и сама найти дорогу.
— Джайлз — отважный мальчик, — заметил Стивен. — Не хотел оставлять тебя посреди озера, Аннабель. Можешь гордиться им.
— А я и горжусь. — Собравшись с духом, я сказала:
— Графом должен стать ты, Стивен, а не твой сын.
— Зачем мне это?
Сделав вид, будто не слышала его реплики, я продолжала:
— Нам надо с помощью адвокатов восстановить тебя в законных правах.
Стивен остановился и приподнял мой подбородок:
— О чем ты?
Я пристально посмотрела на него:
— Может, нам удастся добиться, чтобы Джайлза признали твоим сыном.
Он нахмурился, а его глаза вспыхнули.
— Ты что, рехнулась, Аннабель? — словно не веря своим ушам проговорил он. — Ведь тогда тебе придется признать, что твой сын — незаконнорожденный. Хорош бы я был, допустив такое!
По моим щекам потекли слезы.
— Перестань! — резко бросил Стивен и повел меня вперед. — Я не хочу быть графом, — повторил он. — Мой удел — сидеть в палате общин и агитировать за реформу.
Я легко коснулась губами его ключицы.
Дорожку перед нами пересекли два оленя. Я сделала знак спаниелям, чтобы они не бросились в погоню, и собаки послушались меня.
— Не понимаю одного, Аннабель, — проговорил Стивен, — почему Джералд назначил именно меня опекуном Джайлза?
— Не знаю.
При свете раннего утра я уже различала крышу и трубы нашего дома.
— Мне всегда почему-то казалось, — признался Стивен, — что Джералд считал меня дураком.
Джералд и в самом деле с иронией относился к идеалистическим порывам брата и, конечно же, осудил его за бунт в Итоне. Сам он в это время учился в Оксфорде, но от всех слышал о безрассудстве Стивена и не мог простить его.
— Меня потрясло, что мистер Мак-Эллистер, оглашая завещание, назвал твое имя. Как и все, я ожидала, что Джералд назначил опекуном Адама.
Восток озарило восходящее солнце.
— Боже! — встревожилась я. — Скоро поднимутся слуги, и нас могут увидеть вместе.
— Логический выбор должен был пасть на Адама. Он человек прямолинейный, честный, к тому же без фанаберии.
— Возможно только одно предположение: Джералд подозревал, что ты — отец Джайлза, и хотел привлечь тебя к участию в его воспитании.
— Нет, — возразил Стивен. — Это противоречит всему остальному. Джералд попытался сбить меня с толку, назвав неверную дату рождения Джайлза. Так зачем же ему было назначать своего соперника опекуном?
— Пожалуй, в твоих словах есть свой резон. — Я не успела причесаться в павильоне, надеясь добраться до дома раньше, чем встанут слуги. — Подожди, Стивен. — Я остановилась, вынула из кармана гребни и закрепила волосы.
— Полагаю, — продолжал Стивен, наблюдая за мной, — Джералд подозревал, что уэстонские бухгалтерские книги не вполне точны.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду, и замерла от удивления.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Джералд не доверял Адаму?
— Не знаю, Аннабель. — Стивен пригладил пятерней свою шевелюру. — Почему же все-таки Джералд не назначил его?
— Джералд едва ли предполагал, что умрет так рано. Составляя завещание, он, вероятно, думал, что через несколько лет Адам состарится и не сможет выполнять обязанности опекуна. К тому же Джералд, возможно, хотел назначить опекуном более близкого родственника Джайлза.
— Не исключено, — сказал Стивен, — и все же я намерен досконально изучить бухгалтерские книги, которые вел Адам.
Я снова остановилась и посмотрела на него:
— Не понимаю твоей подозрительности.
Его лицо выразило знакомое мне упрямство.
— Речь идет о наследстве нашего сына, Аннабель! А что, если Адам проматывает его?
— Адам не мот.
— Надеюсь, ты права и я не обнаружу в книгах никаких неточностей. Но проверить необходимо.
Мы почти подошли к дому.
— Я войду первая и оставлю дверь незапертой.
Пожалуйста, выжди хоть четверть часа, прежде чем последовать за мной.
Он кивнул, и мы поцеловались.
— Кто бы мог подумать, что наша любовь возродится так быстро?
— Мне пора, — пробормотала я.
— Иди.
Я тихо позвала собак и направилась к двери, оставив Стивена возле большой каменной вазы с розовыми петуниями, в самом начале дорожки, ведущей к озеру.
Глава 15
Почти не спав в эту ночь, я чувствовала не усталость, а необыкновенную бодрость. Позавтракав с Джайлзом и избежав благодаря этому встречи с другими членами семьи, я пошла в свой кабинет, где стала ждать прихода сэра Мэтью. Мне предстояло обсудить кое-какие общие дела. Войдя, он тотчас сказал:
— У вас сегодня такой сияющий вид, Аннабель!
Его слова отнюдь не порадовали меня. Если уж сэр Мэтью заметил мое приподнятое настроение, оно, несомненно, не укроется от бдительного ока моей матери.
— Вероятно, так действует на меня погода, — слукавила я. — В воздухе уже чувствуется дыхание осени.
Упоминание об осени пришлось весьма кстати. Сэр Мэтью тут же вспомнил об охоте.
— В самом деле? — В его голосе послышалась надежда. Я улыбнулась:
— Как там щенята?
— Отлично! По-моему, у нас будет одна из лучших свор во всей Англии, Аннабель.
Поболтав о гончих, я перешла к тому, ради чего и пригласила его:
— Большинство фермеров вопреки нашим ожиданиям не могут внести свой взнос, сэр Мэтью.
Он с явным одобрением разглядывал картину, висевшую над моим письменным столом. Но при этих словах внимательно посмотрел на меня.
— Кто же именно не может внести деньги? — спросил он.
— Например, Роджер Уайтлоу.
— Уайтлоу не хочет уплатить свой взнос?
— Не то чтобы не хотел, сэр Мэтью, — уточнила я. — Просто у него туго с деньгами. После окончания войны цены на пшеницу упали.
— Это ужасно! — По тону сэра Мэтью я поняла, что восклицание относится отнюдь не к падению цен на пшеницу.
— Мы не можем исключить фермеров из членов охотничьего клуба, — заметила я. — Нам нужно их расположение.
— Понимаю, — обронил сэр Мэтью. — Но, черт возьми, ведь именно желание фермеров, вернее, их жен и вынудило нас увеличить сумму взноса.
Я вздохнула:
— Боюсь, это не привело ни к чему хорошему. Любопытно, и у других клубов тоже есть такие
