локти и разорвать захват. Не получилось. Лицо Фарсела безобразно исказилось от усилий, губы плотно сжались. Он медленно и постепенно валил Валентина на землю.
Сопротивляться этому захвату было немыслимо. Валентин резко прекратил попытки и расслабился, как тряпичная кукла. Удивленный Фарсел дернул его в сторону. Валентин согнул колени и не противился, когда Фарсел швырнул его вниз. Но Валентин упал легко, на спину, с согнутыми ногами, и когда Фарсел яростно бросился на него, Валентин изо всех сил ударил его ногами в живот. Фарсел задохнулся и ошеломленно качнулся назад. Валентин вскочил, обхватил Фарсела сильными тренированными многомесячным жонглированием руками, повалил на землю и прижал руками и коленями.
Как странно, думал Валентин, драться врукопашную, словно мы дети. Это походило на сон.
Фарсел с ненавистью смотрел на него и колотил ногами по земле, тщетно пытаясь скинуть с себя Валентина.
– Теперь говори, – сказал Валентин, – что все это значит. Ты пришел убить меня?
– Ничего я не скажу.
– Ты, однако, был очень болтлив, когда мы с тобой жонглировали.
– То было раньше.
– Что мне с тобой делать? – спросил Валентин. – Если я тебя отпущу, ты снова нападешь на меня.
